Когито Нон Эрго

И чем больше его игнорировали сверстники с их подростковыми забавами, тем больше он старался учиться. Как выразилась его учительница «ему не давали войти в широкие двери жизни, и он сломал оконную форточку».

А иногда он откровенно пугал свою учительницу. Принесут на урок биологии чудную зверушку, богомола какого-нибудь, все смеются, а Юрий подойдёт бывало, и всматривается, словно всю душу у чудо-животного высмотреть хочет.

Смотрит пристально, взгляда не отведёт.

– И что, как оно дальше все обернулось? – опять вклинился я.

– Ну, насколько помню, все так вот происходило. Жила семья Артемьевых нелюдимо, даже меня они после уже упомянутого случая в гости не звали. Выйдет Глаша за кефиром и булкой в магазин, иногда за дровами выбегал бодрый Юрий, смешной такой, в ушанке, в затрёпанном ватнике и в очках. Не пойми что, интеллигент не интеллигент, но все его чокнутым считали.

Соседские ребята все в футбол бегали, да дрались за школой, а Юра только один раз в конфликт встрял. Уже в седьмом классе, когда подростки стали задумываться над глобальными вещами, в школьной стенгазете поместили заметку со следующим названием «Бытие или сознание, что имеет силу?»

Статейка была проходной, абсолютно невдумчивой, в рамках существующей тогда парадигмы о классовом сознании. Если бы автор немного изучил бы тему, он бы понял, что сознание не является неким отрицательным явлением, а бытие не всегда имеет положительное значение. Но автор написал так как написал. И никто абсолютно не рассматривал эту статейку серьёзно. Более всего школьников интересовала последняя страничка, где упоминались всяческие школьные дискотеки, клубы и мероприятия.

И вот на одной из перемен школьники увидели, как Юрий, подойдя к доске объявлений, начал вдумчиво вчитываться в эту статью, и, дочитав до конца, весь побагровел, достал ножницы, видимо приготовленные для уроков труда, и начал кромсать экземпляр стенгазеты, да с таким остервенением, что даже подоспевшие активисты из соседнего класса – пухлый Жора и спортсмен Армен, не могли ему помешать. В итоге произошла драка. Жора тогда получил больше всех. Юрий сломал ему руку. Сам Юра отделался фингалом, который был получен, как можно было уже догадаться от Армена.

На вопрос завуча, что же сподвигло молодого рыцаря на борьбу с журналистскими ветряными мельницами, Юрий лишь насуплено молчал. За что и получил строгий выговор, с обещанием отработать на пришкольном участке по облагораживанию территории.

В итоге Юрий оказался после уроков с лопатой в руке, в окружении младшекласников, которые постоянно косились на великовозрастного помощника, похихикивая периодически за его спиной. Юрий тогда услышал эти смешки, отбросил лопату и яростно посмотрел на детей:

– Вы когда-нибудь ещё узнаете обо мне, неумехи… А пока смейтесь дальше!

Малыши притихли от такого наглого, нескромного замечания, исходящего от безобидного на вид очкарика.

Сам же Юрий схватился за очередной куст. Когда работа была закончена, Юрий с явным пренебрежением к своим младшим товарищам сдал лопату дворнику, и поспешно зашагал по улице по направлению к дому.

Дальше учительница описала, с каким остервенением он зачитывался всяческими научными журналами, абсолютно не обращая внимания на литературу и историю.

В итоге, к выпускному году его матери, Глаше, пришлось бегать по всем учителям и слёзно просить о четвёрках в табеле. И тут даже дело не в том, что Юрий не справлялся с другими предметами, просто во всем, что не касалось физики и черчения он действовал по принципу «заучу-отбубню-отстанут». И вскоре это стало ясно абсолютно всем учителям в школе.

И многим это не нравилось. Не нравилось до такой степени, что даже за отлично отвеченный вопрос ему в дневник ставили в лучшем случае три. Никакого горения в глазах молодого человека не наблюдалось.

Но, как только начинался урок физики, Юрий оживал, глаза его буквально загорались, и он смотрел на учительницу так же пристально, как в своё время смотрел на дивного богомола, делал какие-то свои пометки в блокнот, который всегда на уроке вытаскивал из своего старого офицерского планшета.

Кстати тот планшет ему почему-то был особенно дорог, он его тщательно оберегал от других учеников, чуть ли не в столовую с собой носил.

Где-то через год пропал отец Игоря. Произошло это зимой. Соседи так и не заметили бы исчезновение Романа, которого они и так практически никогда не видели на улицах города, если бы не странная сцена, которую пришлось наблюдать почти всему посёлку. После рождественских гуляний, многие селяне возвращались из гостей, и несли с собой пакеты с подарками. К Глаше с Ромой мало кто заглядывал, их дом в основном обходили стороной, они всегда были нелюдимыми, а после скандала, случившегося со мной так и вообще почти не показывались на улицу.

Но в этот год мои соседи, Лежневы, решили почему-то навестить Артемьевых.

Лежневы увидели, что калитка у Артемьевых открыта, и без всякой задней мысли зашли во двор. На скамейке перед домом седела Глаша, и плакала. Тогда уже Лежневы позвали нас, но единственное, что мы могли добиться от Глаши это всхлипы, плач на плече и два слова:

– Забрали Рому…

Позже, уже после того, когда мы провели хозяйку домой и усадили за стол, она вымолвила ещё одно слово, которое мы тогда не смогли понять, она сказала:

– Добрались…

Позже местный пропойца, слесарь Игорь рассказал нам, что видел, как таинственная белая машина выезжает за поворот той улицы, которая вела напрямую к дому Артемьевых, а в ней сидело несколько солидных и представительных людей в серых пиджаках.

Прошло несколько лет, Глаша сначала пыталась вжиться в общую колхозную бытийность, но было видно, что боль от расставания с любимым человеком съедает её изнутри.

Позже она отдалилась от коллектива, ушла на преждевременную пенсию по инвалидности, сына правда периодически провожала сначала в школу, а потом поехала и устроила его в институт. Но выглядела она тогда уже не лучшим образом, впалые щеки, измученное лицо, извечная синева под глазами.

И показалось мне, что помимо расставания с мужем её преследует ещё какая-то неуловимая опасность, во время своих редких выходов на улицу, она старалась спрятать своё лицо, постоянно оглядывалась, шла быстро, буквально бежала.

Лишь иногда её видели на окраине села, она стояли между двумя ивами, на спуске с обрыва, у самой речки. Как будто ждала кого-то.

А через несколько лет, когда в стране уже грянули перемены, вернулся её сын Юрий. Он возмужал, раздался в плечах, стал видным женихом на селе.

Однако, несмотря на всё это, он никуда не отлучался от своей мамы, что естественным образом вызвало в местных сельских красотках презрительность, даже несмотря на статность и красоту парня.

И вот однажды они пошли c матерью гулять, это не было какой-то редкостью для них. Пошли по дороге к речке, да так и не вернулись обратно, сначала я было подумала грешным делом, что утопились, но где-то месяца через два ко мне участковый постучался, говорит женщину нашли в одном старом здании в метрополии. И её фото показали, она там лежит, волосы спутанные, а около головы лужица кровавая расплылась…

Даже ездила в морг тамошний, опознавать. Говорили тогда, что это её сын родной укокошил, но зачем, почему, я не допытывалась. А потом и вовсе свои внуки подоспели из города, дети мне нянчить оставили, я и забыла про эту историю. А потом вон на месте села нашего микрорайон построили, а избушку Артемьевых почему-то оставили, видимо, как были они символом оторванности от цивилизации, так и остались…

Меня аж передёрнуло, но я постарался не подать виду. Следующий же вопрос буквально сорвался с губ:

– А Юрий, сколько ему лет было, когда они пропали?

– Да лет двадцать пять, наверное, даже больше. Он совсем взрослый был.

Что-то тут не сходится, отметил я про себя.

– Ну ладно, спасибо вам… – произнёс я, и всё-таки не удержался от финального вопроса.

– А других детей у Глаши не было?

– Нет, я об этом ничего не слышала – сухо произнесла Мария Андреевна, поднимаясь из кресла и на ходу запахивая свой старый линялый свитер.

Внезапные гости

На следующий день я, уже полностью отчаявшись найти работу по объявлениям, отбросил в сторону пачку газет с подчёркиваниями, и подумал, что пора наконец немного расслабиться и дать себе передышку, перед тем, как направиться невесть зачем через тернии к звёздам, точнее к непонятной и загадочной тайне своих снов.

Ближе к десяти, я решил сварить себе абсолютно неполезный с точки зрения новомодных диет завтрак, который я сам называл «холостяцким пакетом», а именно пельмени, которые в силу своей замороженности не сулили даже аппетитной еды, максимум можно было набить живот.

Ничего другого в виду отсутствия средств я позволить себе не мог.

Ну, разве что… Да, пора бы сходить в магазин за газировкой. Пива я не пил уже давно, водкой баловаться в одиночку привычки не было, так что оставалось дополнить свой холостяцкий завтрак бокалом Курье или на крайний случай «Золотого Ручейка»*. Заодно и куртку из химчистки заберу. * Марки воды намеренно выдуманы, и не имеют отношения к имеющимся в природе маркам.

Побыстрее выскочив из лифта, в котором стояло амбре почище чем в подвале, я на мгновение остановился, чтобы проверить почтовый ящик. Конечно не стоило обольщаться насчёт извещения о крупном наследстве, или ответе от работодателя, но… чем черт не шутит.

В итоге я изъял несколько маленьких кусочков бумаги, которые сразу отправились в стоящий неподалёку корзину для бумаг, и несколько газет, которые захватил с собой, так, на всякий случай. Заглянув в магазин, я сразу же наткнулся на всем известных и порядком надоевших зверей-аттракторов, точнее бедняг, которые ради небольшого дневного барыша готовы одевать на себя пропахшую потом душную маску героя известного мультфильма.

Внезапно я почувствовал все то же давление в висках. Протиснувшись сквозь шумную толпу столпившихся вокруг, я стал копаться в сумке, надеясь быстро найти таблетку спазмалгона, который обычно помогает мне в таких случаях.

Нащупав блистер, я выдавил одну таблетку себе в ладонь, а потом сообразил, что лекарство нужно чем-то запить. Тогда я поднял глаза на вывески, и как раз там, где толпился народ, среди колонн, увешанных разноцветными шариками прочитал «Закусочная Перо».

Ресторанчик был оформлен в мексиканском стиле, повсюду были развешаны сомбреро, всяческие маски и кости животных.