Летопись Кенсингтона: Фредди и остальные. Часть 2

– Потому что у тебя есть глаза, – любезно пояснили ему.

– Вы чего это? – продолжил допрос новоиспеченный водитель. – На халяву?

По крыше что-то весело забарабанило. Фредди выглянул из окна и увидел скачущего вприсядку Элтона Джона.

– Гоп! Гоп! Новый «Мерседес»! – отплясывал Элтон.

Фредди мягко взяли за плечо и развернули.

– Если ты капитан, – сказал Брайан, – то я – штурман. Без штурмана плохо. И нельзя.

– Тогда я – радист, – заявил Джон, включая радио и крутя ручку настройки.

– А я – кок, – прохрипел Роджер, помахивая половником.

– А я буду – корабельная крыса, – сообщил Элтон, заглядывая сверху через лобовое стекло.

– Кстати! – заключил взявшийся неизвестно откуда Дэвид Боуи. – Лучшего рулевого, чем я, вам не сыскать!

И Фредди был элегантно выпровожден из собственной машины. Потирая зад, он сидел и глядел, как вся компания, хохоча, укатила вдаль.

– Не дело сидеть, – сказал сам себе Фредди и, вскочив, бросился в погоню. Пробежав восемь кварталов, он узрел стоящий возле киоска самокат. Фредди взревел от счастья, вскочил на него и продолжил погоню.

Тем временем дружбаны, обмениваясь впечатлениями, ехали по окраине Лондона.

– Стойте! – услышали они вдруг трубный зов. – Остановитесь! Подлые воры!

С криком: «Крысы бегут первыми!» Элтон скатился с крыши и был таков. Остальные пригорюнились, тем более, что из-за угла появился Фредди на самокате со злобной радостью в глазах.

– Хо-хо! – рычал Фредди, подскакивая и давая шпоры самокату. – Вон они! Держи-хватай! А! А! На таран! Эгей!

На полном ходу самокат влупился прямо в «мерседес». Раздался такой грохот, какой был лишь однажды ночью, когда пьяный Джордж Харрисон, возвращаясь домой из «Шинка», ударился головой об колонну Нельсона…

Наконец из-под обломков выкарабкался Фредди, грозно сказал:

– Без машины не появляться, шорьки – СОЖРУ!

После чего сел на невредимый самокат и умотал.

– Во крыса! – сердито заявил Боуи из-под бензобака. – Первым сбежал!

– А что сразу «крыса»? – обиженно кричал Элтон. – Что «крыса»? Крыса тут вообще случайно, на крыше сидела, читала, мечтала и ела пюре…

На него никто внимания не обращал, все, бормоча проклятия, отряхивались от пыли и ошметков бывшей машины. А затем пошли по родным и знакомым занимать деньги, Элтона же послали покупать новую машину, а потом пригнали ее, новенькую и сияющую, к дому Фредди…

…Который и разбил ее на следующий день.

/ – картинка №10 – / ПЕРВЫЙ БЛИН, или КОМОЧЕК /

Однажды Фредди в первый (и в последний) раз в своей жизни написал пьесу и назвал ее «Смех на лунном поле, или Волки выли в полночь». Первую же читку он поручил Брайану – своему злейшему другу. Подобно Фредди, возомнившему себя великим драматургом, Брайан возомнил себя великим критиком и раздолбал пьесу в пух и прах.

– Ну что же это за чушь? – вещал Брайан, расхаживая по комнате, сунув руки в карманы. – Малдун ты ходячий, а не пьесопис. Ну кто может смеяться на лунном поле?

– Привидений! – мрачно прогудел Фредди. – Это пьеса об одном ужасном и страшном привидении!

Он завернулся в простыню и попытался для наглядности пройти сквозь стену. Но, судя по крикам «Мама!» и «Помогите!» из-под простыни, либо у страшного привидения было трудное детство, либо оно пробовало на себе кирпичную кладку фирмы «Пеликан» (противоположность которой – надувной матрац той же фирмы, которого хватает ровно на отплыть от берега).

Критикан Брайан издевательски стонал и вздыхал, намекая, что из Фредди привидение, как из дедушки Джорджа Харрисона – овечий пастух. Фредди не выдержал, стянул с шишковатой головы простыню, разорвал свою пьесу на сто сорок четыре маленьких акта и заставил Брайана их съесть. Мэй обиделся и, заглотав последние кусочки, выкинул друга в окно.

– Я – Гастелло! – закричал Фредди.

И врезался в толстый живот Элвиса Костелло, который надавал ему тумаков. После экзекуции Фредди обиженно сказал:

– Точно, Костелло!

За что заработал еще один – крепкий и сочный – подзатыльник.

/ – картинка №11 – / ПЛЕШЬ, или ПИТЬ НАДО КАК МОЖНО МЕНЬШЕ! /

Однажды Брайан все же проснулся после обильных возлияний и пошел умыться и попить водички из-под крана. Но вместо зеркала он с похмелюги погляделся в портрет Уинстона Черчилля, вырезанный из популярной газеты «Юный капиталист Приуэльсья» и висящий на стене рядом с зеркалом. Несчастный Мэй удивился, ужаснулся и заголосил:

– Мама! Нам сегодня выступать, а я лыс, как коленка гамадрила!

С перепугу он сбегал в магазин и купил там – по молодости лет и по неопытности – эпилятор. Вернувшись домой, он сел к Черчиллю и стал эпилировать. Он уже разделался с висками и перешел к темечку, как к нему на огонек заглянул Фредди.

– В космос собрался? – ехидно поинтересовался он. – Так от тебя там все инопланетцы разбегутся! Ищи потом.

– Ты че, не видишь – ращусь! – гордо ответил Мэй.

– Ты и так косматый, как медведь, – пожал плечами Фредди. – Теперь-то, конечно, местами.

– Смотри же, мальчишка! – и Брайан указал на Черчилля.

– Винстон как Винстон, чего на него смотреть. – хмыкнул Фредди. – Что я – Винстона не видел?

– Как же… – проскрежетал плохо смазанным голосом Брайан. – Ведь я же… Мы… Вчера… Ох… Вместе с Диконом…

– Бить вас надо, – убежденно сказал Фредди. – Вместе с Диконом.

– А раститель?!! – побледнел Брайан, с ужасом гладя свежевыбритые виски.

– Ты где его покупал? – прищурился Фредди. – Уж не в «Кокосе» ли? Как же я сразу не додумался – там третий день подряд Элтон подрабатывает…

Закончить он не успел – Брайан схватил эпилятор и с жутким криком выбежал на улицу.

А подлый Элтон уже смылся из «Кокоса» со всеми деньгами. Тогда Мэй обиделся на всех и вся, написал песню «Лас Палабрас де Амор» и уехал в Каир. Фредди же еще долго ругался, с трудом выговаривая кошмарный «Параблас», пока ему не надоело и он, с наслаждением плюнув на порог родной студии, не уехал в Мюнхен, где планировал записать свой сольный альбом. Роджер тоже уехал. И Джон уехал. Тихо и скучно стало в Кенсингтоне…

/ – картинка №12 – / СКЛОЧНОЕ ВРЕМЯ, или СВАРНЫЕ ДНИ /