Ликерия. Дикий плод

Закончив с уборкой, Ликерия вышла в проветренную гостиную. Остальными комнатами займется позже. Сейчас она сходит в магазин, заодно и замком дверным озаботится. И, возможно, пройдется по памятной улице, по которой зареклась проходить…

Наверное, заглянуть в «тот самый бар», где и научилась разбираться в выпивке, было сложнейшим из всего того, чем Ликерии предстояло заняться. «Красная метка». Что с баром стало, после жуткой трагедии, что там произошла? Работает? Давно закрыт? Скорее, превратился во что-то другое: винную лавку, прачечную, автомойку…

Ей нужно знать, какова участь места, когда-то позволившего ей зацепиться в Радлесе. Узнать о владельце. Что стало с Зойлом?

Ликерия помнила тот страшный день, когда неизвестные заявились в бар и пленили обескураженный персонал. Нож. Прямой удар. Какова вероятность выжить?

Почти нулевая. Поскольку целились прямо в сердце. Но ей необходимо знать наверняка. Нужны подробности ужасающей бойни, в которой ей чудом удалось уцелеть.

Пока размышляла о невеселом прошлом, собирала чужие вещи. Вернулась к шкафу, сняла футболки со стула, даже под кровать заглянула, однако кроме пыли ничего не нашла. Зато в гостиной, за диваном, отыскалась мятая майка.

Ликерия нахмурилась. Одежда мужская. Видимо, проживал в квартире мужчина. Максимум двое – больше не влезет. И неизвестные неплохо здесь устроились. Вольготно себя чувствовали, прямо обжились, даже одежду за собой не прибирали. И ничего, что скоро съезжать?

В комплект к одежде отыскались наручные часы, косметические принадлежности в виде щетки и шампуня, а также парочка огромных носков, что в прочем-то тоже являлось одеждой.

Беря в руки куртку, Ликерия вдруг вспомнила другого мужчину, так же вторгнувшегося к ней в квартиру и искромсавшего веру в «правильный» мир.

Вздрогнула. И затолкала куртку в пакет.

Она не будет думать о плохом. Она оставила страх позади, в спешке покидая город. И письмо, полученное внезапно, стало дополнительной причиной бежать. Именно бежать, поскольку так она и поступила. Срываться с места Ликерия не планировала. Да и куда срываться? Некуда. Но послание взволновало, заинтриговало, испугало. И придало необходимых сил.

Все найденные вещи Ликерия сложила в четыре пакета. Пакеты поставила у двери. Стол и телевизор трогать не стала. Выставлять их в крошечную прихожую – загромождать себе проход: в ширину стола прихожая и была. Пускай стоят, где стоят, эти предметы ей не мешали, в отличие от разбросанных вещей и недоеденной пищи.

Наконец разобравшись с делами «внутренними», Ликерия стала собираться, чтобы разобраться с делами «внешними». Обулась, оделась, достала из дорожной сумки небольшую сумочку: в ней лежали документы, телефон и деньги. И распахнув входную дверь, отдалась на милость немилостивого мира.

Глава 2

Ноги сами привели к заведению.

Дом Ликерии находился недалеко от «Красной метки», в пятнадцати минутах ходьбы. Однако расположение значение не имело: значение имели рефлексы, приобретенные за время работы. Этой дорогой она ходила постоянно: из дома в бар, из бара домой, лишь изредка меняя маршрут. Например, забежать в местечковый «секонд-хенд» и купить бюджетную блузку. Или прогуляться до ближайшего парка.

Задрав повыше воротник, Ликерия ускорила сбивчивые шаги, но спустя мгновения снова их сбавила. Чем ближе подходила к бару, тем тяжелее становился шаг. И быстрее колотилось сердце. Она уже видела очертания здания: большие окна, красно-бурый кирпич. И даже вывеска висела знакомая…

Резкий звук заставил подскочить. Ликерия оглянулась – сигнал клаксона. Это всего лишь сигнал клаксона. По проезжей части пролетела машина и словно намеренно вывела Ликерию из состояния глубокого погружения в себя.

Собравшись с мыслями, Ликерия тронулась с места и спустя минуту остановилась у бара. «Красная метка» – вещали буквы, горя на округлой алой вывеске. А значит, бар вопреки всему открыт.

Неужели поторопилась с выводами? Внушила худшее, тогда как худшего нет? Вероятно, со всеми все в порядке, и она ошиблась в своих заключениях. Она желала, мечтала ошибиться! Вот только… У Зойла имелась дочь, он не единожды о ней рассказывал. Вероятно, девушка вернулась в Радлес и теперь ведет дела заведения…

Она взялась за дубовую ручку… и попала в капкан ностальгии.

Ликерию тут же обдало теплом и едва уловимыми, знакомыми запахами: еды, людей и дерева. Огляделась, прошла вперед.

На глаза попалась официантка. В красной юбке с мини-передником и тесной, белой футболке с логотипом заведения, девушка остановилась у юной пары.

Раньше и Ликерия выглядела так же: по молодежному просто, свежо и призывно. Раньше и она летала пчелой.

Приняв заказ у воркующих клиентов, блондинка пропетляла мимо столиков и исчезла за маятниковыми дверями.

Что ж, прошлое в прошлом – Ликерия переключилась на бар… и увидела Дмитрия.

Бармен. Близкий друг Зойла. И бывший коллега Ликерии.

Сейчас он видеть ее не мог, поскольку работал ко входу боком. Но, вероятно, уловил постороннее движение – она неторопливо тронулась с места, – так как мазнул по ней рассеянным взглядом. Отвернулся. Снова посмотрел и теперь уже взгляда не отвел – впился в нее глазами.

Она в улыбке поджала губы и пошла к нему. Чтобы улыбнуться намного смелее, увидев, как вздернулись в удивлении брови.

– Лика! – воскликнул бармен. Отставил бутылку, коснулся стойки. – Лика, что ты здесь… – Дмитрий поморщился. – Где ты была? Куда пропала? Тебя же здесь все потеряли!

Привлеченные шумом соседи, выпивавшие мужчины слева, оглянулись: посмотрели на Дмитрия, следом на Ликерию, и, не найдя ничего интересного, отвернулись. Продолжили скупую беседу.

– Как ты? Все в порядке? Куда ты все-таки пропала?

– Долгая история, – отмахнулась Ликерия. И не та, что хотелось обсуждать. – Лучше о себе расскажи: как твои дела? Как дела в «Красной метке»? – Она принялась расстегивать пальто.

– Ну, уж нет, дорогая, – Дмитрий усмехнулся. – Так просто от меня не отделаешься. Ты пропадаешь, словно в воздухе растворяешься, без прощальной записки, без предупредительного звонка, а теперь внезапно появляешься и, как любила делать всегда, собираешься отмалчиваться. Не выйдет. Не в этот раз. Знаешь, я уже невесть что начал думать. На той ноте, на которой мы закончили… хм, – Дмитрий свел аккуратные светлые брови. – В тот вечер… в общем, хочешь не хочешь начнешь представлять страшилок. И если бы не разговор с твоим комендантом… как его, у вас там главный…

– Натан Альбертович, – подхватила Ликерия, отчего-то наполняясь робким довольством.

– Да, он самый. Сообщил о твоей незапланированной поездке. Так вот, если б не этот разговор, я бы обратился в полицию. – Дмитрий смотрел не дружелюбно. А Ликерия в который раз подумала: странно, что полиция не обратилась к ней. Учитывая, сколь важным свидетелем Ликерия являлась.

– На самом деле мне нечего добавить. Натан Альбертович верно сказал. Я уехала. Решила, что нужно развеяться. Теперь вернулась и… живу дальше.

– Следовало предупредить, – Дмитрий продолжал стыдить. – Мы беспокоились. После того что случилось…

– «Мы»? – переспросила Ликерия. Слово резануло слух.

– Да, Лика, «мы»: я и Нелли.

– Нелли? – удивилась. – Нелли здесь, в «Красной метке»?

Неужели все еще работает?

Дмитрий усмехнулся и, отступив на шаг, пробежался взглядом по залу.

– Да, Лика, Нелли здесь. – Посмотрел на нее. – Она вместе с нами, в «Красной метке».

– А Зойл? – не сдержалась Ликерия.

Дмитрий осекся. Сперва не понял, о чем его спрашивают, а, поняв, помрачнел.

Ликерия все поняла.

– Мне жаль, – сказала тихо.

– Да, мне тоже, – ответил Дмитрий, и ей вдруг стало грустно-грустно.

Дмитрий отошел: пожаловал очередной посетитель. Да и прежним подлить не мешало. Вынужденная, но полезная пауза невольно погрузила Ликерию в невеселые, беспокойные мысли. Она хотела знать подробности: о преступниках – поймали или нет, о пострадавших – были или нет, да и в целом, каковы последствия. Нападавшие приходили за Нелли, некогда ее коллегой. Этим осведомленность Ликерии исчерпывалась. Информацией она не владела.