Марсельская сказка

Пальцы коснулись холодного металла.

– Что ты, мать твою, там делаешь? – замешкался он. – Живо села на колени и спустила с меня брюки. Или ты хочешь получить пулю в лоб раньше времени? Я запросто это устрою.

Одна секунда. И пистолет, нагло вырванный у него из-за пояса, оказался в моих руках.

– Или это сделаю я, – с губ моих сорвался хриплый смешок, а выражение его лица в тот момент, когда я направила холодный тяжелый ствол на него, послало по моему телу такую феерию удовольствия, что совладать с ней удавалось с трудом.

Кроме всего прочего, я понятия не имела, как пользоваться этой вещицей.

– Девочка, ты совершаешь ошибку, – протянул было он, но запнулся, округлив глаза, когда я сильнее сжала рукоятку пистолета.

– Дёрнешься, и я тебя пристрелю, – предупредила я, подавляя предательскую дрожь в голосе.

Страх в этот миг вёл ожесточённую борьбу с чувством абсолютной непобедимости. Власть опьяняла.

– Отдай пушку по-хорошему или…

– Я сказала: не дёргайся, прошипела я, медленно обходя его напряжённую фигуру.

Мы быстро поменялись ролями. Теперь он стоял спиной к стене, а я – к заветной двери. Дуло пистолета смотрело прямо ему в лоб. Я тоже не отрывала взгляда от своего персонального цербера. Если бы господь наградил его хотя бы унцией мозгов, он бы напал на меня и без особых усилий вырвал пистолет из моих рук. Поэтому действовать надо было быстро и без раздумий. Даже если мне никогда не доводилось держать в руках холодное оружие, я читала об этом в книгах, писала в своих зарисовках. Да, разумеется… маленькая деталь за стволом, который нужно взвести, прежде чем осуществить выстрел. Герои, на которых я когда-то равнялась, стреляли. Они убивали и ранили, и когда это казалось мне чем-то возвышенным и правильным, ощущать абсолютную власть над чьей-то жизнью сейчас было так… немыслимо.

– Э-э-эй, золотце, да не горячись ты, брось пистолет, – опьянение хорошо скрывало дрожь в его голосе. – Лучше отдай его мне, ага?

Он двинулся на меня, улыбаясь так, будто заранее знал исход, но я его опередила. Щелчок курка эхом отбился от стен. Левша остановился, и тогда я громко, чтобы заглушить бешеный грохот собственного сердца, рявкнула:

– Клянусь тебе, сделаешь ещё один шаг, и я тебя пристрелю.

– Ладно-ладно! – его ладони оказались тотчас взмыты в воздух. – Я не двигаюсь.

Я рвано выдохнула и шагнула назад, лишь украдкой оглядываясь через плечо, чтобы найти дверь. Руки, держащие пистолет, затекли, но я не могла позволить себе расслабиться. Развернуться, закрыть дверь и бежать. Сейчас.

Толкнув калитку плечом и лишь на секунду оторвав взгляд от оцепеневшего левши, я задержала дыхание и рванула на выход. Свободная ладонь ухватилась за замок, пока страх того, что пистолет может ненароком выстрелить, парализовал мои пальцы. Паника стихийно охватила всё моё тело и мой рассудок, время замедлилось, но на деле всё произошло моментально – чужая нога, обутая в уродливый ботинок, вклинилась в пространство между дверью и решёткой. Я подняла голову и распахнула глаза, встретившись с горящим угрозой взглядом Левши. Сердце ухнуло в пятки. Навалившись на калитку всем телом, я попыталась ударить его по ноге, но он потянул ко мне свои здоровенные ручища, хватая меня за плечо.

– Иди сюда, жалкая стерва! – взревел он, пока я яростно пыталась вырваться.

– Отпусти! Я буду стрелять!

– Ну, конечно, ты будешь…

Казалось, он был так близок к тому, чтобы схватить меня, обратно бросить в клетку и убить – его руки уже почти добрались до моей шеи. Но я не могла сдаться так просто. Есть тонкая грань между мнимым чувством превосходства и отчаянной верой в себя. И я верила. До последнего верила, пока не дёрнулась так сильно, что Левша по инерции пошатнулся и едва не упал, потеряв опору в виде моей руки. У меня не было ни секунды на то, чтобы возиться с замком – сжав рукоятку, я стремглав понеслась к лестнице.

– Стой, тварь! – звук калитки, ударившейся о стену, прогремел в абсолютно пустой голове.

Я взбиралась по ступенькам, лишь изредка цепляясь за перила, с нечеловеческой скоростью, но Левша все равно добрался до лестницы прежде, чем я успела выбраться из подвала. Дверь, внезапно представшая передо мной, была закрыта, и мысль о том, что он мог её запереть, ударила меня, как пощечина. Но я не могла позволить себе остановиться. Оглянуться, испугаться, обдумать. Не сейчас. Я толкнула свободной рукой дверь и опешила от яркого дневного света, ударившего меня по глазам.

«Отсюда выход или на волю, или в могилу», – приговор, прогремевший в голове, вернул меня в реальность. Он же стал моим спасением.

Ровно до той секунды, пока чья-то рука не сомкнулась на моей лодыжке. Мир закружился перед глазами, и когда Левша потянул меня на себя, я вдруг рухнула на пол, лишь каким-то чудом удержав пистолет – пальцы сжимали рукоятку до побеления. На секунду всё погрузилось в глубокий мрак, из звуков оставив лишь глухой стук моего сердца. Но резкая боль в висках и бедре пробудила меня, но я яростно задёргала ногой и обернулась, когда заметила, что он тоже лежал на земле, прямо у двери, ведущей прочь из подвала – вероятно, не рассчитал свои силы. Это было моим маленьким спасением, крохотной победой, мимолётной надеждой. Мы боролись изо всех сил – я пыталась отбиться, а он что есть мочи сжимал мою ногу и продолжал тянуть меня к себе, как рыбу, запутанную в сетях. Но я больше не могла стать добычей. Больше не могла.

С огромным трудом повернувшись так, чтобы дуло пистолета смотрело прямо ему в глаза, я злостно прокричала:

– Я предупреждаю в последний раз! Отпусти меня, иначе я тебя пристрелю!

Левша усмехнулся, сильнее дёрнув меня на себя, отчего оружие едва не выпало из моих рук. Я всерьёз испугалась за упущенную возможность его пристрелить – у меня не было ни единой причины не делать этого.

– Ты и представить не можешь, что я сделаю с тобой, когда до тебя доберусь… – прорычал он, пока капли пота судорожно стекали по его вискам. – Сначала я дождусь приятелей, чтобы пустить тебя по кругу…

Я заметила влагу, коснувшуюся моей ноги, и только спустя миг поняла, что его рука стала скользкой от пота. Ещё один рывок вперёд – безуспешно. Он продолжал угрожать, продолжал держать меня, пока несколько капель не упали на его ладонь. Это могло стать моим шансом, это могло спасти меня, но Левша оказался слишком силен – мой вес против его тренированных лапищ был смехотворен. Моё тело, как мешок с картошкой, поволокли по грязному бетонному полу, о который я изо всех сил цеплялась ногтями, обратно в подвал, прямо в пасть моей гибели. У меня была только одна возможность выжить. И всего несколько секунд на то, чтобы решиться.

Лишь пистолет в моей руке был верен своему предназначению, будучи по-прежнему направленным в его сторону.

– Ты почти моя! – закричал он, и это заставило меня зажмуриться и без единой мысли в голове нажать на спусковой крючок.

Тогда оглушительный выстрел сотряс толстые влажные стены.

Из нас двоих закричала только я. Я поняла, что произошло лишь тогда, когда его рука перестала сжимать мою ногу. Отвернувшись, я отбросила оружие в сторону и накрыла лицо руками. Но ведь он мог просто испугаться, верно? И всего на секунду отстраниться… и, ни стреляя ни разу за все годы своей жизни, я вполне могла промахнуться! Однако прошло еще несколько минут, а Левша не издал больше ни звука, он не попытался ухватиться за меня и даже не стонал от боли. Всё внутри заледенело от возможного осознания. Пришлось несколько раз шлёпнуть себя по щекам, чтобы прийти в себя.

Боясь даже обернуться, чтобы убедиться в содеянном, я схватила пистолет и оглядевшись по сторонам, прихрамывая, рванула к двери в той части помещения, к которой я сидела спиной, будучи привязанной к стулу. Сбитое дыхание отбивалось от круглых стен, сердце грохотало где-то в горле, пока я бежала что есть мочи навстречу своему спасению, где бы я ни была и кто бы меня ни встретил. Самое худшее уже позади. Он остался там. Живой или нет.

– Боже… – сорвалось с моих губ вместе с кашлем, когда массивная металлическая дверь предстала прямо передо мной.

Окрылённая мимолетным счастьем, я подбежала к ней и заметила замок, похожий на тот, что запирал калитку в подвале. Разочарование сковало горло. Неужели Левша запер дверь изнутри? Я не решилась обернуться, боясь встретиться лицом к лицу с тем, что могла натворить. Подонок. Разумеется, он сделал это, чтобы у него было достаточно времени надругаться надо мной. Значит, ключи могут быть у него.

Я вздрогнула от одной только мысли о том, что мне придётся вернуться и его обыскать. Что, если он действительно мёртв? И мне придётся жить с осознанием этого? Взглянув на пистолет в своей руке, я решила действовать незамедлительно. Кто знает, когда вернётся их главный, этот злосчастный «капо», и как зол он будет, узнав, что я убила одного из его цепных псов.

Ударить прикладом по старому замку пришлось не один раз. Я била из последних сил, кричала и плакала, а он застыл там будто бы намертво, не желая выпускать меня из этого ада. И в тот момент, когда я решила вернуться, чтобы найти ключ или попытаться взобраться вверх по лестнице и отыскать пути выхода там, будто это было самым простым решением, последний обессиленный удар стал для замка сокрушительным. Неверие мгновенно сменилось облегчением. Слёзы хлынули из моих глаз, будто я уже была спасена. Но это был лишь маленький шаг.

Лишь один маленький шаг…

Сбросив дрожащими руками замок и осторожно открыв дверь, я приготовилась к тому, что ждёт меня снаружи. Самые жуткие сюжеты потрясли воображение, но я несмело открыла дверь шире и заглянула в долгожданную неизвестность.

Дыхание сбилось, а сердце, кажется, и вовсе остановило свой ход.

Меня встретило пасмурное утро забытого богом места. Всё кругом поросло густым кустарником и сорняком, но сквозь сплошную стену из буйствующей природы я заметила тонкую ленту дорожки, уходящей в заманчивую даль моей возможной свободы. Неужели это и правда он? Мой пусть ко спасению? С плеч будто спал тяжелейший груз, я выдохнула и зажала рот рукой. Улыбнувшись сквозь слёзы, лихорадочно стекающие по щекам, я стиснула в руках пистолет и сделала еще один глубокий вздох – пахло поздним утром, мокрыми травой и асфальтом, будто совсем недавно прошёл дождь. Пахло свободой. Моим спасением. Мне хотелось кричать во всё горло от внезапно настигнувшего счастья и облегчения, но ещё более яростным желанием было возмездие. Найти всех своих обидчиков и проделать с ними то же, что и с Левшой.... разумеется, чужими руками. Но сейчас это было бы не просто неблагоразумно. Это было безумием! Они наверняка станут искать меня. И в самом лучшем случае просто вернут обратно в подвал.

Утерев слёзы, я шмыгнула носом, сделала пару несмелых шагов к тропинке и обернулась – как я и думала, здание, в котором меня держали, оказалось ничем иным, как старой водонапорной башней, давно заброшенной и абсолютно жуткой. Сейчас видеть её со стороны было просто невыносимо. Устремляющаяся на несколько футов вверх, она будто стояла здесь с самого Средневековья, и в замшелых кирпичных стенах её томилась далеко не принцесса. В самых животрепещущих сказках, прочитанных на ночь мисс Синклер, подобные башни упоминались как жилища ведьм и колдунов. Меня окатила предсказуемая дрожь ужаса, стоило только вспомнить, как долго я пробыла здесь и каким пыткам подверглась. Как, как можно не догадаться, что это пристанище бандитов? Неужели полиция ни разу не проверяла это место?

Порыв ветра быстро вернул меня в реальность. Больше я не могла терять ни минуты. Прижав пистолет к груди и почувствовав тепло, исходившее от припрятанных карт, я неуверенно двинулась по тропинке. Острые камни и поломанные ветки царапали мои голые ступни, но я не останавливалась ни на мгновение, продвигаясь всё дальше и дальше сквозь густые заросли, которым, казалось, не было ни конца, ни края. Куда я выйду? Что ждёт меня там? Я совсем одна в какой-то французской глуши… кто поможет мне? И как я могу обратиться к полицейским, если сама…

Шум дороги заставил меня резко дёрнуться и замереть на месте. Из-за высоких кустов уже виднелся её узкий серый фрагмент. Как напуганный зверёк, я пряталась за ветками и ожидала, когда смогу выбраться из укрытия. Мимо на всей скорости промчался грузовик, земля под ногами задрожала. Я опустила взгляд на изодранное платье и поджала губы. В таком виде я могу нарваться на ещё большие неприятности.

Внезапно чей-то свист донесся до моего слуха, и я подобралась ближе, вглядываясь в очертания дороги и бредущего по ней силуэта. Это был мужчина, уже миновавший мою засаду. Он насвистывал какую-то мелодию и, судя по грохоту колёс, вёз перед собой тележку. Я видела лишь его спину и фуражку, но этого оказалось достаточно, чтобы поверить в то, что он не был никем из этих проклятых бандитов. Или хотя бы никем из известных мне бандитов.

Но это не отменяло того факта, что он мог оказаться плохим человеком. Что он мог воспользовался мной, обмануть меня, вернуть меня обратно или сделать что-то вопиюще ужасное. Но лишь в том случае, если опрометчиво забыть о холодном оружии, опаляющим кожу моей ладони. О моей смертоносной решимости. О смелости, охватывающей клетку за клеткой в моем организме и заставляющей меня выбраться из укрытия и медленно, почти на цыпочках, последовать за ним…

Что ж, если он окажется плохим человеком, то я покажу ему свою худшую сторону.

«Решайся, Эйла. Пути назад нет».