Дело о фальшивом глазе

– За долгие годы моей адвокатской практики я встречал немало таких людей, как Гарри. Первое правонарушение, которое они совершают, обычно мелкое. И кто-то обязательно их жалеет и прикрывает, причем часто при этом жертвуя многим. Ставлю десять против одного, что вы, мисс Маклейн, не в первый раз пытаетесь прикрыть грешки Гарри. Так?

– Это не имеет никакого отношения к делу! – вспылил Гарри. – Что вы о себе возомнили, черт побери?

Перри Мейсон не сводил глаз с лица Берты Маклейн.

– Это первый раз? – спросил он.

– Нет, мне пришлось уже пару раз заплатить, – нехотя ответила она.

– Вот видите! – воскликнул адвокат. – Ваш брат пошел по кривой дорожке. Вы делаете все возможное, чтобы ему помочь. А он знает, что всегда может рассчитывать на вас. Он начал с подделки чеков. Вы заплатили, чтобы замять дело. Он раскаивался и говорил вам, что подобное больше никогда не повторится. Говорил он много, обещал найти работу, и, конечно, вернуть вам все деньги до последнего цента. Но его слова ничего не значат. Единственное, что он умеет, – это трепать языком. Но болтовней с долгами не расплатишься. Он сам верит, что сделает то, о чем говорит. Но у него не хватает смелости для того, чтобы реально что-то сделать. Он не собирается устраиваться на работу. Он лучше возьмет у вас еще немного денег на «верное дело», так как считает, что «это дело точно выгорит», он сорвет большой куш, и все его карманы будут набиты деньгами.

Мейсон презрительно посмотрел на Гарри Маклейна.

– Ваш брат один из тех, кто хочет быть «крутым», хочет быть большой шишкой. Но он не может зарабатывать тяжелым трудом, нет у него силы воли, терпения, характера. Поэтому он пытается достичь своих целей, много болтая и срезая углы. Если что-то идет не так, он начинает себя жалеть и хочет, чтобы кто-то выслушал про его печали и невзгоды. Ему иногда везет, обычно не по-крупному, но он все равно ходит с важным и самодовольным видом и покровительственно разговаривает со своими друзьями. В следующий раз, когда все пойдет прахом, и он в очередной раз провалит какое-то дело, ему снова захочется забиться в нору, жалеть себя и обвинять всех остальных. Он кладет голову вам на колени, рыдает, рассказывая о своих несчастьях, вы гладите его по голове, говорите ему, что обязательно его защитите и все будет хорошо. Этого молодого человека нужно заставить жить своей жизнью и отвечать за свои поступки. Он слишком долго полагался на женщин. Он младший брат. Вы слишком долго решали его проблемы. Как я предполагаю, его отец мертв, а его учебу оплачивали вы? Ведь так?

– Я оплатила его учебу в колледже. Он изучал стенографирование и бухгалтерский учет. Это все, что я могла для него сделать. Иногда я виню себя. Я думаю, что мне нужно было поднапрячься и попытаться дать ему образование получше. Но после смерти отца у меня на руках осталась мама, и я…

Гарри Маклейн встал.

– Пошли, сестра, – сказал он. – Ему хорошо давать советы. Сидит во вращающемся кресле, берет большие гонорары и читает лекции тем, кому в жизни не повезло. Не нужно здесь задерживаться и все это слушать.

– Как раз наоборот, – заметил Перри Мейсон.

Он встал и показал на стул для посетителей.

– Сядьте! – велел адвокат.

Гарри Маклейн уставился на него с вызовом, вид у него был мрачный. Мейсон сделал шаг в его сторону, и Маклейн тут же рухнул на стул. Мейсон повернулся к Берте Маклейн.

– Вы захотели посоветоваться с адвокатом, – заговорил он. – И я даю вам этот совет. Вы не сможете скрыть растрату. Вы не сможете сделать так, чтобы Бассет не привлек вашего брата к ответственности, только если не совершите уголовное преступление. Более того, с вашими доходами вы не сможете ежемесячно перечислять деньги Бассету. Ведь вам же нужно содержать мать, оплачивать собственные расходы, а еще брат будет каждый месяц просить у вас деньги, чтобы делать ставки и играть в азартные игры. Я попробую добиться для этого молодого человека условного срока. Но чтобы получить условный срок, он должен порвать все связи с теми, с кем он играл и делал ставки. Ему придется рассказать суду, кто получил от него деньги и что с ними сделал. Ему придется забыть о роли испорченного ребенка, у которого есть всепрощающая сестра, и научиться твердо стоять на ногах. Таким образом, возможно из него получится настоящий мужчина.

– Вы не понимаете! – воскликнула Берта Маклейн. Судя по голосу, она была на грани срыва. – Мне в любом случае придется отдавать эти деньги. Их присвоил мой брат. Неважно, сядет он в тюрьму или не сядет. Я верну деньги мистеру Бассету, как только смогу, и постараюсь сделать это побыстрее.

– Сколько вам лет?

– Двадцать семь.

– А молодому человеку?

– Двадцать два.

– А почему вы считаете себя обязанной покрывать его растрату?

– Потому что он мой брат. И нельзя забывать о маме. Неужели вы не понимаете? Она больной человек. Она пожилая женщина. Гарри для нее – свет в окне.

– Любимчик? – уточнил Мейсон.

– Ну, конечно, он же единственный мужчина в семье, – сказала она. – После смерти отца он же остался у нас единственным… то есть он был…

– Знаю, – кивнул Перри Мейсон. – Он был тем, на кого вы горбатились и кому все прощали. Все было для него. Неужели вы не можете объяснить положение дел своей матери?

– Боже праведный, нет! Это ее убьет. Она считает, что Гарри занимается большим бизнесом, что он правая рука босса, а сам мистер Бассет – один из крупнейших финансистов в городе.

Перри Мейсон начал постукивать пальцами по столу.

– Вы собираетесь платить, независимо от того, начнет Бассет судебное преследование или нет?

– Да.

Мейсон посмотрел на Гарри Маклейна.

– Молодой человек, вы утверждаете, что вам в жизни никогда не везло, – заговорил адвокат. – Сегодня вечером, перед тем, как ложиться спать, встаньте на колени и поблагодарите Бога за то, что у вас больная мать. Именно поэтому я собираюсь пойти против своих принципов и, возможно, даже совершить преступление. Я буду поддерживать с вами связь, и или сделаю из вас мужчину, или, по крайней мере, положу конец всему тому, чем вы занимались в последние годы.

Мейсон снял трубку телефона, стоявшего на письменном столе.

– Соедини меня с Хартли Бассетом. Он занимается кредитованием, – сказал Мейсон Делле Стрит.

Держа трубку в руке, Мейсон повернулся к Берте Маклейн.

– Вы понимаете, что у вас будут проблемы с Хартли Бассетом? – спросил адвокат. – Он захочет отобрать все, что у вас есть, включая вашу душу. Он поставит вам очень жесткие условия.

– Не беспокойтесь насчет Хартли Бассета, – заявил Гарри Маклейн. – Просто передайте ему наше предложение. Максимум того, что мы можем предложить. Бассет его примет.

– С чего вы взяли? – спросил Мейсон. – И надо же такое сказать: «наше предложение».

– Ну, мы же делаем его вместе с сестрой, – пояснил Маклейн. – А я с ней расплачусь.

– Может, вы так на самом деле сейчас думаете, а, может, и нет. Но я прослежу, чтобы расплатились, – объявил Мейсон. – Но почему вы так уверены, что Бассет примет ваше предложение?

– Ему придется это сделать. На него надавят.

– Кто?

– Один человек из ближайшего окружения Бассета, который дружелюбно ко мне настроен.

– Вы из тех, у кого могут быть только ненадежные друзья, – сказал ему Мейсон. – Друзья, с которыми можно только развлекаться. У человека с таким характером, как у вас, не может быть товарищей, которые подставят плечо в трудную минуту.

– Напрасно вы так думаете, – с вызовом ответил Маклейн. – Останетесь в дураках. В доме Бассета есть человек, который может заставить его делать все, что угодно и который поможет мне. Вы просто передайте Бассету наше предложение и не обращайте внимания на то, что Бассет будет говорить вам вначале. Вероятно, он вам сперва откажет, но перезвонит в течение часа и скажет, что передумал и готов принять предложение.

Перри Мейсон смотрел на молодого человека с удивлением, потом задал вопрос, взвешивая каждое слово:

– Вы завели шашни с миссис Бассет?

Молодой Маклейн покраснел и уже собирался ответить, но тут из телефонной трубки послышать звуки, и Мейсон приложил ее к уху.

– Алло, Бассет?.. Это мистер Хартли Бассет? Меня зовут Перри Мейсон, я адвокат. Я хотел бы обсудить с вами один вопрос. Можете ли вы заглянуть в мою адвокатскую контору?.. Хорошо, я приду к вам. Сегодня вечером?.. Хорошо, я смогу. Хотя предпочел бы после обеда… Хорошо, сегодняшний вечер меня устраивает. Вы говорите, что работаете дома? Да, буду в половине девятого… О, вы знаете, о чем я хочу с вами поговорить? Ну, тогда… Хорошо, в восемь тридцать.

Перри Мейсон опустил трубку на рычаг.