Ранчо «Магнолия»

Алек сел на кровать, сжав ладонями виски, а через минуту, вскинув голову, пристально всмотрелся в ее лицо.

– А как насчет Амира?

Алета беспомощно пожала плечами и ответила вопросом на вопрос:

– А как насчет Энни?

И немного помолчав, добавила:

– Наверно, я хотела тебя разозлить и…заставить ревновать, потому что сама злилась и ревновала…хотя, помнится, для Алины я придумала другое объяснение.

В комнате на несколько минут воцарилась тишина, Арина и Тина, переглянувшись, сжали кулачки на счастье.

– А отец Кэт? Его ты любила?

Алета вздрогнула. Этого вопроса она не ожидала и испугалась. Как объяснить, что Кэт – не ее дочь, как объяснить, почему она даже не пыталась отыскать ее родителей и запретила Кэйду это сделать, почему солгала всем, даже своей семье, и добровольно опозорила свое имя? Как объяснить все это так, чтобы он понял?

– Ответь мне, Алета, – жестко повторил Алек, вставая. – Ты любила его?

– Ты, правда, хочешь это знать?

– Да.

– Нет, я его не любила.

– Кто он?

– Я не знаю.

Алек удивленно посмотрел на жену.

– Что?

– Я, правда, не знаю. Это долгая история. Я…я не знаю, как это объяснить, но…ты должен поверить мне на слово, понимаешь?

– Чего уж тут не понять? – горько усмехнулся Алек и, рывком отвернувшись, пошел к двери.

– Алек! Подожди, ты же ничего не понял. Дай мне объяснить…

Он вдруг развернулся и, схватив девушку за плечи, яростно встряхнул.

– Что ты хочешь еще объяснять?! Чего я не понял? Что ты обычная шлюха!?

– Нет, я…

Он не дал ей договорить, внезапно притянув к себе и обрушив на девушку лавину поцелуев, яростных, страстных, жгучих…Алета сначала попыталась оттолкнуть его, но это было так невозможно, как отодвинуть гранитную стену. И тогда она сдалась, и обняла его, и так поцеловала его в ответ, что у Алека подкосились колени. Он увлек ее на постель…

Арина и Тина, поняв, что происходит, сбежали в гостиную. Арина, рассмеявшись, рухнула в кресло. Тина удивленно уставилась на нее, а та расхохоталась еще громче.

– Что вас так рассмешило, мисс Арина?

– А то, милая Тина, что теперь уже Алек будет просить прощения, – со смехом ответила ей Арина. – Причем, скорее всего на коленях!

И поняв по недоуменному выражению на лице служанки, что та ничего не поняла, снова залилась смехом.

* * *

– …Алета…милая…любимая…, – Алек осыпал легкими поцелуями ее лицо, глаза, губы. – Я люблю тебя…милая…

Она тихо рассмеялась и, повернув голову, поцеловала его в плечо.

– Как приятно это слышать!

– Прости меня, – прошептал он, зарывшись лицом в ее волосы, волной рассыпавшиеся по подушке. – Хотя я знаю, что не заслужил прощения,…Я причинил тебе боль, я не верил тебе, и если ты не сможешь меня простить, я пойму…только позволь мне остаться и быть рядом с тобой…

– Ш-ш-ш, – она прижала пальчик к его губам. – Я не хочу больше это слушать. Ты забыл, что это я умоляла тебя остаться, потому что не могу жить без тебя? Это ты сделал меня самой счастливой женщиной на свете…

Алек поцеловал ее и вдруг отстранился, нежно отвел с лица прядь черных волос.

– Расскажи мне о Кэт.

Алета вздохнула, машинально поправив сползшее с плеча одеяло.

– Я не знаю, кто ее родители. Странно, но…я и правда не знаю, как объяснить все это. Я даже не помню точно, что именно произошло. Помню только, что пошла искать доктора для Кэйда. Уже стемнело, почти ничего не было видно.…Помню, что мне было страшно, но я оставила его лежать на насыпи и пошла искать доктора.…Скажи, я говорила тебе о том дне, когда мы с Кэйдом попали в аварию?

– Да, но ты почти ничего тогда не рассказала.

– Не до этого было. Так вот, я шла и то ли ударилась обо что-то, то ли запнулась, не помню точно… и потеряла сознание. А когда очнулась, было совсем темно, и где-то рядом плакал ребенок. Это была Кэтти, она звала маму, а отозвалась я. Она прижалась ко мне, и я поняла, что стала неожиданно для себя матерью…

Алета улыбнулась и продолжила:

– Я взяла ее на руки и пошла дальше. Нужно было найти врача. И первому же встречному я сказала, что она – моя дочь.…А домой нам с Кэйдом удалось добраться только к утру…

– И ты узнала о гибели родителей…

– Да, и поняла, что не допущу, чтобы Кэт страдала, как я…

– …и поэтому сказала всем, что она – твоя дочь?

– Да, – кивнула Алета. – Правду знает только Джейми, но и она догадалась сама, я никому не сказала ни слова. Ну и, конечно, Кэйд тоже знает. Он даже попытался однажды отыскать ее родителей, но неудачно, а потом я запретила ему это делать. Может, я поступила, как эгоистка, но…мне кажется, если бы кто-то ее искал, мы услышали бы об этом. После той катастрофы было много объявлений о розыске, я даже собирала их. Но ни в одном не упоминалась девочка, похожая на Кэт.

Алета немного помолчала и добавила изменившимся голосом, из которого исчезли всякие намеки на мягкость:

– А если бы и нашлись ее родители, я ни за что не отдала бы им девочку…у нее вся спина была в рубцах от плетки…Джейми неделю не могла их вывести…

– А твой…Джон, кажется?

– А что Джон? Я хотела ему рассказать, но слухи дошли до него раньше, чем я смогла с ним увидеться, а потом он не стал меня слушать. Позже, где-то через месяц, он пришел ко мне и просил прощения, говорил, что был не прав.…Но в тот раз моя гордость оказалась сильнее любви, и я прогнала его, велев не возвращаться. Наверно, это была не любовь, – лукаво усмехнулась Алета, и Алек улыбнулся в ответ.