Такой же маленький, как ваш

Я иду в отдел детской литературы и прошу «Пятнадцатилетнего капитана».

Продавец долго ищет книгу.

– А это наш автор или зарубежный?

– Скорее зарубежный.

– Тогда вам надо в «Иностранную литературу», – говорит она с облегчением.

В «Иностранной литературе» продавец долго ищет и спрашивает:

– А какой жанр книги?

– Приключения.

– Тогда вам надо в отдел «Приключения и фантастика».

– Я там уже был.

– И что они сказали?

– Направили к вам.

Продавец идёт в отдел «Приключения и фантастика», откуда они вместе с другим продавцом идут в отдел «Детская литература».

– Может, автора знаете? – кричат они мне.

– Знаю, Жюль Верн.

– Как?

– Жюль Верн!

Они совещаются на какую букву искать, на «Ж» или на «В». Потому что в библиотечных формулярах, например, Оноре де Бальзака пишут так: «Бальзак, Оноре де». Поэтому и здесь, возможно, написано: «Верн, Жюль». Они ищут и наконец находят на букву «Ж».

– Надо было сразу сказать, – говорит одна, – что вам нужен этот… – она читает обложку, – Жюль Верн.

…Мой знакомый Вадик Волков работает в книжной фирме. Приходит к нему однажды на работу жена.

– Вы не подскажете, – спрашивает, – где мне найти Волкова?

– На верхней полке должен лежать, – отвечают ей.

Хотя некоторым из нынешней молодёжи этой уморительной истории не понять. Они, возможно, и не догадываются, что есть такой писатель Волков.

Да, я подшучиваю над молодёжью, я по-стариковски брюзжу. Виной тому моё грядущее сорокалетие, мой надвигающийся юбилей. Он надвигался весь год и вот должен через два дня случиться. Внутренне я готовился к нему и боялся. В голове крутилась невесть откуда взявшаяся фраза: «Дни рождения, как загостившиеся родственники: вначале им радуешься, затем удивляешься, а потом грустишь». Сейчас я нахожусь как раз на той стадии, когда удивление уже имеет налёт грусти: всё-таки сорок лет – возраст, и с ним, как и с родственниками, ничего нельзя поделать.

Я похож на крокодила Гену, который, отмечая день рождения в ненастный день, печальным голосом уверяет прохожих, что он «весёлый такой».

Но в отличие от крокодила в моей грустной песне есть ноты радости, ибо ежедневно я имею возможность наблюдать столь редкое явление как счастливый человек. И человек этот – я.

Недавно иду по улице с детьми. И вдруг подлетевшая стайка девушек начинает щебетать, обращаясь к нам с Ксюшей:

– Здравствуйте, мы учимся на курсах по психологии. Сразу видно, что вы счастливая семейная пара. Не могли бы вы нам сказать, что такое, на ваш взгляд, счастье: первое – удовлетворение от достигнутой цели, второе – семейное или иное (материальное, творческое) благополучие, третье – мгновения, ценность которых осознаёшь позже, четвёртое – состояние эйфории, или что-то ещё?

– Вообще-то, – говорю, – это моя дочь, а это, – показываю на Полину, – ещё одна.

– Да? Хо-хо-хо, – вежливо смеются они, – мы так и поняли. Но сразу видно, что вы счастливый человек.

«Как это им сразу видно? – думаю я. – Может у меня рот не закрыт и слюна капает?»

– Не могли бы вы нам сказать, что такое счастье?

– Счастье, – говорю, – девушки, это не удовлетворение от достигнутого, не семейное благополучие и не мгновения прошлого, хотя в нём есть и одно, и другое, и третье. Это не эйфория (я вновь проверил, не течёт ли у меня слюна), хотя бывает и так. Счастье – это его ощущение в себе. Счастье, девушки, это ощущение счастья!

Курсистки, поблагодарив, упорхнули, дети, утомившись, канючили и тянули меня за рукав, а я стоял посреди улицы и думал, как же хорошо мне удалось сформулировать мысль: «Счастье – это ощущение счастья!»

Ведь у меня всё есть.

Есть жена. И у нас, между прочим, на днях тоже был юбилей: пятнадцать лет совместной жизни.

Однажды Полина долго оценивающе смотрела на меня и, видимо, не найдя ничего достойного, отправилась к Оле:

– Зачем ты за него замуж-то пошла? – спросила Полина. – Никого другого не было?

– Почему не было? Просто папа меня полюбил, а я полюбила его.

– Да ладно, – скривилась Полина и, критически глянув на Олю, сказала:

– Потому что на тебе самой никто жениться не хотел.

Так вот, есть жена, и на днях у нас было пятнадцать лет совместной жизни. Хотя, нам с Олей ещё предстоит проверять свои чувства долгие годы. Чтобы, как у моих родителей.

Отправляются они однажды на торжество. Мама сидит от отца через стол и видит, что тот выпивает несколько больше, чем ему позволяет здоровье. Но не скажешь ведь во всеуслышанье: «Тебе уже хватит», неудобно, поэтому она молчит и сверлит его многозначительным взглядом, хоть и без особого успеха. А через несколько дней маму встречает хозяйка дома:

– Мы тут обсуждали, какая у вас замечательная семья! Столько лет прошло, и как вы друг друга любите! Какими ты, Галочка, влюблёнными глазами на Володю смотрела!..

На себе, между прочим, я тоже ловлю влюблённые взгляды Оли.

– Если ты вдруг умрёшь, – сказала она мне как-то, – я тоже сразу умру. Или выйду поскорее замуж.

Так вот, есть жена. Есть дети. Не только красивые, умные, но и наблюдательные.

Полина спрашивает у Оли:

– Мама, у тебя какая кожа?

– В смысле?