Инстинкт Убийцы. Книга 3. Остров Черной вдовы

Сделав несколько медленных вдохов, она приняла решение и через несколько секунд двинулась к окну. Дойдя до границы зеленой зоны, она посмотрела по сторонам, прислушалась, но ночь принадлежала только ей и толстяку-повару. Если сейчас кто-нибудь выйдет из подвала, подумала она, я не успею укрыться в тенях, пан или пропал, чет или нечет. Всё как всегда.

Ее мягкие ботинки бесшумно ступили на плитку дорожки, что тянулась вокруг дома, до окна было не больше 3 метров. Не сбавляя скорость, Фатима нырнула рукой в один из карманов, вторая сжимала пистолет. Ветки цеплялись и соскальзывали с гладкой ткани костюма, как руки, пытающиеся удержать и признающие свое бессилие. Оказавшись под окном, Фатима снова замерла. Сердце билось ровно и спокойно, когда она начинала действовать, все эмоции уходили, она становилась стрелой, не видящей ничего, кроме цели.

Ситуация не изменилась, разве что теперь она смогла разобрать голоса, доносившиеся из комнаты повара. Какая-то девушка рыдала и звала какого-то Джофри. Что за дебильное имя, подумала Фатима и, не медля больше, натянула очки и развернулась лицом к окну.

Два фиолетовых луча надежно охраняли вход, но сейчас она не собиралась вторгаться в покои толстяка, сейчас ей нужна была всего лишь секунда… и предельная четкость движений. Прислушиваясь как будто каждой клеточкой своего тела, Фатима достала из кармана пулю, протянула руку, метя точно между двух лучей. Первая пуля, потраченная на острове, подумала она, тихая пуля, но точно не последняя. Ей пришлось встать на цыпочки и для устойчивости опереться рукой о фундамент, остальное она сделала быстро – положила пулю в углубление рамы и быстро вернула руку на место. В темноте она была тенью среди теней, бесшумная и быстрая, она не сомневалась, что толстяк-повар ничего не заметил. Улыбнувшись, она сняла очки и устремилась обратно под защиту деревьев и темноты. Всё получилось, теперь у нее была страховка, теперь она могла не бояться, что единственный лаз в крепость Ады вдруг исчезнет. Даже если повар вдруг решит закрыть окно, пуля не даст ему это сделать, она подарит Фатиме нужные секунды, а больше ей и не потребуется.

– Один выстрел, и такая же пуля будет у тебя в голове, – одними губами прошептала она, занимая позицию напротив окна в глубокой тени деревьев. – Так что лучше тебе не соваться к окну, толстый повар.

***

Он и не совался. Через пару часов – бесконечно долгих для Фатимы, – человек, заменяющий Аде няньку, выключил ноутбук. Мерцание от экрана пропало, голоса стихли, Игорь собрался спать. В темноте Фатима была как натянутая струна, но толстяк так и не попытался закрыть окно. Блаженно улыбаясь, он отложил ноутбук, прокручивая в голове увиденное, размышляя о судьбах героев, а в эти самые мгновения в нескольких метрах от него в полный рост стояла темная фигура, держа пистолет наготове и надев очки с ночным видением. Смерть пришла на остров в обличие молодой женщины, сейчас она кружила вокруг ничего не подозревающего Игоря, как акула вокруг беспечных купальщиков. Сейчас челюсти этой акулы и плоть жертвы разминулись. Но впереди была еще целая ночь.

Надеюсь, у него нет проблем со сном, подумала Фатима, опуская пистолет – прошло уже около 20 минут с момента выключения ноутбука, а повар так и не появился, чтобы закрыть окно. Этот олух даже не подозревает, что только что его маленькое решение спасло ему жизнь, подумала Фатима, в очередной раз удивляясь, как беспечно каждый человек ходит по лезвию, каждую секунду жизни рискуя умереть. И я не исключение, подумала она, я чертов танцор на лезвии… разница лишь в том, что большую часть этих танцев я осознаю.

Ночь постепенно захватывала остров, огни гасли, люди погружались в сон, тишина становилась густой и как будто осязаемой, стрекотание насекомых, ветерок в листья, шум волн – все звуки становились резче в этом ночном воздухе, очищенном от шума активной жизни. Еще немного, думала Фатима, совсем чуть-чуть, она устроилась под нависающими ветками, не сводя глаз с открытого окна. Еще полчаса, решила она, и я буду внутри. И если толстый повар до сих пор не уснул, значит, уснет вечным сном.

Обычно по ночам время застывало, но сегодня Фатима чувствовала каждую ускользающую секунду, невероятным усилием воли заставляя себя сохранять спокойствие и сосредоточиться на цели. Сначала проникнуть в дом, думала она, а потом уж искать Аду… да и вряд ли она спит, так что время пока на моей стороне, убеждала себя Фатима. Что ж, даже если у Паучихи вдруг разыграется бессонница, тем эффектнее будет ее смерть – пусть поймет и осознает всё сполна.

Чтобы как-то скоротать время, Фатима сняла рюкзак и достала привезенные «игрушки», она не знала точно, что ее ждет, но не сомневалась: они понадобятся – 2 отражателя, похожие на маленькие пудреницы, зеркала у этих «пудрениц» так же откидывались, только отражали не накрашенные лица дам, а лучи, направляя их обратно в корпус устройства и замыкая цепь. Они как будто специально были созданы для этой ситуации – 2 луча, 2 отражателя. Там, где на окнах была лазерная сетка, они ничем не могли помочь, но здесь… И снова Фатима подумала, что жизнь течет по какому-то давно составленному плану, и лишь люди не знают его, слепо, медленно и неуверенно бредя в темноте, понятия не имея, что принесет новый сантиметр пути. Иногда там бывает пропасть, а иногда – открытое окно всего с двумя лучами, скрытое от посторонних глаз.

Но установка потребует осторожности, размышляла Фатима, это не просто положить пулю в углубление рамы, здесь нужна предельная четкость движения, потому что стоит сдвинуть устройство на один миллиметр – всё, луч обнаружит вторжение. Сделать это с земли не получится, думала она, окна слишком высоко, придется использовать дополнительные средства. У нее был прочный трос с крючком, который она могла бы зацепить за раму, но какое-то время ей придется висеть снаружи, как гигантский мотылек…

– Как будто когда-нибудь было по-другому, – усмехнулась она, почему-то уверенная, что ее никто не потревожит. – Всё решает момент… и Кто-то сверху.

Судьба, или Смерть, или Бог – какая разница, план уже написан, роли распределены, оставалось лишь играть свою максимально хорошо. Этот невидимый великий режиссер не терпел халтурщиков, их безжалостно вышибали из постановки.

Ее размышления прервал звук открывающейся двери, из подвала кто-то выходил. Вот тебе и «без сюрпризов», подумала она, прижимаясь к земле и отползая поглубже в тени, но почему-то воцарившиеся в душе спокойствие и уверенность никуда не исчезли, время пришло, и она знала, что делать. А свое дело она знала хорошо.

В ночной тишине она отчетливо слышала шаги по ступенькам, потом по плитке, кто-то шел в ее сторону. Обход территории, предположила она, или один из охранников решил покурить и размять ноги. Но вместо того, чтобы остановиться или пройти мимо нее, человек свернул на дорожку, ведущую к полю. Интересно, подумала Фатима, осторожно поднимая голову – увидеть ее не могли, если только этот незнакомец целенаправленно не шел за ней.

То, что она увидела, вмиг заставило ее собраться, она снова стала сжатой пружиной, натянутой струной, хищником, увидевшим природного врага. По дорожке не спеша шел высокий мужчина с бритой головой. Он был широкоплечим, а в движениях даже в темноте отчетливо была видна плавность и грация, так двигались люди, отлично владеющие телом, чувствующие каждую мышцу… и знающие, как этим пользоваться. Так двигались танцоры и бойцы. И что-то ей подсказывало, что этот мужчина не чемпион по танцам. Хотя, подумала Фатима, что есть битва, если не смертельный танец, а с этим партнером мало кто сможет танцевать.

Кто ты, задалась вопросом она, наблюдая из темноты за удаляющейся фигурой, мужчина шел через поле, похоже, к домикам. На гостя не похож, возможно, один из охранников, хотя одет не в форму, может, закончил смену или зашел что-то узнать? Нет, рядовые так не ходят, Фатима повидала немало бойцов всех мастей, лидера всегда отличает осанка и манера держаться, а это мужчина шел как король, как вожак, обходящий свою территорию.

– Роман! – прошептала она одними губами, озарение пришло, сбивая дыхание и образуя ледяной стрежень в груди.

Ее главный и самый опасный противник на этом острове только что прошел на расстоянии нескольких метров. Легенда без лица, тот, кто предпочитал быть невидимкой, темным ангелом смерти Ады Терер, его фото не было нигде, поэтому Фатима его не знала. До этого момента.

Она следила, как главный телохранитель Ады неспешно шел под усеянным звездами небом, казалось, что он плывет над землей, походка была легкой, а движения – мягкими. С ним мне придется трудно, думала Фатима, глядя вслед удаляющемуся силуэту, если я не убью его быстро и сразу… этот танец может оказаться смертельным для обоих.

Как будто услышав ее мысли, мужчина вдруг остановился примерно на середине пути, замер, Фатима в кустах тоже замерла, готовая к неожиданностям. Но вместо того, чтобы пойти обратно или достать какое-нибудь средство связи, Роман просто закинул голову и несколько секунд смотрел на звезды. Невероятно, подумала Фатима, крайне удивленная таким поведением, кто бы мог подумать, что главный киллер Ады – романтик.

14

Теперь уж, наверное, даже самые отъявленные полуночники спят, думала Фатима, подкрадываясь к открытому окну. Было уже почти 3 часа ночи, никто больше не тревожил ее покой, охрана сидела в своем штабе, персонал давно спал, даже Роман, похоже, отправился на покой, уснул чутким сном сторожевого пса. Она видела, как он дошел до домиков возле кромки поля, в темноте она не могла видеть, в какой именно он вошел, но через несколько секунд в ближайшем к полю домике зажегся свет, и всё стало ясно. Он не живет в доме – хорошо, думала Фатима, и его коттедж на приличном расстоянии – еще лучше, если поднимется тревога, у меня будет время. Охранники в доме ее ничуть не беспокоили, а вот их начальник… Что толку беспокоиться, сказала она себе, сейчас надо думать о цели, надо выполнить заказ, а остальные проблемы буду решать по мере поступления. О чем стоит задуматься – как сделать всё максимально тихо, чтобы успеть найти способ убраться отсюда. Темнота ей поможет, как и то, что она сможет найти в доме – Фатима не сомневалась, что управление всеми системами безопасности находится здесь. Ада должна всё держать в своих руках, всё контролировать, она никогда не позволила бы кому-то решать самое главное не на ее глазах.

Осторожно зацепив крючок за раму, Фатима подергала трос, потом связала петлю на нужном расстоянии, уперлась ногами в стену дома и подтянулась. Оказавшись прямо между двух лучей – очки она надела еще на земле – она поставила ногу в петлю, одной рукой держась за раму, а второй достала из кармана первый отражатель. Мои дамские штучки, заглядывая в темную комнату, подумала она, режим очков позволял увидеть только скрытые лучи, поэтому обстановка в комнате по-прежнему оставалась загадкой. Это мы тоже поправим, подумала она, выравнивая дыхание и концентрируясь, ей было нужно предельное спокойствие и сосредоточенность.

Крепко держась за раму левой рукой и прижимаясь к холодному камню дома, она начала медленно подносить отражатель к правому лучу. Мне нужно одно молниеносное движение, думала она, надо быстро накрыть луч дном «пудреницы»… и главное, не забыть откинуть «крышку». Луч должен оказаться точно посередине и попасть на зеркало, сказала она себе, выдохни и сделай.

Понимая, сколько факторов могут ей помешать – она висит под окном на закрытом острове рядом с постом охраны – Фатима вдохнула и выбросила все эти мысли из головы, выбросила всё, осталась лишь пустота и фиолетовый луч пред глазами. Плавно выдохнув, она быстрым, но не резким движением пересекла луч отражателем. На задворках разума вспыхнула паника, но она ее проигнорировала, а через доли секунды луч всё так же ровно светил в зеркало, взятый в плен металлопластиковым корпусом устройства. Сейчас узнаем, получилось ли, подумала она, чувствуя, как возвращаются эмоции, как бурлит в крови адреналин.

Надежды оправдались, ничего не произошло, ночь по-прежнему принадлежала ей, прямо перед ней в комнате мирно посапывал повар, а где-то в этих стенах ее ждала Ада Терер, ее главный трофей.

Со вторым отражателем получилось уже быстрее, и как только путь оказался свободен, Фатима переключила очки на ночной режим и быстро и грациозно влезла в окно. Теперь она видела комнату во всех подробностях, и это было очень кстати, потому что прямо пред окном стояло кресло, и она могла наделать шума, если бы не видела его. Больше препятствий не наблюдалось, маленькая квадратная комната, справа от Фатимы – невысокий комод, посередине – кровать, и всё, больше ничего здесь не было. Толстый повар спал, расплывшись по кровати, лицо его было повернуто к окну, так что Фатима видела – он не притворяется. Рядом на полу лежал закрытый ноутбук. Хорошо, что не коробки от чипсов и гамбургеров, усмехнулась про себя Фатима, хотя, возможно, одну зависимость он глушит другой.

Она забрала патрон, потом крайне осторожно сняла отражатели – если получится всё сделать по-тихому, она найдет выход поудобнее, если нет – незачем оставлять следы. К тому же, повар мог проснуться и обнаружить их, охрана могла пройти мимо… нет, если решаешь быть невидимкой, будь невидимкой до конца.

Пока она возилась возле окна, толстяк всхрапнул и зашевелился. Фатима молниеносно вытащила нож и оказалась возле кровати – быстро и тихо, сказал она себе, но повар не проснулся, промычав что-то нечленораздельное, он перевернулся на другой бок и засопел. Опять повезло тебе, толстяк, подумала Фатима, повезло дальше больше, чем ты можешь представить. Несколько лет назад она бы убила его не задумываясь, и не кралась бы по комнате, как воришка, но обстоятельства меняются и меняют людей. И пусть роль матери она оставляла дома, отправляясь на охоту, но какая-то ее часть всё равно оставалась внутри, так же как Фатима всегда присутствовала в ее сознании, даже когда она обнимала сына или улыбалась соседям. С некоторых пор она стала избегать случайных жертв, но это не означало, что жизнь этого повара вдруг стала для нее важнее дела, она прекрасно знала, что если ситуация станет критической, она без раздумий заберет его жизнь – именно это осознание позволяло ей избегать внутреннего конфликта и совмещать в себе две такие разные сущности.

Спрятав отражатели обратно в рюкзак, она смотала трос и отправила туда же. Путь был свободен. Итак, я внутри, с улыбкой подумала она, неслышно проходя черной тенью мимо кровати, первая женщина в дома Ады Терер. Она подошла к двери и прислушалась, снаружи всё было тихо. Замочной скважины, конечно, не было, как и щелей между дверью и косяком, единственный способ узнать, что там снаружи – открыть дверь. Она еще раз обернулась, за ее спиной ветер слегка шевелил занавески, повар мирно спал, свесив руку… на ней она заметила браслет, но не такой, как носили рабочие, этот был шире и имел небольшой экран. Странно, подумала она, но времени на размышления не было, окинув комнату последним взглядом, она нажала ручку и выглянула за дверь. Перед ней был коридор, заканчивающийся слева дверью, справа – уводящий в дом. На полу очень удачно лежал толстый ковер – отличная шумоизоляция. В видимой части дома царили темнота и тишина. Следующая дверь справа – кухня, подумала она, вспоминая увиденное со двора, а дальше – неизвестность. И не забывай, здесь стены имеют уши и глаза в самом буквальном смысле, сказала она себе. Где здесь спальня Паучихи? И там ли она? Есть только один способ выяснить, усмехнулась про себя Фатима, и шагнула во владения Ады. А прямо над ней с потолка из пожарного датчика комнаты повара на всё это слепым глазом смотрела камера.

15

Дом поражал размерами и роскошью, дорогие материалы, продуманный интерьер. Тут точно не обошлось без дорогого дизайнера, подумала Фатима, неслышно ступая по громадному холлу перед парадной дверью с обилием статуй и диванов, и он точно был мужского пола. Аде явно нравились больше пространства с минимумом мебели, кухня была размерами с небольшой ресторан, а гостиная – она была справа от парадного входа и не имела дверей – с бальный зал в каком-нибудь средневековом замке. Нейтрализовав камеру над парадной дверью (ночью охрана вряд ли станет наблюдать за темным домом, и если только сигнал о поломке не поступит на командный пульт, до утра как минимум никто не узнает о взломщице), она могла спокойно перемещаться по холлу. Заглянув в темную комнату, Фатима увидела ряд больших от пола до потолка окон, обилие комнатных растений и гигантский камин. Светлый деревянный пол сверкал как зеркало, отражая слабый свет дворовых фонарей, белый или кремовый пушистый ковер размерами с приличную детскую площадку подходил к самым окнам. За окнами виднелись аккуратные клумбы и густой кустарник, тончайшие занавески позволяли увидеть также дорожку, ведущую вдоль дома, и подсвеченную множеством фонарей ночь. И всё это для одного человека, снова поразилась Фатима, вряд ли в этой комнате бывают гости и звучит смех. Она могла понять Аду, сама была такой, всю жизнь она жила сама по себе, и лишь в последние 10 лет у нее появилась компания… да и то она так и не могла сказать, что полностью к этому привыкла. Правда, мне никогда не нужно было столько места, подумала Фатима, у меня и дома-то своего не было. Я была призраком, Ада – просто одиночкой.

Напротив парадной двери располагалась широкая лестница, уводящая на второй и третий этажи, еще одна, уже поменьше и поскромнее, вела в подвал, на пост охраны, догадалась Фатима. Надеюсь, они не будут шастать тут среди ночи, мысленно добавила она, наверняка это запрещено.

Она не могла знать, что при всем желании, никто не мог шастать по дому без ведома хозяйки – дверь в пункт охраны открывалась только из дома в помещение. Было лишь одно исключение – Роман, через свой тоннель он мог попасть в дом в любое время, вынырнув из люка прямо перед дверью охраны, как джин из бутылки. Обычно он так и появлялся, неожиданно и тихо, не давая никому расслабляться.

Возможно, я еще загляну к вам, ребята, подумала Фатима и подошла к подножью лестницы. Она обошла почти весь первый этаж, уходя от обзора камер (пока их было на удивление мало) или отключая их на 30 секунд, другого пути наверх не было. Что ж, остается только надеяться, что Ада не решит прогуляться по дому, вздохнула Фатима. Она понимала, что на открытом пространстве лестницы она не защищена, но выбора не было. Держа пистолет наготове, она прижалась к перилам, чтобы максимально увеличить угол обзора, и начала подъем. Ноги неслышно ступали по мягкому ковру – ковры Аде тоже явно нравились, они были повсюду – Фатима переключила очки, она не ожидала, что в доме будут лучи, но слишком многое было поставлено на карту. Мир из зеленого стал фиолетовым, но никаких лучей на лестнице не было. Уже хорошо, подумала она и двинулась вверх.

Второй этаж тоже был царством закрытых дверей, исключение составляла лишь вторая гостиная, чуть меньше той, что была на первом этаже, но также без дверей, только изящная арка. Повсюду были расставлены горшки с цветами, на стенах висели картины, над каждой – подсветка, как в галереях, но сейчас они были выключены. Проблемы с нехваткой энергии после бури, вспомнила Фатима, она не была знатоком искусства, но картины ей понравились – никакой мазни а-ля «художник уронил палитру на холст» или квадратных человечков, как будто нарисованных первоклассником, в рамках были пейзажи и сцены из жизни древнего востока и средневековья. Что там, за этими дверьми, задалась вопросом Фатима, кабинеты, спальни, тренажерный зал? Как коротает Ада свои дни в этом огромном доме? Как бы там ни было, улыбнулась Фатима, а ее дни подошли к концу.

Интересно, подумал вдруг она, оставила ли Ада завещание? И кому всё это достанется, учитывая, что детей или родственников у нее нет… а если бы и были, любовь и забота – явно не стихия Паучихи. Даже любопытно, подумала Фатима, надо будет следить за СМИ… если я сама отсюда выберусь. Она оглядела широкое пространство, заметила камеру на потолке, пока только одну, но она не сомневалась, что на одну явную приходится 2 скрытых… и с ними она ничего не могла поделать, лишь уповать на свою удачу и Судьбу. Отключив камеру на 30 секунд, она стояла посередине коридора, размышляя, где может быть спальня «госпожи», явно не на первом этаже, скорее на самом верхнем – высота всегда ассоциируется с властью и статусом, богачи селятся в пентхаусах, горные вершины – старейший символ победы и достижения. Да, наверняка то, что мне нужно – выше, подумала Фатима, но на всякий случай решила заглянуть в парочку комнат. Нет, ничего я здесь не найду, шептал внутренний голос, и она склонна была ему верить, не может быть всё так просто, напичканный ловушками остров и совсем беззащитный дом?

Ледяной стрежень пронзил грудь, она что-то упустила, интуиция говорила, что что-то прошло мимо ее внимания. Фатима начала оглядываться, внимательно изучая каждый сантиметр, но ничего, нового не увидела – да она и не надеялась. Если скрытые камеры и есть, а она готова была спорить на свой пистолет, что их тут полно, они спрятаны и размерами не превышают монетку. Похолодев, она замерла, мысли неслись в голове как торнадо, я могла уже тысячу раз засветиться, думала она, понимая, что, возможно, в эту самую минуту доживает последние мгновения своей яркой жизни. Но что она могла сделать? Временно отключить или вывести из строя все камеры разом? И то, и другое – явный признак ее присутствия. Так что, возможно, прямо сейчас парни в подвале вооружаются, радостно улыбаясь, а Ада наверху собственной персоной ждет меня с чем-то вроде ручного пулемета. Я недооценила ее, пришла горькая мысль, и поплачусь за это жизнью. Страха не было, только злость и разочарование… но почему в доме всё еще тихо?

– И не надейтесь, – прорычала Фатима, поднимая пистолет и оглядываясь, – легко не будет.

Она села на пол, так, чтобы видеть лестницу в обоих направлениях, сняла рюкзак и достала еще одну часть своего арсенала – небольшие но очень мощные гранаты. Если уж меня ждет поездка в ад, подумала она, прокатимся всей компанией. Она твердо решила, что не уйдет без того, за чем пришла, возможно, не уйдет совсем… но Паучиха умрет, и точка.

Она повесила их на пояс и стала ждать. Секунды растянулись, как расплавленная резина, но ночь по-прежнему была тихой, а дом как будто спал. И чего они ждут, задалась вопросом Фатима, почему не атакуют? Или мне снова фантастически повезло, подумала она, еще не позволяя себе почувствовать облегчение, если там и есть камеры или другие датчики, они могут тоже не работать… или быть отключенными из-за всё той же нехватки энергии!

– Не все разом, – прошептала она, вспоминая свою мысль о том, что картинки с такого немыслимого количества камер просто невозможно наблюдать одновременно, не имея кучи сотрудников и мониторов. Может, где-то и есть такой огромный командный пункт размером с футбольное поле… но она прошла через остров, прошла через половину дома, лишь иногда используя свой «пульт»… И все эти разговоры охраны о поломках и нехватке энергии…

Интуитивно она понимала, что права, как она могла уйти так далеко, если обнаружила свое присутствие? Чего они ждут? Ее бы давно попытались схватить, возможно, Ада хотела бы взять ее живой… но никто не позволил бы ей разгуливать по дому, если бы знал, что она здесь.

Неизвестность и затяжной стресс, а также понимание того, что в этом деле ее мастерства было недостаточно, чтобы держать ситуацию под контролем, вызвали прилив крови к лицу и сильный жар – в этом чертовом деле всё шло не так, она впервые понимала, что всё еще балансирует на грани полного провала только благодаря какой-то немыслимой удаче, потому что собственных ресурсов тут явно не хватало. Как будто мне снова 16, и я еще ничего не умею и не знаю, подумала она, краснея всё больше под маской, как будто всё что у меня есть – мой инстинкт и жажда добиться результата.

Жизнь – колесо, почему-то пришла мысль, вот и замкнулся круг. Начало и конец всегда схожи, мы приходим в мир слабыми и беззубыми, такими же покидаем его, успев блеснуть где-то в промежутке. Или не успев.

Фатима сидела в темноте, держа пистолет перед собой, впервые в своей карьере она ощущала беспомощность и неуверенность. Не всё в этом мире было ей по плечу, некоторые вершины слишком высоки, а путь к ним – выше человеческих возможностей. На такую вершину тебя может занести лишь ураган – Судьба. Сила, по сравнению с которой, всё – лишь песчинки.

И как бы ни были схожи начало и конец, есть одна принципиальная разница: жизненная сила. В начале она бурлит и толкает вперед, дает уверенность и неуязвимость, а потом – она иссякает, оставляла усталость и обреченность. Энергия движется, бесконечно раскручивая великое колесо Жизни, разница в направлении движения, кто-то движется вверх, кто-то вниз, разница в потере и в приобретении.

Да, дети в самом начале пути слабы и беспомощны, но они еще не вкусили это пьянящее чувство самостоятельности, собственного могущества, поэтому нормально воспринимают свою слабость. И это движение вверх, как на колесе обозрения, с каждым днем жизнь дает им всё больше самого сладкого наркотика – контроля и силы. Пока идет движение вверх, они становятся сильнее, тело крепнет, дух закаляется, они постепенно научаются управлять собой и жизнью в той или иной степени, достигают пика… А потом всё живое и неживое движется вниз, теперь их временем правит энергия потери, каждый оборот вокруг солнца забирает по капле силу, лишает контроля, угнетает жизнь. Приходится вдруг протрезветь, потому что доза становится все меньше, и как с любым наркотиком, на который тебя так старательно подсаживала сама жизнь, отказ происходит мучительно.