Ранчо «Магнолия»

– Смею! Это, во-первых. А во-вторых, позвольте дать вам совет: умерьте свою гордыню, иначе скоро на вашем ранчо не останется ни одного ковбоя. Прощайте, леди!

Алек отвесил шутливый поклон и насмешливо улыбнулся. Девушка сжала кулаки и, пришпорив коня, проехала сквозь толпу шарахнувшихся в стороны ковбоев и помчалась через прерию к ранчо.

Амир, подойдя к Алеку, тихо проговорил:

– Я начинаю думать, что тебе по-прежнему нужна не столько работа, сколько приключения.

Алек пожал плечами. Конечно, теперь ему вряд ли стоит рассчитывать на теплый прием в «Магнолии», но он просто должен был поставить на место эту нахальную девчонку. «Впрочем, все равно это мне боком выйдет», – подумал он, а вслух ответил:

– Не выдумывай. Конечно же, мне нужна работа. Но почему-то мне кажется, что на моем месте ты поступил бы также.

– Вряд ли, я же не встречался с ней вчера вечером, – хмыкнул Амир и отошел к одному из костров. Алек насмешливо посмотрел ему вслед. «Зато ты целовался с ее сестрой сегодня утром посреди городской площади! Впрочем, это не мое дело». Снова пожав плечами, Алек тоже подошел к костру, нужно было узнать, где можно купить хорошего коня и отправляться обратно в город.

Алета резко развернула коня, уже почти достигнув дома; большие ворота находились в сотне метров от нее. Она знала, что сестры уже ждут ее, обед давно готов, и они, наверно, уже начинают волноваться из-за ее необычно долгого отсутствия, но сейчас у нее есть дело поважнее. Девушка поехала в город и вошла в бар за пять минут до возвращения туда Алека.

Алета заказала джулеп и, когда бармен выполнил заказ, спросила, не замечая застывшего в нескольких шагах позади ковбоя,:

– Рид, ты все обо всех знаешь, не так ли?

Бармен с улыбкой пожал плечами.

– Скажи мне, что ты знаешь об иностранце, с которым я вчера здесь столкнулась? Ты еще сказал, что он интересуется моим ранчо.

Рид не успел ответить, за него ответил Алек.

– Если я вам так интересен, леди, почему вы не обратились ко мне за информацией? – голос его звучал холодно, но больше всего Алеку хотелось ее поцеловать. Ведь он уже решил, что разозлил ее, и теперь она постарается никогда с ним не встречаться, а оказалось, что она, наоборот, интересуется, кто он и откуда взялся.

– Джентльмен не стал бы вмешиваться в разговор посторонних.

– Поскольку разговор идет о самом джентльмене, то он все же вмешался.

– Знаете, что я вам скажу: вы хам и грубиян!

– Но это, очевидно, хорошо, раз вы начали обращаться ко мне на «вы», – отпарировал Алек и присел на соседний стул. – Рид, бокал джулепа, пожалуйста. Давайте поговорим спокойно. Я отвечу на все ваши вопросы, если вы этого хотите. Но предупреждаю: мне понадобиться кое-что взамен.

Алета неожиданно рассмеялась. Этот парень ей понравился, он чем-то напоминал ей отца и брата, такой же гордый, решительный и явно умеющий добиваться того, чего хочет. Она еще там, на поле отметила, что он выделяется среди ковбоев своим ростом, а сейчас, видя его вблизи, поняла, что он довольно хорошо развит физически. Безусловно, он говорил правду вчера, утверждая, что знает все о работе на ранчо и может справиться с этой работой. «И потом, здесь никого нет, только он и я…даже Рид куда-то запропастился…» Алета приняла решение.

– Хорошо, я сдаюсь. Вы были правы: я должна извиниться за то, что нагрубила вам вчера. Просто я была не в настроении. Простите меня. И если вы действительно хотите получить работу на моем ранчо, то она ваша.

Алек задумался, прежде чем ответить, и она не торопила его. Алета понимала, что ее предложение из тех, которые необходимо было обдумать, как и любое деловое предложение. Но Алета очень удивилась бы, если бы узнала, о чем он думает. А Алека сейчас занимала вовсе не мысль о том, стоит или нет наниматься на работу, в любом случае он собирался заняться делами ранчо. Конечно, самое простое и удобное решение всех проблем – это согласиться на ее предложение, но.…Но это ведь будет чистейшей воды обман. Предательство. Потому, что он не был тем, за кого она его принимала. И почему-то теперь такое решение не казалось Алеку правильным.

С самого начала он собирался говорить обо всем с Адамом, говорить как мужчина с мужчиной. Узнав о том, что тот не может выходить из дома и даже из своей комнаты, Алек намеревался наняться на ранчо в качестве работника и потом при первом же удобном случае поговорить все с тем же Адамом. И вот его план близок к исполнению, его пригласили на работу, а он…что он будет делать? Алек вдруг понял, что не сможет принять это предложение, не рассказав всего о себе этой девушке, смотрящей на него открытым взглядом ярко-синих глаз. «Я сверну шею Берни, если он хоть раз еще скажет о ней так, как сказал вчера мне!» – подумал он вдруг без всякой связи с предыдущими размышлениями и отчетливо понял, что она не простит ему этого обмана.

– Вот что, мисс Беверли: я должен пока воздержаться от ответа. Вы многого обо мне не знаете, а мне не хочется вас обманывать. Я сейчас принесу один документ, вы его прочтете, и я расскажу остальное. И если потом вы повторите свое предложение, я отвечу согласием.

Алек стремительно взбежал по лестнице, направляясь в свою комнату, Алета проводила его взглядом, в котором явно сквозило удивление. Пожав плечами, она допила напиток и поставила бокал на стойку.

Алек достал документ, подтверждающий его право на наследство половины ранчо «Магнолия» и уже хотел спуститься вниз, но остановился, задумавшись. Ранчо было завещано ему и Адаму. Таковы были законы здесь, и к тому же родители Адама знали, что их сын не оставит своих сестер на произвол судьбы. Кроме того, никто не думал всерьез, что это наследство когда-нибудь востребуется Алеком. Во-первых, он был не так воспитан, а во вторых, его отец Матвей Северов и сам был богат, имел мебельную фабрику, которая, кстати, была завещана в равной степени всем шестерым. Если б не сложившаяся ситуация, Алек при появлении на свет первого внука Беверли (при условии, что это будет мальчик), должен был написать отказную от своей доли наследства, и на этом все закончилось бы. Он догадывался, что Алета еще не видела завещания, оставленного родителями. Конечно, ей было не до того.

«Что же делать? Бедная девочка! На нее и так столько всего обрушилось, что невозможно выдержать.…И я еще тут с этим дурацким завещанием! Но я не могу отступить, я обещал матери…и потом, я же действительно могу помочь! И я не хочу обманывать тебя, Алета.…Прости…любимая, прости меня…»

Алек быстро спустился вниз и протянул документ девушке. Удивленная, Алета пробежала его глазами, потом вчиталась внимательнее…

– Что это? – растерянно посмотрела она на ковбоя и снова взглянула на бумагу, которая затрепетала в ее дрогнувшей руке. – Я не понимаю…

– Алета, послушай меня. Этот документ имеет чисто формальную значимость, но я хотел, чтобы ты узнала о нем прежде…

– Это завещание? – как-то потерянно переспросила она.

– Да, это…это копия завещания твоего отца, подлинник должен быть у вашего брата. Алета, послушай же меня! – Алек обхватил ладонями ее плечи и легонько встряхнул ее. – Я хочу, чтобы ты поняла. Этот документ ничего не значит, я не хочу им воспользоваться. Но я хотел, чтобы ты знала о нем, прежде чем принимать меня на ранчо.

– Что? – затмевая боль, в синих глазах внезапно вспыхнула ярость. – Ты хотел обмануть меня?!

– Если бы я хотел обмануть тебя, то зачем стал бы показывать сейчас этот документ?! Послушай меня, Алета, я хочу только помочь тебе. Тебе тяжело одной справляться с делами ранчо, общаться с ковбоями, которые не всегда послушны, потому что считают ниже своего достоинства подчиняться женщине. А я могу помочь, у меня есть опыт и деньги, и…

В его словах была правды, но сейчас Алета не хотела ее слышать. Ей было плохо, даже хуже, чем тогда, когда она только начинала пытаться управлять ранчо. У нее получилось. Не сразу, с трудом, но получилось. А теперь, оказывается, что ее ранчо принадлежит чужому, совершенно постороннему человеку,…по крайней мере, его половина. Конечно, Алета знала о том, что сама она и сестры не упомянуты в завещании. Было естественно то, что после смерти родителей ранчо перейдет к Адаму. И то, что он болен, ничего бы не изменило. Это Алета понимала и раньше, но при этом знала, что Адам никогда не воспользуется своим правом владеть «Магнолией» единолично. Ее разум отказывался понимать то, что отец тог завещать половину ранчо незнакомому чужому человеку. Ведь теперь, если, не дай Боже, Адама умрет, все они могут оказаться на улице! Алета сдвинула брови.

Ну уж нет! Он опасен для всех, особенно, для ее брата. Кто знает, что на уме у этого проходимца? Нет, пусть хоть подавится этим документом, но она не пустит его в свой дом. Алета поднялась и бросила документ на стойку. Появившийся в эту минуту бармен непонимающе посмотрел на нее, но Алета этого не заметила.

– А теперь ты послушай меня, – холодно проговорила она. – Если ты приблизишься к моему дому на расстояние выстрела, я убью тебя. Ясно? Заруби себе это на носу!

И она выбежала из бара, треск захлопнувшейся двери заглушил крик Алека:

– Алета, подожди!

Но когда Алек выбежал на улицу, там уже никого не было, лишь медленно оседали на дороге клубы пыли, поднятой копытами резвого вороного мустанга.

Глава 5

Следующий рассвет застал Алету на крыше ее дома. Она ходила взад-вперед вдоль парапета и размышляла. Вчера после кошмарной встречи в баре девушка бросилась к брату и спросила его, знает ли он о завещании отца. Адам сказал, что давно знал об этом, но отец тогда толком ничего не объяснил, сказал только, что так надо, что человек, которому он оставляет половину ранчо, это заслуживает и ему можно доверять, и что он все подробно объяснит позже. А потом как-то не находилось подходящего случая, да и Адам забыл об этом. И он считал, что нет поводов для беспокойства, ведь это было решение их отца.

Алета фыркнула и выложила брату все, что произошло в баре. Адам встревожился, а когда она заявила, что этот «подлец-ковбой» хочет отобрать у них «Магнолию», пришел в такую ярость, что ей с трудом удалось его успокоить. Адам заявил, что если бы мог, то сам пристрелил бы негодяя. Правда, после того, как немного остыл, он вдруг заметил, что у отца должно быть были веские причины, чтобы так поступить, и они не вправе судить его, не зная этих причин.

– К примеру, если бы я умер тогда, кто бы стал заботиться о ранчо и о вас?

– А кто сейчас об этом заботится?!

Адам пожал плечами.

– Да, ты делаешь это и довольно успешно, но при этом прикрываешься моим именем, иначе все ковбои давно разбежались бы. Хозяином в доме должен быть мужчина, и отец был уверен, что в случае необходимости этот парень сможет позаботиться о ранчо и о вас.

Алета задумалась, в словах брата была правда, сама она об этом даже не подумала.

Но тем не менее Адам считал, что Алета поступила правильно, запретив ковбою появляться на ранчо.

Девушка остановилась и горько усмехнулась. «Правильно? Может быть, но ты многого не знаешь, Адам. Очень многого…»

И это было правдой. Не желая волновать брата, Алета в своих рассказах о ранчо о многом умалчивала. Например, о том, как велика была сумма штрафа за угнанный автомобиль, хотя Кэйд, как и обещал, уплатил половину, и о том, сколько денег уходит на дорогие лекарства для Адама, и о том, сколько трудностей возникает у нее при управлении. И еще Алета даже сама себе боялась признаться, что устала, невыносимо устала от этой ответственности за все и за всех…