Инстинкт Убийцы. Книга 3. Остров Черной вдовы

– Всё верно, вот мое удостоверение, – он порылся в сумке и протянул мужчине документ.

– Да, в людях я разбираюсь, – довольно заявил мужчина, разглядывая липовое удостоверение Вадима.

– Вы сказали, что живете здесь с рождения, – начал Вадим, он ведь был «журналистом», поэтому сразу учуял след. – Может, поделитесь чем-нибудь интересным? А я, вполне возможно, увезу в столицу одну из работ вашей жены. Ко мне много кто захаживает, ее многие увидят.

Мужчина хмыкнул и вернул Вадиму «корочку».

– Буду только рад, если какая-то из картин займет место на вашей стене и в вашем сердце. А насчет интересного…., – Он задумался, – вряд ли я смогу рассказать что-то, чего вы уже не знаете. Вас ведь Ада Терер интересует, как и всех?

Вадим с делано виноватым видом кивнул и пожал плечами, мол, работа такая.

– Она была отшельницей и миллиардершей. – Мужчина многозначительно поднял брови, – если она не хотела, люди ничего не знали о ней, с ее возможностями это было очень даже реально. Да, тут всегда ходили слухи и сплетни, но гораздо меньше, чем могло быть. Странно даже, ее предпочитали не замечать.

Он помолчал, задумчиво глядя на картины, которые продавал.

– И ее боялись, – добавил он, – страх и закрывал людям рты и глаза.

– В каком смысле? – первый более-менее адекватный разговор, хотя, здесь тоже не было той крупицы золота, что он так искал.

– У нее была целая армия настоящих головорезов, – тихо сообщил мужчина, как будто разглашал величайшую тайну первому встречному. – Не шпана и не бездельники, какие обычно работают в ЧОПах. И поговаривают, что они лихо разбирались с теми, кто хотел поговорить об острове и о том, что там есть или что якобы видел.

– А что там такого было?

– Кто знает, – пожал плечами мужчина, однако Вадим чувствовал, что тема тому явно интересна, и что он тоже насобирал немало легенд о загадочном острове Паучихи. – Этот остров был как тайный мир, как чудо. Но всё это лишь слухи, на самом деле никто ничего не видел, и вряд ли может что-то путное рассказать.

– Так уж совсем ничего? – прищурился Вадим.

– Фактов у меня нет, и сомневаюсь, что у кого-то здесь есть. Но если вас интересует лично мое мнение, то я вам так скажу: не верю я, что она умерла. Ни на чем мои выводы не основаны, просто не верю и всё.

– А может, просто это эффект «неуязвимой знаменитости», – спросил Вадим, сканируя мужчину глазами, по-прежнему скрытыми темными стеклами, – ну знаете, когда Майкл Джексон умер, многие люди совершенно искренне писали в интернет: «Он не может умереть, он же Майкл Джексон! Суперзвезда!». Может, так и с Паучихой?

– Хм, доля истины в ваших словах есть, – беседа всё больше увлекала продавца картин и всё больше наскучивала Вадиму. – Но тело Майкла не пропадало вместе с его поместьем, так? Его вскрыли, похоронили, и еще этого врача посадили, который его траванул. А Ада… Где труп? А остров? Она была очень богата и очень эксцентрична, вполне могла улететь хоть в космос на своей личной ракете, кто знает, что там она хранила на острове?

– Надеюсь, вы хоть не станете утверждать, что она королева инопланетян, – кисло усмехнулся Вадим, – подобного бреда я уже наслушался.

– Нет, конечно. Но я думаю, всерьез думаю, что ей было, на чем выбраться с острова. И она могла податься куда угодно, в любую точку мира. С такими-то деньгами!

Мужчина улыбнулся и пожал плечами, пытаясь заглянуть за темные стекла, скрывающие глаза собеседника.

– На крайний случай, она могла даже доплыть до берега и выйти из воды, никем не замеченная, как русалка – здесь полно укромных мест, и даже целая закрытая зона пляжа.

А вот это уже здравая идея, подумал Вадим, напрягаясь, именно возле берега в закрытой зоне и нашли капсулу. Мужичок явно либо соображал лучше остальных, либо что-то да знал.

– Укромных мест? – переспросил он. – А вот это уже интересно!

– Нуу, это всего лишь моя теория…, – засмущался мужчина. – Просто каждый местный, а особенно художник (а у нас их немало, сами видите), знает с десяток укромных местечек по линии берега. Он ведь тут каменистый, поросший кустарником, есть где спрятаться. Молодежь этим часто пользуется и шалит, ну и любители писать пейзажи – красота в этих местах сказочная.

Как и остров Ады, подумал Вадим, но в голове уже щелкнуло, он таки напал на след. Надо искать местного художника или просто любителя созерцать в одиночестве, вот кто мог действительно что-то видеть. Призрачная, хрупкая надежда… но чутье уверенно вело в том направлении.

– А вы случайно не любитель укромных мест? – с намеком спросил Вадим, – если вам есть, что сказать, я готов гарантировать полную анонимность и хорошее вознаграждение.

– К сожалению или к счастью, – покачал головой продавец картин, – я в этом деле не помощник. В молодые годы мы с супругой все места облазили, каждый камень на этих скалах знали, а бывало, прямо расстилали где-нибудь плед и спали под звездами, как Адам и Ева…

Он мечтательно улыбнулся, но быстро вернулся в реальность.

– Она писала, а я любовался ею. Просто сидел и смотрел на нее, понимаете? – Вадим кивнул, прекрасно понимая, что хочет сказать этот человек. – Но те годы прошли. Теперь мы разве что на смотровые площадки выбираемся. А так, всё больше с балкона любуемся – вид у нас замечательный, спасибо сыну.

Он улыбнулся, вероятно, вспоминая те самые золотые дни молодости, а потом поднял глаза на Вадима.

– Вам молодежь искать надо, – с усмешкой сказал мужчина, – тех, у кого полно сил скакать по отвесным скалам, да еще причиндалы для рисования на себе тащить. И мы были такими, но время можно остановить только в искусстве, да? Так какая из работ моей драгоценной половины вам приглянулась?

Вадим ухмыльнулся и указал на небольшую картину, которую заметил первой. Она и в самом деле была не так уж плоха.

– Чудесная работа! – с неподдельной теплотой воскликнул продавец, – здесь, молодой человек, навсегда пойман в ловушку июньский рассвет прошлого года. Вот так это и работает.

Он начал снимать картину с импровизированного стенда, а Вадим уже строил планы и обрабатывал полученную информацию. Молодой художник, вот кто ему нужен. И он как раз пришел, куда следует. Этот старый пердун, похоже, был посланником судьбы. Просто местные тонкости могут знать только местные жители, отмахнулся от этой мысли Вадим, вот если бы он мне прямо указал, с кем следует побеседовать… Да, судьба любит храбрых, но не выносит наглецов, Вадим едва заметно улыбнулся, если хочешь что-то – надо идти и брать, а не ждать, что кто-то преподнесет тебе всё на блюдечке.

– Это было чудесное утро, – между тем бормотал продавец, заворачивая картину в плотную бумагу, – никакой особой даты или событий, просто утро, но оно запомнилось. Иногда мир просто невыносимо прекрасен, вам случалось такое наблюдать?

– Пожалуй, – рассеяно ответил Вадим, думая совсем не о красотах мироздания.

– И картины, они ловят моменты, сохраняют их навсегда. Вот вы можете вспомнить хоть одно июньское утро прошлого года?

– Честно говоря, нет, – улыбнулся Вадим, хотя прекрасно помнил парочку.

Один рассвет застал его в полуразрушенном старинном здании в Бухаресте, где они ждали связного, облака были нежно розовыми с фиолетовыми «брюшками», а воздух такой свежий, как будто человечество исчезло сотни лет назад вместе со всеми своими зловонными машинами. Стеллы с ним не было, она осталась в квартире, где они устроили штаб, но в тот миг он думал о ней. Ни до того момента, ни после, мысли не мешали ему работать, но, увидев этот необыкновенный рассвет, он подумал о ней. Стелла, видимо, ассоциировалась у него с прекрасным.

Второй едва не стал последним в его жизни – яростная перестрелка с личной охраной крупного торговца оружием на юге Франции. Никто из его команды не пострадал, во всяком случае, серьезно, а вот 5 сотрудников Интерпола живыми из роскошного поместья так и не вышли. Но обо всем этом продавцу картин знать было не нужно.

– Ну, зато будете помнить эту поездку, – мужчина протянул ему завернутую картину, – и этот день.

– Конечно, – автоматически ответил Вадим, пока помнить было совсем нечего.

С картиной под мышкой и нарастающим недовольством он шел вперед по набережной, ища глазами того, кто мог быть ему полезен. Молодой художник, знающий «укромные места», жаждущий внимания, все молодые его жаждут, на этом легко сыграть. Но пока по обеим сторонам возле картин сидели довольно зрелые дамы и джентльмены, все они зазывали, предлагали свою мазню, но Вадим итак уже купил то, что было ему совсем не нужно. И куда ее деть, размышлял он, стреляя глазами по сторонам, выбросить? Подарить кому-нибудь? Никто из его знакомых ценителем живописи не был, поэтому, подумал Вадим, ее и можно дарить. Он едва заметно улыбнулся, думая о том, что этой картине чрезвычайно повезет, если сегодняшний день она не закончит в ближайшем мусорном баке. Ну ладно, не в ближайшем, не мог же он так…

И тут картина заскользила вниз, рука, удерживающая ее, вдруг потеряла силу. Впереди, сквозь мельтешение тел на Вадима смотрела Она. Эти черные глаза. Это лицо, он знал его уже до мелочей. Голова вдруг закружилась, он и не помнил, чтобы хоть когда-нибудь испытывал такой удушающий, убийственный шок. Сквозь толпу с картины на него смотрела Фатима.

***

Женщина из Праги. Он так хорошо знал ее лицо, изучил каждую черточку, каждую деталь. Память могла подводить, бумага – нет. Он сам создал ее портрет, он хранил его все эти годы, изучая, пытаясь проникнуть в ее сущность. Она была его тайной, заветной мечтой и самым унизительным поражением. Это была его вершина, манящая и сияющая, но слишком высокая. До сегодняшнего дня.

Она была там, на набережной, когда весь город обсуждал дерзкое нападение на посольство, и она опять здесь, в самом центре событий. Судьба порой напоминает изощренного садиста – она нежно гладит тебя по голове, усыпляя, заставляя забыться, и вдруг без предупреждения швыряет в ледяное озеро. Именно такой паралич и шок сейчас испытывал Вадим.

Фатима! Как же он мог не догадаться! Кто еще мог проникнуть на чудо-остров и уйти живым. А в том, что Фатима жива, он теперь нисколько не сомневался. Мысли ураганом закружились в голове, он едва мог дышать. Ада, капсула, художник – все части головоломки вдруг сошлись, сложились в единый паззл. Так оно и бывает, когда находишь Истину. Стоя под остывающим августовским солнцем, Вадим всё понял.

Сделав глубокий вдох, он устремился к художнику. Он нашел свою золотую жилу.

***