Инстинкт Убийцы. Книга 3. Остров Черной вдовы

– А следовало бы, – мрачно проговорила она, возвращаясь к окну и сдвигая ногой осколки на полу. – С него, наверное, и следовало начинать.

Но кто же мог знать. Никто лучше нее не знал собственную жизнь и ее грехи, так что винить было некого, такой совет – проверить бывшего мужа – ей не мог дать никто, ведь в тот день в доме была лишь она и маленькое отродье Соболева. Тогда, опять же, как он узнал?

С этим неудачником всё пошло наперекосяк с самого начала. Эта раздражающе сильная привязанность к дочери, его гребаная бывшая женушка, постоянно названивающая по любому поводу: «Ой, Витя, Маргарита (или как там ее звали) набила синяк на руке», «Ой, Витя, она не поела кашу», «Ой, Витя, она насрала жиденьким», – и так до бесконечности. Ее звонкам и нытью просто не было конца, и каждый раз он, как полная тряпка, мчался туда, к ней, чтобы в очередной раз вернуться и с виноватой улыбкой сказать: «Она просто перенервничала, она же мать». И в этих словах Ада слышала упрек, слышала сравнение, которое было не в ее пользу в глазах нового мужа.

Она терпела, у нее была цель, и видят все боги во всех мирах, если она чего-то хотела, она умела быть очень терпеливой. Зато момент мести был особенно сладким, она и сейчас помнила, как держала барахтающуюся девчонку под водой, как она престал биться и бороться за жизнь, как она сдалась – это был самый счастливый момент в ее новом супружестве. Но ее триумф длился недолго, хоть всё было сделано безупречно, и тень подозрения даже не пала на нее, но она всё равно проиграла эту войну – Виктор Соболев оказался еще большим слабаком, чем она думала. Смерть дочки сломала его, превратила из преуспевающего бизнесмена в овощ, он тоже перестал бороться и потерял всё. А таким он был ей не нужен. Ада потеряла к нему интерес, а отвращение заставило ее выпустить его из поля зрения. И это была ошибка, теперь она это понимала. Если уж сломанные кости срастаются, то души – и подавно, и если этот говнюк что-то затевал, значит, всё в нем срослось и зажило.

– Кроме мозгов, – прошипела Ада, и ее раскосые глаза сузились в щелочки, – видно, этот черт совсем рехнулся, если решил бросить вызов мне.

Что с ним стало? Что он делал все эти годы? Она с головой погрузилась в строительство острова и начисто забыла об этом слабаке. А зря. Ну ничего, подумала она, и хищная улыбка изогнула ее губы, теперь вспомнила.

Она отвернулась от окна и вызвала монитор, он бесшумно выехал из столешницы, вслед за ним появилась мышка. Ада нажала на кнопку, монитор ожил, задумавшись, она вызовом кнопки достала клавиатуру и набрала имя бывшего мужа. Кое-что она могла узнать прямо сейчас, и нетерпение жгло ей пальцы, когда она водила курсором по всплывающим статьям. Оказывается, этот говнюк не пустил себе пулю в лоб и даже не спился, но и бывших высот не достиг, со злорадством отметила Ада – по данным всемирной сети, он переехал на Урал и сейчас владел небольшой транспортной компанией. В основном возил грузы индивидуальных предпринимателей на побережье и обратно. Не империя, но этот сукин сын продолжал жить!

– А ты постарел, Витя, – прошептала она, скользя ледяным взглядом убийцы по изображению усталого мужчины с усами и бородкой, – наверное, тебе пора на покой.

Карие глаза смотрели на нее с экрана спокойно и как-то безразлично, как будто их обладателю было уже всё равно, как будто он видел такое, после чего вся суета мира кажется примитивной и пустой.

– Ты пожалеешь, – прошептала бывшая жена Виктора Соболева, – если это ты, я отправлю тебя к доченьке по частям, медленно…

Над головой раздался мелодичный звон, кто-то стоял под дверью кабинета. Дверь запиралась автоматически и была выполнена из многослойной стали, Ада хранила здесь свои секреты и не собиралась рисковать. Кнопкой мыши она сжала изображение и перевела его в угол монитора, чтобы вызвать картинку с камеры у двери. Она редко просматривала записи или живые картинки домашних камер, только после уборки кабинета, или когда к ней приходил Роман, или кто-то из ассистентов, работающих за пределами острова. Иногда, всего пару раз, она наблюдала за своим толстым поваром/дворецким, но он ничего интересного не делал, только готовил, жрал и смотрел сериалы в комнате, а больше в доме никого не было.

За дверью стоял Роман, очень вовремя. Он всегда как будто чувствовал ее настроение, появляясь именно тогда, когда она хотела, и предлагая именно то, что она одобряла. Очень полезный человек, его она ставила выше других, его она даже уважала. Таких, как Роман, лучше было иметь в союзниках. Ада не считала его равным себе, но понимала, что по силе ума, остроте инстинктов и беспощадности, с которой он шел к целям, он превосходил очень многих людей. Такие охотники делятся на 2 типа: тигры и волки. Тигры – как и все кошки – гуляют сами по себе, работают исключительно на себя и не приемлют авторитетов. Тигром была она сама, если уж рассматривать этот вопрос так. А вот Роман, на ее счастье, был волком. Таким всегда нужна стая, за которую надо биться, своя территория – то есть дом – и вожак, за которым они пойдут. И она дала ему всё, в чем он нуждался, чтобы его яркий талант проявился в полной мере. Проявился для нее.

– Открываю, – произнесла она, нажимая кнопку под столом.

В двери что-то щелкнуло, Роман нажал на ручку и вошел.

– Ты как всегда вовремя, – усмехнулась Ада, глядя на сильную фигуру своего главного охранника и помощника во всех делах.

– Чутье. – Бросил он с кривой улыбкой, и оба знали, что это лишь отчасти шутка.

Голос у него был низкий и какой-то приглушенный, как будто он говорил сквозь вату или ткань, это очень напрягало простых обывателей, а вот Аде нравилось, это придавало его и без того устрашающему облику дополнительную грозность. Он никогда не рассказывал о своих травмах и свершениях до встречи с Адой, но на не сомневалась, что повидал он немало, один приплюснутый нос и вмятина на черепе чего стоили. И этот голос, скорее всего тонкий шрам, проходивший через всю шею от левого уха до правой ключицы, и исчезающий под одеждой, имел прямое отношение к манере Романа говорить.

– Так с чем пожаловал? – Спросила Ада. Поднимая бокал и кивком и вопросительным взглядом предлагая своему партнеру выпить.

– Спасибо, не хочу, – ответил он, прошел к столу и сел на стул, по-хозяйски развернув его спинкой вбок. – Есть проблемы, которые требуют твоего решения.

Он был с Адой на «ты», единственный из всех, кто с ей когда-либо работал. Такого она не позволяла никому, а из его уст это звучало вполне естественно и уместно.

– Не сомневаюсь, – ухмыльнулась она, делая маленький глоток. Вот она, беззаботная жизнь миллиардера – почти полночь, а она всё еще должна решать какие-то проблемы. – И у меня тоже есть для тебя одна проблема. И я хочу, чтобы в ближайшие пару дней она была решена.

– Будет, – кивнул он, локтями он оперся на колени, голову подал вперед, и сейчас его глубоко посаженные ничего не выражающие глаза смотрели прямо на Аду. – Кто начнет?

– Пришедший, – ответила она, спокойно встречая его мертвый взгляд, он не пугал ее, нисколько.

– Генератор на восточной стороне опять накрылся. – Без всяких предисловий сообщил Роман, и ей нравилась такая манера общения, действительно занятым людям некогда терять время на пустой треп, светские беседы в деловом общении Ада никогда не приветствовала. – Те, что во дворе, еле тянут. Мощности не хватает.

– Опять?! – она чувствовала, что начинает злиться, это была ее мир, и она, привыкшая получать всё с полуслова, выходила из себя, если что-то шло вразрез с ее желаниями. – Этот говнюк ведь два дня на ремонт потратил! Что он чинил?!

– Говнюк тут ни при чем, – совершенно невозмутимо ответил Роман, не отводя своих холодных глаз убийцы, он тоже ее нисколько не боялся, этим, возможно, и восхищал. – Буря повредила все подводные и надводные установки, все кабели и трансформаторы. Счастье, что у нас вообще есть энергия на всё это, – и он небрежным кивком указал на пространство вокруг. – Нужно время, найти под водой поломку весьма трудно. А из работающих генераторов мои ребята итак выжимают максимум. Но этого мало.

Ада уже знала, к чему он клонит – придется что-то отключить. Часть генераторов на острове работала на жидком топливе, его привозили с материка, а часть получала энергию из подводных установок, вырабатывающих ее из течений. Новейшие и дорогие технологии, очень быстро окупающие себя. Ее мир требовал много энергии, и она не собиралась переплачивать за то, что можно было брать почти бесплатно. Такая система была удобна и с точки зрения безопасности – не клади все яйца в одну корзину, именно поэтому у нее сейчас был свет, и ее шедевральная система безопасности функционировала на 87%.

Если бы я довольствовалась 87% процентами, раздраженно подумала Ада, я бы не жила сейчас на собственном острове и не занимала верхние строчки в списке самых богатых и могущественных. Нет, ей нужно было 100.

Замечательно, этот период просто не может быть дерьмовее, подумала она, злясь всё больше. Но она умела задвигать ненужные в данный момент эмоции глубоко внутрь, она не могла себе позволить срываться на него, кто-кто, а уж он мог послать ее подальше и уйти. А он был нужен. Больше, чем кто-либо в ее жизни. И в этих мыслях не было ни одной эмоции, это был чистый, холодный расчет. Поэтому Ада сделала глубокий вдох, отпила вино и продолжила совершенно ровным тоном, в котором всегда проскальзывали нотки властности, так разговаривали правительницы, знающие, что последнее слово всегда остается за ними.

– И?

– Придется что-то отключить. – Совершенно предсказуемо ответил он, его глаза всё так же ничего не выражали, но на лице появилась легкая ухмылка. – Но ты ведь итак это знаешь. Часть камер на острове не работает – еще не повесили или не подключили, это уже значительная экономия. Всю энергию мы перевели на излучатели, они жрут больше всего. Но нужно отключать еще что-то. Лучи на окнах или камеры. Решать тебе.

– А секретная система…?

– Даже не обсуждается, – не дав ей договорить, ответил Роман и впервые в его ледяных безжизненных глазах что-то промелькнуло. – Она работает всегда, это приоритет. Об этом можешь не беспокоиться при любых обстоятельствах.

Ада улыбнулась и погладила браслет на руке – ее главное оружие, ее самый большой секрет, который знали только они двое. Она задумалась, придется выбирать. Чертов ураган, за годы на вершине она забыла, что значит делать выбор из нужды, что значит быть в рамках.

– Тогда камеры в доме, – произнесла она через несколько секунд. – Это поможет?

– Да, – на этот раз улыбка полностью раскрылась на его лице, но это была улыбка людоеда. – Я думал именно об этом, просто хотел убедиться.

– Играешь в игры со мной? – прищурилась она, улыбаясь в ответ не менее очаровательно.

– В эту игру мы играем вместе, – его мертвые глаза смотрели на ее всё так же бесстрастно, искорка, вспыхнувшая в них, погасла.

– У тебя всё? – спросила она, выдержав паузу.

– Так точно. Теперь поговорим о моей новой проблеме?

– Суть ты как всегда уловил, – усмехнулась Ада, ее проблемы – это проблемы ее подданных, тут нечего добавить. – Это…

Кнопкой мыши она снова вывела окошко с фотографией на экран и повернула монитор к своему демону-хранителю.

– Это твоя новая проблема. – Она снова усмехнулась и добавила. – И моя старая.

10

Когда она снова осталась одна, ее мысли на удивление стали совершенно свободны от Виктора Соболева. Она выявила возможный источник угрозы, она поручила эту проблему профессионалу, и ее саму удивили то облегчение и спокойствие, которые нахлынули на нее, едва дверь закрылась за начальником ее охраны. Наверное, я просто устала, решила Ада, вино в бокале больше не казалось привлекательным, кажется, оно сделало свое дело.

Камеры в доме будут отключены через считанные минуты, еще одна брешь в ее неприступной обороне. Но сейчас почему-то это волновало ее меньше всего. Если уж быть честной с собой – а когда еще делать это, если не ночью, когда мир спит и не увидит, что там, под сорванной маской – на этот остров не просочится ни одна живая душа.

Да, у нее было немало врагов, но за столько лет никто из них не предпринял ни одной попытки достать ее здесь, никто не хотел связываться с богиней, ибо гнев ее был страшен и неотвратим. Ее враги ограничивались мелкими гадостями, в основном они вели войны на полях фондов и многомиллионных сделок, иногда она теряла миллион-другой, но всегда находила способ взять реванш, потому что они были мужчинами, а ни один мужчина в мире не мог взять верх над Адой Терер – та старая цыганка не врала. И она помнила, помнила, как истовый христианин молитву «Отче Наш», слова старухи о том, что смерть ее придет от женщины. Но и здесь Ада переиграла судьбу, вокруг нее нет женщин, и ни одна тварь не проникнет в этот мир Богини и ее воинов. Она сама строила свою судьбу, в ней была сила, и она это знала, а перед такими людьми даже боги преклоняются.

Но есть сила, которая покоряет всех, от нее не спасают ни замки, ни ловушки, ни власть. Она проходит сквозь время и наносит удар, и нет такой брони, что спасет человека от Смерти. И сейчас, сидя в полночной тишине своего спящего мира, Ада вдруг задумалась о том, что эти сны могут иметь не совсем прямое значение. Она привыкла обдумывать проблему со всех сторон, даже с самых неожиданных, и эти сны однозначно говорили о приближающейся опасности. Но что если источник этой опасности – не человек, а нечто большее?

Она не хотела думать об этом, потому что впервые в жизни чувствовала себя слабой и беззащитной, а она больше всего ненавидела эти чувства… Но привычка просчитывать каждый вариант брала свое, да и какой смысл отмахиваться, подумала Ада, глядя, как приглушенный свет превращает вино в ее бокале в темную кровь. Она пролила немало настоящей крови за свою яркую и бурную жизнь, она летела вперед, к своим целям, и всегда достигли их, в глубине души веря, как и все молодые и успешные люди, что так будет всегда, что она будет жить вечно, неуязвимая и блистательная. Но время не щадит никого, время – дорога, проложенная для самого великого убийцы – смерти. И как бы ни летел человек по этой дороге, однажды убийца нагонит его и сделает свое дело. Эту гонку не выиграть, подумала вдруг она, удивляясь собственному спокойствию, меня не спасут ни камеры, ни лазеры, ни охрана. Даже я сама не смогу спасти себя на этот раз, подумала она, если время пришло…

Она снова прокрутила в голове картины из сна: темнота; черная, как сама ночь, пантера; страх и понимание того, что хищница пришла за ней, за ее жизнью. Ада и сама была хищницей, охотницей, поэтому учуяла опасность издалека, и теперь она понимала, что вполне возможно, ее совершенные инстинкты засекли саму Смерть. Ее время ушло, умирают и более молодые, и если она прошла свой путь, ничто уже не остановит самого кровожадного хищника, взявшего ее след.