Надежда и отчаяние

Я долго смотрел на это сообщение, ничего не понимая. Я не мог поверить в то, что она волнуется обо мне. Это очень странно.

«Прости за откровенность, но я не хочу, чтобы люди, которых я знаю всего пять минут, лезли мне в душу. Вообще нельзя лезть в душу к тем, кто тебя не просит», – напечатал я в ответ.

«Ты ошибаешься. Человек, который просит, чтобы его не трогали, может быть, больше всех нуждается в помощи».

Да знаю я это, знаю! Но что поделать, если мне всю жизнь только делали хуже? Вот я и перестал просить помощи в таком состоянии. Мне казалось, что все мое тело дрожит. В наушниках играл какой-то грустный мотив. Да-да, если уж страдать так полностью, если истекать кровью, так досуха! Я не знал автора, не особо вслушивался в слова, но все равно проникался этой атмосферой тоски. По правде говоря, мне уже было плевать на все. Сейчас я мог написать и сказать что угодно. Это я и начал делать. Пальцы застучали по клавишам на экране.

«Знаешь, фактически я уже мертв. Мне попросту незачем жить, я совершенно никому не нужен».

«[Ответ на сообщение] В чем же дело? Может быть тебе просто необходимо попытаться изменить свою жизнь?»

Как же я сам до того не догадался, моя хорошая?

«Почему я назвал ее «моей хорошей»?» – подумал я.

«В том-то и дело, что у меня нет для этого ни сил, ни желания. Целыми днями или лежишь и смотришь в потолок, или смотришь в окно и куришь, в то время как в голове лишь пелена негатива».

Я решил не упоминать об успокоительном.

«А ты понимаешь, почему это с тобой происходит?»

Я задумался, смотря в тускло-желтый экран. Даже музыка стихла на несколько секунд, чтобы меня не отвлекать. Наконец я начал набирать холодными пальцами сообщение.

«Я практически утратил надежду», – ответил я через пять минут.

Я думаю, что надежда неразрывно связана с отчаянием. Как только твои надежды не сбываются, приходит отчаяние, но как только приходит отчаяние, мозг начинает за что-то цепляться и возникает новая надежда. Они составляют замкнутый круг, разорвать который может лишь последняя степень отчаяния, приходящая после разбития надежды всей жизни. При таком отчаянии больше не может быть надежды, как и не может быть самой жизни, ведь жизнь без надежды на что-то – это лишь бессмысленное существование. И жив я, видимо, лишь по той простой причине, что самая крупная надежда еще не нашлась и еще не разбилась. Впрочем, это лишь вопрос времени.

«Разве это возможно?» – изумилась аватарка в чате.

«О, еще как возможно… Я потерял надежду, потому что перестал верить. Меня поедом ела родная мать – я перестал верить в то, что слово «мама» – священное и главное слово в каждой судьбе; я думал, что судьбой мне уготовано стать кем-то великим – меня быстро убедили в обратном, и я перестал верить в свои мечты и надеяться на их исполнение; единственный человек, который меня понимал, умер, и я перестал верить в дружбу, ибо более никто из моих знакомых меня не понимает; наконец я просил, я молил Бога о помощи, но и он отвернулся от меня – я постепенно утрачиваю веру и в него. Он злой и никогда не помогает. Ну так и на что же мне надеяться?»

Я нажал на стрелочку, чтобы отправить сообщение, и тут же вышел с «VK». Но я видел, что она прочитала практически сразу. Я не боялся ее ответа, я боялся, что он будет таким же, как и у всех до этого. Ни один человек не способен настолько искренне сопереживать другому, ибо по природе своей чхать хотел на других. Все они лишь скажут сухое «держись», «возьми себя в руки», «все будет хорошо», «не отчаивайся», «просто смени место» и десяток других абсолютно ничего не значащих фраз. Сигареты и таблетки порой куда человечнее людей.

«Ты даже представить не можешь, как я тебя понимаю».

И я ей поверил. Я не знаю почему, но мне казалось, что эта девушка не может врать. Да как можно врать в таких ситуациях?

«Но как ты справилась? Это состояние… ужаснее него нет ничего».

«Я знаю это… Все время холодно из-за низкой температуры тела, вата в голове, упадок сил».

Она ушла от ответа. Мне это не очень понравилось.

«Точно так».

«Ты знаешь, я даже пробовала покончить с собой».

И тут меня передернуло.

«Я тоже».

«Я очень рада, что мы не сделали то, что хотели».

Я бы так не сказал, Даша…

«И как же ты справляешься?» – написал я через пару минут молчания.

«Просто я поняла, что еще на что-то способна».

На глаза наворачивались слезы. Я наклонил голову и уставился на темный силуэт скамьи во дворе. Я не знал, что написать в этой ситуации. Вот и нашлось различие между нами. Она младше меня всего лишь на один год, но между нами уже разверзлась широченная пропасть. Я уже ни на что не способен. Да я уже ничего и не хочу.

«Почему, почему же я такой никчемный?» – самостоятельно писали руки.

«Успокойся, ты самый кчемный). Это просто период жизни, и ты молодец, ты держишься, ты не покинул этот мир. Просто это опыт, который нужно пережить, чтобы после стать сильнее и лучше. Я уверена, что совсем скоро все это пройдет, и ты найдешь свою цель в жизни. Я же смогла найти».

«Этот период жизни длится всю мою жизнь», – не удержался и написал я.

Она вновь начала что-то мне доказывать, успокаивать. Но в этот раз голосовым сообщением. Одна минута и сорок одна секунда. Я хотел бы вечно слушать убаюкивающую мелодию ее голоса, которая уносила меня куда-то далеко-далеко, в какой-то светлый мир чудес и грез; она успокаивала и точно залечивала все душевные раны. Даша еще что-то говорила, но я уже не разбирал слов.

Нас разделяли километры, но мне казалось, что ее голос звучит совсем рядом, казалось, что она сидит здесь, со мной, обнимает меня и успокаивает… И клянусь, так хорошо мне не было никогда в жизни.

«А…Э…. С-спасибо», – только и смог промямлить я в ответное голосовое сообщение.

«Тебе стало лучше?» – написала она.

«Ты даже не представляешь насколько. Спасибо тебе большое».

«Вот и отлично».

«А вообще мне кажется, что ты несколько пессимистично смотришь на жизнь, – прислала она следом. – Я тоже такой была, так что прекрасно тебя понимаю».

Уж поверь, такой как я ты точно никогда не была…

«Возможно, ты права».

«Но не переживай, у тебя все наладится!»

«Надеюсь».

Я чувствовал, что должен ей что-то сказать, что-то предложить, но ничего не выходило. В голове пулей проносились глупые, неуместные мысли, точно писаные самым глупым писакой.

Мы попрощались, и я вышел на балкон. На улице накатило беспричинное чувство радости и обновления, столь часто приходящее весной. В такие моменты я обычно думаю: «Надолго ли хватит моей радости? На пять минут, десять, может быть, даже на час?» Но в этот раз ничего такого не было. Видимо, это не было простым воодушевлением, это было чем-то новым, чем-то, что мне еще предстоит исследовать. Но это неизвестное чувство мне определенно нравилось.

Я достал телефон и открыл ее страницу. Я не знаю, почему я сделал именно это. Руки сами набирали пин-код, сами открывали приложение, сами заходили во вкладку «друзья» и сами нажимали на нее.

«Была в сети 15 минут назад».

Взгляд застыл. Бессмысленное обновление страницы каждые пять секунд.