Новый Вавилон

Мне хотелось остаться с Мариной, заботиться о ней. Я уже длительное время не был с женщиной, и с беспокоившей меня регулярностью в голове появлялся образ Марины.

Я уже несколько раз задумывался о судьбе своих женатых друзей на этих островах. Конечно, близкий, родной человек помогает преодолевать трудности, мотивирует и не дает опускать руки. Но у любой медали есть две стороны. В условиях увеличивающейся неопределенности и беспомощности такая ответственность должна сводить с ума. Как защитить свою женщину от огромных монстров? Каждая черепаха превосходила среднестатистического человека в росте и весе. Их непомерные кисти могли вместить мою голову, уверен, что и раздавить череп этим тварям не составит труда.

Я опасался не только рептилий. Тот же Крис не внушал доверия. Он был явно доволен своим положением, смирился или даже охотно принял роль вечного пленника черепах. Его статус надсмотрщика (надо называть вещи своими именами) над людьми, давал преимущества и власть. Вряд ли бразилец поступится своим статусом и рискнет поддержать наш побег или неповиновение. Мы находились в этом месте полдня и общались только с Крисом, но я уверен, что такую территорию обслуживал не только он.

А ведь вся долина была застроена многочисленными поселками населенными людьми. На втором уровне разместили моих друзей, большую часть нашей группы. Оставалось гадать, как они устроились, какие у них соседи и как они встретили компанию запуганных русских туристов. В селениях, которые я видел, проходя по плато, стояли бесконечные бараки и сараи, напоминавшие хижину Геннадия. Если весь этот Вавилон заполнен, то там должно насчитываться несколько сотен таких же несчастных. Среди людей всегда найдутся те, кто попытается подмять других, взять власть над жизнью и продовольствием. Сколько там крисов и ему подобных? Как организован быт и жизнь пленников?

Ребят было пятеро. Две женщины и три здоровых крепких парня. Немного для сопротивления черепахам, но достаточно для независимой и умеренно безопасной жизни в общине. Главное не лезть на рожон и держаться вместе.

Мои мысли прервал шорох за спиной. Я резко обернулся, не зная как поступить. Инстинкт подсказывал не дергаться и замереть на месте. За мной стояла рептилия и, протянув ко мне перепончатую лапу, демонстрировала, что всё в порядке. Небольшая черепаха, наверное, ниже меня, аккуратно, чтобы не напугать присела рядом. Я косился на рептилию, в лунном свете она не казалось такой отвратительной, и я с удивлением понял, что рядом со мной не взрослая особь.

В целом я привык к их виду. Они уже не вызывали панического ужаса и отторжения. Рассматривать черепах, особенно их лица было по-прежнему омерзительно, но терпимо. Я начал различать их, они имели разные оттенки кожи и панциря, мягкие клювы отличались размерами и незначительными деталями. У моего Уикла по все лысой каплевидной башке пролегли два застарелых шрама. Тонкие полоски как напоминание о драке или несчастном случае. Если смотреть внимательно, то заметишь, что все особи обладали индивидуальностью.

Сидевшая рядом черепаха не издавала звуков и смотрела в море. Забавно было представить такую картину ещё неделю назад – я, освещенный романтическим лунным светом, восседал на белоснежном песке и наблюдал лёгкий прибой теплого моря вместе с чудовищной рептилией. Если это существо окажется самкой, то ироничность ситуации превысит все возможные пределы.

Рептилия издала звук похожий на вздох и маленькой веточкой написала на песке «Привет!». Я долго смотрел на надпись, не веря своим глазам. Повернувшись к черепахе, я поймал насмешливый взгляд голубоватых глаз – рептилии в темноте были не так неприятны.

Наверное, моё лицо выражало столько недоумения, что черепаха поторопилась сделать вторую надпись. Стерев легким движением большой ладони предыдущее слово, она медленно, но красиво вывела: «Я могу с тобой общаться».

– Но как? – написал я пальцем на песке, включившись в неожиданную переписку.

Это оказалось лишним. Черепаха прекрасно понимала речь, различала все произносимые звуки, но не могла говорить сама из-за несовершенства речевого аппарата. Русский и другие человеческие языки мой необычный собеседник знал уже давно.

«Ошош» представилась рептилия. Она была девочкой, и моя недавняя немая шутка о романтических посиделках под луной с женщиной-черепахой показалась зловеще неуместной. Ошош было пятьдесят лет, по меркам черепах она была подростком, хотя не уступала взрослым особям в разумности. Развитость рептилий определялась половой зрелостью, ещё двадцать лет все сородичи будут относиться к Ошош как к ребенку. В ближайшие годы моя новая подружка должна была значительно вырасти и сравняться размерами с другими черепахами.

В процессе необычного разговора совмещающего речь и переписку перед нами возник Уикл. Он быстро приблизился и гневно косил своими розовыми глазами в мою сторону. Ошош небрежным движением лапы отогнала его прочь. Мое недоумение беспрекословного подчинения Уикла девчонке было развеяно. Молодая рептилия была дочерью высокопоставленного чиновника, и она была большой шишкой для Уикла. Невольно подумалось о понтах черепашьей золотой молодёжи. Есть ли у них аналоги тюнингованных Порше?

Отец Ошош был назначен куратором этого острова, сейчас он прибыл на место службы вместе с семьей. Многочисленная свита из других не менее расфуфыренных черепах прибыли на уикенд и завтра ожидалось большое шоу, призванное развлечь гостей. Завтра наступало через несколько часов. Я просил Ошош объяснить чего нам стоит ожидать, но она была в неведении. Из-за возраста она ни разу не была на подобных мероприятиях, хотя людей уже видела. В других местах.

Этот остров был не единственным заповедником. Черепахи контролировали многие небольшие территории с местными народами. Эти места, как правило, маленькие островки были затеряны в океане и не представляли интереса для цивилизации людей. Рептилии хозяйничали, не чувствуя конкуренции, заселяли острова подобранными туристами и экипажами захваченных судов.

– Мне бы хотелось вернуться к себе домой, – на всякий случай я закинул удочку.

Черепаха оглянулась на рядок шалашей, но я поправился и объяснил, что мой дом на Родине, среди людей.

– Не думаю, что это возможно, – начертила на песке Ошош.

– Что вы хотите от нас? Почему считаете, что имеете право похищать людей?

Рептилия долго думала над моим вопросом. Я попытался переформулировать, предполагая недопонимание из-за не совершенности её знаний в русском языке. Но задумалась Ошош не над формулировкой, а ответом. Мой вопрос казался ей странным и не логичным, она не понимала, почему рептилии должны думать о наших интересах, мнение и воле.

С приближающимся рассветом вернулся Уикл. Моя собеседница должна была вернуться, а я в сопровождении уже привычного охранника поплелся к шалашу.

– Ты тоже понимаешь мою речь? – у входа в землянку я развернулся к Уиклу.

Черепаха кивнула и беззвучно отсмеявшись, похлопала меня по плечу.

***

Завтрак подавался по принципу шведского стола. С верхней части долины маленькой разреженной вереницей спускались люди, тащившие какие тюки и тележки. Они выходили на пляж к нашим шалашам и, подчиняясь командам какой-то громкоголосой женщины, расположились в один ряд напротив землянок. Каждый из пришедших сверху принялся распаковывать свои тюки, разгружать тележки.

Из соломенных жилищ стали выползать люди. Я наблюдал за ними от входа в свою землянку, прислонившись к невысокому косяку дверного проема. Порядка пятидесяти мужчин собирались у одного конца цепочки, в которую выстроились наши кормильцы. Из нашего жилища вылезли заспанные Рабиновичи. Артём крепко пожал мою руку, а Лариса коротко кивнула. Мы интуитивно направились к толпе, ожидавшей какой-то команды для начала трапезы.

Все мужчины в нетерпении топтались и пытались подглядеть принесенные блюда. Кто на цыпочках, а кто и делая под общий хохот короткие забеги, пробовал заглянуть в распакованные тюки и кувшины, привезенные на тележках. Всё это напоминало вход в столовую турецких отелей, когда избалованные all inclusive туристы готовы ринуться в бой за многочисленные продукты по отмашке официанта.

С нашим приближением толпа замерла и притихла. Мне было неприятно осознать, что пятьдесят пар глаз с животным интересом рассматривали Ларису. Мужчины разных возрастов и цвета кожи, в разной степени оборванные и заросшие, все они с нескрываемым вожделением пялились на жену Артёма. Мы приближались к толпе и инстинктивно замедляли шаг, кто-то отпускал непристойные шутки, все оборванцы гадко хохотали и плотоядно облизывались. Я искал глазами Криса или кого-нибудь из черепах, но как на зло мы оставались одни против звереющей на глазах толпы. Я запаниковал.

В этот момент прозвучала команда, которую я не расслышал из-за бешено пульсирующих висков, толпа развернулась к импровизированной раздаче еды и мужчины один за другим пошли вдоль цепочки поваров-раздатчиков.

Наша троица молча пристроилась в конце очереди. Побледневший Артём сжимал кулаки и прикусывал себе губы, Лариса часто моргала, что не скрывало её расширившихся от ужаса зрачков. На этот раз мы легко отделались, но часто ли нас будет выручать от неприятностей прием пищи? Мне срочно нужен был Крис или другие надзиратели, мы не сможем защитить Ларису на этом пляже от такого количества обезумевших мужчин.

Артём ткнул меня вбок и кивнул в сторону раздатчиков пищи. Посередине строя маячил наш Пашка. Он где-то потерял свою футболку и теперь дефилировал голым загорелым торсом. На открытом солнце без одежды он долго не продержится, несмотря на склонность к хорошему и быстрому загару. Пашка гримасничал и указывал на сердитую тётку, которая ходила вдоль цепочки раздающих пищу и с грозным видом следила за размером выдаваемых каждому порций.

Приближаясь к своему другу, я подгадал оказаться рядом в момент максимального удаления от нас суровой женщины. Пришлось тактически пропустить вперед Ларису, которая жалась к нам и не хотела выходить вперед. На Пашкином лице красовался радужный фингал. Значит, ребята уже попали в переделку.

– Получилось выбраться к вам. В обед Миша попробует прорваться. Как вы? – шепотом затараторил Паша.

– Живем в одной землянке, пока ещё ничего не поняли, – зачастил я в ответ. – Что с лицом?

– Вчера знакомились с местными, – легкомысленно отмахнулся побитый герой. – Вадик там шороху навёл. Пока держимся. У нас там свой надзиратель. Баба.

– У нас пузатый мужик. Ты видел сейчас эту фигню? – я говорил о реакции толпу на Ларису и Паша меня понял.

– Я передам нашим, постарайтесь продержаться. Сегодня тут у вас какое-то шоу, мы будем смотреть сверху. Что-то я волнуюсь.

– Ты последнюю неделю волнуешься больше чем всю предыдущую жизнь, – я попытался быть остроумным.

– Это да.

К нам приближалась надзирательница, она подозрительно косилась на нас, и я поспешил вперед, так и не взяв нарезанные ананасы из Пашиной корзинки.

– Я видел плоды хлебного дерева! – зачем-то крикнул мне вслед Пашка.

***

Нас построили буквой П. На большом собранном из бамбука постаменте напротив строя, разместились рептилии. Пятнадцать взрослых особей с интересом разглядывали человеческие шеренги. Среди черепах я узнал Ошош, мой неизменный сопровождающий Уикл стоял в сторонке, рядом с деревянной трибуной.

На возвышении суетились несколько человек, одним из которых был наш бразилец. Крис раздавал черепахам твердые доски формата А3, он ловко маневрировал своим животом между амфибиями и угодливо снизу вверх мяукал заискивающие комплименты. Черепаха из центра их компании начеркала какие-то слова на доске и передала бразильцу. Крис ухмыльнулся и сбежал вниз по шаткой лестнице.

Бразилец передал доску высокому красивому мужчине, который со скучающим лицом стоял под постаментом и лениво щурился, периодически прикрывая глаза от солнца рукой.

– Похоже, распорядитель банкета, – шепнул мне Артём, глядя на мужчину.

Я промолчал, распорядитель пока не предпринимал никаких действий. Крис и другие черепашьи приспешники рассредоточились по нашему строю. Их было шесть человек. Небольшое количество для защиты Ларисы, даже при условии их заинтересованности в соблюдении порядка в наших рядах.

– Дорогие люди, – на хорошем английском начал распорядитель. – В присутствии руководства данного острова, а также достопочтимых гостей, мы проводим сегодняшние развлекательные мероприятия с целью продемонстрировать возможности и ограничения человека.

Я посмотрел в сторону поселков второго уровня. Весь край их яруса был усеян маленькими фигурками. Где-то там находились наши друзья.