Волшебство за поворотом

Людмила отшатнулась так, что чуть не упала, но удержалась за косяк двери, а потом, удивленно моргнув, она к удивлению полицейских, усмехнулась глупо, а затем и вовсе вдруг разразилась безумным смехом. Изумленно уставившись на волшебницу, майор и капитан никак не могли взять в толк, что ее так рассмешило. Наконец, немного успокоившись и отдышавшись, с третьей попытки, так как первые две вновь прерывались смехом, Людмила смогла произнести:

– Он мой муж!

Полицейские помолчали, осознавая, то, что сказала волшебница, но почти сразу же лицо Хлебопека-Ершова сделалось еще серьезнее, и он строго заявил:

– Тогда, боюсь, вам еще вменяется и принуждение к браку…

– Что в нашей стране тоже является тяжким преступлением, – вторила Майору Шмелева.

Смех Людмилы оборвался. Она начала понимать, как все серьезно на самом деле.

– Но кто меня может обвинять? – всплеснула руками волшебница. – Не Ярослав же!

– Поговорим об этом в отделении, – предложил майор. – Пройдемте.

– Нет! Я никуда…

Людмила замолчала, увидев, как капитан Шмелева достает наручники.

– Вы задержаны, – напомнила та. – Хотите, чтобы к вашим преступлениям прибавилось еще и сопротивление сотрудникам правоохранительных органов при исполнении?

Людмила покачала головой – она точно не хотела такого. Тяжело вздохнув, волшебница, не находя выхода из сложившейся ситуации, решила, что лучше будет проследовать за полицейскими, и все разъяснить в отделении. Она взяла с полки под зеркалом свою сумку и вышла из квартиры в сопровождении полицейских. У подъезда их ждала черно-красная служебная машина, в которую и усадили Людмилу, и через десять минут доставили в Центральное Полицейское Управление. И когда за ней закрыли решетчатую дверь камеры, Людмила взволнованно спросила:

– Послушайте, а разве не нужно вначале допросить меня, прежде чем запирать?

Капитан Шмелева усмехнулась, а Хлебопек-Ершов с присущей ему бесстрастностью ответил:

– Вашим делом занимается лично подполковник Василек. Все вопросы – к нему. Сейчас он занят, так что вам придется подождать.

– Сколько?

– Не могу знать.

– А позвонить мне можно?

– Можно.

Людмила обрадовалась, но тут же сникла, поняв, что ей некуда звонить – Расмус пока недоступен, а больше никто здесь ей помочь не может… Хотя, да, конечно – Борислав!

– Тогда, не дадите ли мне телефон?

***

Борислав Залесский, зажав в зубах мундштук с догорающей сигаретой, тяжелым взглядом сверлил особенно занудного клиента, который уже битый час не мог решиться купить запрещенный замок-электрошокер, и периодически пытался торговаться. Борис был уже готов вышвырнуть зануду, но за замок он мог получить большие деньги, а покупатели на него находились редко.

В глубине магазина раздался телефонный звонок. Борислав, не сказав ни слова клиенту, отвернулся от него и побрел в свою каморку. Снял трубку старого зеленого телефона и, не вынимая мундштука изо рта, сквозь зубы произнес:

– Борислав у аппарата! – услышав на том конце провода нежный женский голос, удивленный Залесский быстро вынул мундштук. – Людочка? Где? В полиции?! Что ты там забыла, дорогая?.. Ага… Хорошо… Ладно… Я могу подъехать, если… Уверена? Ну, хорошо! Ничего не бойся! Я все сделаю.

Положив трубку, Борислав задумчиво потер подбородок – вот ведь Людмила! Вечно попадает в истории! Пока она работала в его магазине, от одних только товаров столько травм получила (в том числе и душевных), что на десятки лет вперед могло хватить. А уж неприятности, которые она легкомысленно называла приключениями, так и сыпались на ее голову. Столько лет он ее не видел, а она и не изменилась… Нужно теперь найти Расмуса, чтобы снова ее вытаскивал! Она сказала, ее в похищении мужа обвиняют, и просила сообщить Расмусу. Что ж сама ему не сообщила? Видно, не смогла связаться. Ну, а Борислав сможет! Он все может – даже продать замок-электрошокер трусливому зануде!

С такими оптимистичными мыслями Борислав, на ходу набирая по мобильному номер Расмуса, направился обратно в зал – нужно поскорее разобраться с посетителями, закрыть магазин, и заняться проблемой Людмилы.

***

Завернув под арку красивого дома с кариатидами, Алиса мысленно заставила себя вновь стать видимой. Почти в то же мгновение рядом с ней проявились Элишка и Серый – бывший уже, правда, совсем другого цвета… Как только преобразование из волка в человека завершилось, Расмус сразу же телепортировал, взяв спутников за руки. Уже в Старгороде, действуя по утвержденному плану, вся компания стала невидимой, так что пообщаться друг с другом не удалось. И вот теперь обе девушки с любопытством разглядывали преобразившегося друга. Перед ними стоял симпатичный юноша лет восемнадцати, стройный и высокий, с русыми волосами до плеч и красивыми серыми глазами. Вопреки ожиданиям Алисы, юноша был одет – в потертые джинсы и футболку с нарисованными на ней воронами, играющими на гитарах.

– Миленько, – прокомментировала Алиса, кивнув на футболку.

Из ниоткуда раздался телефонный звонок, и все трое подскочили на месте от удивления, но тут же увидели, проявившегося Расмуса, прикладывающего к уху телефон. Некоторое время все ждали, когда маг закончит свой разговор, на протяжении которого он повторял лишь слово «да», и, наконец, Расмус повернулся к спутникам, протягивая Элишке ключ.

– Квартира номер тридцать восемь, четвертый этаж. Я скоро вернусь, – сказал волшебник.

– А где мама?

– Я надеюсь, что вернусь уже вместе с ней.

– Но где она? – повторила вопрос сестры Алиса, обеспокоенная уклончивым ответом мага.

– В полиции, – дернул плечом Расмус. – Обвиняется в похищении Ярослава, – и, игнорируя шокированный вид девушек, он добавил: – Так, всем сидеть дома и вести себя хорошо. Влад, проследи за ними, – обратился маг к юноше. – Тебе заклинанием память не отшибло?

– Не отшибло, – улыбнулся юноша, на лице которого до этого момента сохранялось недоверчиво-любопытное выражение. – Спасибо, Расмус.

– Надеюсь, кое-что еще и прибавилось, – кивнул тот. – Алиса, Элишка, оставляю вас в надежных руках. Скоро вернусь, – повторил маг и растворился в пространстве.

Сестры удивленно переглянулись и вздрогнули от громкого напоминания уже невидимого Расмуса:

– Тридцать восьмая квартира!

Трое друзей еще постояли немного, удивленно глядя друг на друга, пока Алиса не произнесла, пожав плечами:

– Ну, и чего стоим-то? Пошли! Я есть хочу…

Элишка кивнула и пошла вперед. Она была сильно озабочена словами Расмуса: мама в полиции! Что же теперь делать? Вначале отец пропал, а вот теперь и с мамой беда! Оставалось только надеяться на Расмуса.

До самой квартиры шли молча – Элишка нервничала, Владу было не по себе, а Алиса, как старший товарищ, волновалась за обоих. Элишка повернула ключ в замке и отворила дверь. Квартира произвела на обеих девушек должное впечатление, а вот Влад, похоже, не был восхищен.

– Неплохо, – только и сказал он, обойдя комнаты.

Алиса металась по квартире, глупо улыбаясь, периодически восторженно ахая и что-то довольно бормоча. Элишка обстоятельно разглядывала немногие фотографии, что попадались на полках и на столе в кабинете, и была немного удивлена тем, что почти на всех была запечатлена ее мать вместе с Расмусом.

– Значит, они жили тут вместе? – заглянув через плечо сестры, разглядывающей очередное фото, спросила Алиса.

Элишка строго посмотрела на Алису, ясно давая понять, что на эту тему говорить не желает. Лисичкина пожала плечами и уселась за письменный стол. Влад подошел к девушкам и осторожно начал:

– А что вы думаете о том, что Людмилу обвиняют в похищении?

– Это глупо! – тут же воскликнула Элишка, резко обернувшись к юноше. – Мама не могла похитить отца – они были в совершенно разных местах!