Жизнь на гранях миров

Игорь покачал головой:

– Ну и сюрприз ты, Деста!

На прощание дал ему денег и сказал, что вакантное место слуги все ещё ждёт его.

– Я посоветуюсь с братом, что он решит.

– Посоветуйся.

Тепло попрощавшись, Игорь вернулся к себе и задумался. Прошло почти полтора года. За это время природа «достроила» недостающий орган, полностью заменив утраченную конечность новой. Конечно, нога ещё слабая, и пройдёт немало времени, пока она начнёт выдерживать вес взрослого тела, но всё же это нога! Не печень и не хвостик у ящерицы, а полноценная конечность человека!

Он изумлялся, восхищался и немного ужасался. Ангел, сходящий в воду, вставал перед ним не только как гость из духовных миров, но – как целитель, восстановитель, созидающий и души людские, и их тела. «Мне никогда не понять и сотой доли происходящего. Я могу быть лишь свидетелем чуда, безмолвно взирающим на занавес, за которым куётся необычайное. Но ни того, как это делается, ни глубоких мотивов, движущих Ангелом, мне не узнать. Не потому ли я чувствую себя подобно ребёнку, который смотрит на огонь в руках отца и не поймёт, как тот зажигается…

Мы все – словно дети рядом с этими существами. Можем стремиться к ним, любоваться, но познать – никогда».

…Поздним вечером его позвали. Это была очередная партия заключённых, и, хотя Игорь устал, бесконечно спускаясь во двор и поднимаясь опять, он понимал, что люди, которых задержали из-за него, не должны страдать.

Медленно проходя вдоль ряда, который с каждым днем становился всё длиннее, – солдаты привозили подозреваемых со всей страны, – Игорь всматривался в лица. Один из заключённых лежал. Охранник виновато рассказывал:

– Мы подъезжали к дворцу, когда он вдруг соскочил с повозки и пытался бежать. Я ранил его мечом…

Игорь склонился.

– Больше света! – приказал.

Солдаты принесли факелы, и врач увидел знакомое лицо. Человек задыхался, ладонь прижалась к животу, кровь сочилась сквозь сжатые пальцы.

– Взявший меч от меча и погибнет? – тихо спросил Игорь.

Он узнал дикаря, которому сделал операцию несколько месяцев назад. Но как тот изменился! Теперь в его взгляде не было надменной власти, лишь страх перед болью и смертью.

Старик молчал, впившись глазами в Игоря и облизывая сухие, спёкшиеся губы. Внезапно он приподнялся и, схватив врача за край одежды, прохрипел:

– Помоги мне! Я знаю, ты можешь. Помоги!

Солдаты притихли. Игорь склонился ниже:

– Просишь меня? Ты разве забыл? Ты отрубил мои руки! – сказал чётко и ясно.

Повернулся и медленно пошёл прочь.

Час спустя ему доложили: бродяга умер, тело его выбросили за городом, в яму.

Часть 5. Эрис

– Он всё реже и реже переходит пространство.

– Правильно, в частых отлучках нет нужды.

– Значит ли это, что скоро и я стану ему не нужен?

– Конечно же, нет. Вы – Хранитель, а значит, будете рядом до самой последней минуты.

– Его душа исцелилась.

– Да, но осталось последнее: женщина.

– С этим сложнее: я не знаю, как их соединить, чтобы не оттолкнули друг друга.

– И в этом нет невозможного. Я подскажу….

– Ваша мысль мне понятна.

– Не спешите, у вас достаточно времени…

– Напротив, в этот раз поспешу!

Ничто не доставляет столько удовольствия, как спокойная, хорошо налаженная работа! Игорь ведёт прием и периодически поглядывает в окно: в это время утра Сили обычно гуляет с близнецами неподалёку, и те, завидев больницу, начинают свою песенку: «к папе!», а значит, скоро они появятся.

Врач переключает внимание на больного и осматривает его. Это – пожилой крестьянин, приехавший в город продать свои плоды и, как видно, на радостях чего-то наевшийся. Живот болезненный, на языке – налёт. Ему нужна диета, и врач подробно объясняет, что можно и чего нельзя употреблять в пищу больному. Несколько общих советов, таблетки на первые дни – и опять взгляд в окно. Но, кажется, он их пропустил, потому что в коридоре слышится шум, и медбрат с весёлой улыбкой открывает дверь:

– Ваши дети, доктор!

– Пять минут перерыв! Предложи всем воды, а заодно посмотри, чтобы не входили сюда с грязными руками.

Медбрат улыбается: невыносимо грязные ладони крестьян вызывают у врача ужас и недоумение: ну как можно вообще не мыть рук? А потому помощник, не стесняясь, приглашает некоторых к умывальнику. Пациенты удивлены, однако не сопротивляются: весь город уважает врача. Он не только построил больницу для бедных, но сам ведёт приём, даёт бесплатно лекарства, а когда оперирует, то такие чудеса творит!

В следующее мгновение в открытую дверь наперегонки влетают малыши: чистенькие, нарядные; Саша – в лёгких штанишках, на Машеньке – светлое платьице. Игорь подхватывает их, прижимается лицом к очаровательным щёчкам. Доля секунды – сын выскальзывает на пол, устремляется к высоким шкафам с медицинскими инструментами, и начинается обычное:

– А что это?

Держа на руках дочь, Игорь подходит к шкафу и, открыв дверцу, демонстрирует его содержимое. Он указывает на каждый предмет и чётко произносит его название. Саша внимательно следит за губами отца и опять спрашивает:

– Что это?

Малышам по два года, они вступили в возраст, когда всё увлекательно, всё хочется знать, а папин шкаф представляет особенный интерес.

Сили, в красивом платье, сидит в уголке: отдыхает. Прогулка с детьми утомила её. Но Игорь очень серьёзно относится к пребыванию на воздухе, а поэтому, пока солнце не высоко, они каждое утро обходят пруды, лужайки перед дворцом, а напоследок заворачивают в больницу.

Уходить не хотят, Маша крепче обнимает отца, но не капризничает и, как только Сильвена протягивает руки, охотно идёт к ней. Игорь склоняется к Саше, прощаясь до вечера: теперь они увидятся только после ужина, когда папа придёт, чтобы провести с ними час-два перед сном. Игорь провожает детей до двери и, стараясь не замечать улыбок на лицах пациентов, приглашает:

– Следующий!

А Юсан-Аминах, завершив свой светлый обход, выходит на просторную террасу и отсюда, издалека, с тоской смотрит на окна больницы. В последние месяцы она совсем не видит врача, и грусть тяжёлой волной ложится на сердце: вместо того, чтобы стать ближе, они постепенно отдаляются друг от друга. Весь день он занят и лишь к вечеру появляется в детской. Немного играет, читает детям книжки, даже шалит, и в этом хороший признак: он успокоился, сердце его не скорбит. Но сама Юсан-Аминах, не желая мешать, часто незаметно уходит, в то время как больше всего ей хотелось бы остаться и просто быть рядом с ним.

«Кончится тем, – думает она, – что я переоденусь крестьянкой и приду к нему на приём. И пусть попробует не принять меня!» Мысль кажется ей забавной, и, слегка улыбаясь, она покидает террасу: впереди масса дел, слуги ждут её распоряжений.

Возвращаясь на закате, Игорь видит, как солнце бьёт в окна дворца. «Мой дом, – усмехается он, – огромный такой домище! Сколько в нём комнат? Не меньше двухсот, правда, половина не заняты…» Мимо проезжают воины на лошадях: конница Гастана. Их всего пятьдесят, скорее – конный патруль, но все уверенно держатся в седле. Это – авангардный отряд. Принц не только всерьёз занимается укреплениями на границах, но и думает пересадить часть армии на быстроногих коней, оставив ахисов в качестве тягловой силы. У самого входа во дворец Игорю попадается Деста: слуге надоело бездельничать, и он спускается вниз, чтобы встретить врача.