Злоключения на острове Невезения

Максим начал подниматься из-за стола:

– Ах ты…

Но первый положил ему руку на плечо и сказал:

– Ребята, одевайтесь, пойдём пройдёмся. Женщины, вы куда её определите?

– В горницу, – ответила Марья Кузьминична.

– Ну… нормально.

Они принялись за работу. Почти не переговариваясь, быстро прибрались в горнице. Паня сказала:

– Мне не достать. Сними иконы!

– И куда их?

– В горницу.

Марья Кузьминична подала Пане иконы, а потом подумала и сняла ещё фотографии в рамках, тоже в горнице развесила. Обмытую и обряженную покойницу перенесли на стол и пошли за гробом. Когда возвращались, почти столкнулись с бандитами.

– Э… а гроб откуда? – спросил Долговязый.

– Праведникам бог даёт, – ответила Паня.

Она сказала, что останется читать, но через два часа её надо сменить. Марья Кузьминична кивнула и пошла домой. Никогда в жизни не читала Псалтырь, но как-нибудь справится.

Однако через полчаса пришла Анна. Сказала, что по деревне шляется бандитская девка с молодым бандитом, что от неё она узнала о смерти Лены. О читке сказала, что не нужно, что сменит Паню на пару часов, потом сходит передохнуть и будет читать до утра.

Потом вернулась девчонка. Она расспрашивала о том, как готовят к смерти, чем отличается деревенское погребение от городского, при этот шаря взглядом по комнате. После её ухода Марья Кузьминична обнаружила, что в коридоре с полки исчезла надорванная упаковка хозяйственного мыла в целлофановой фабричной упаковке. Исчезновение было абсолютно бессмысленным.

Через некоторое время она вновь пришла, на этот раз не с улицы, а мимо баков, огородами. Девчонка нагло слонялась по двору, заглядывая во все щели. Шёл дождь, поэтому хозяйка пожала плечами и следить за ней не стала. А через некоторое время послышались крики. Быстро промчалась по дороге девчонка, за ней топали Долговязый и Максим. Вскоре бандиты прошли назад, переговариваясь пьяными голосами:

– Никуда не денется… ага, замёрзнет и вернётся…

Потом пришла Анна: «Выгнали».

– Оно и к лучшему, – ответила Марья Кузьминична. – Не стоит рисковать, дома помолишься.

Тимофей под воздействием препаратов спал, всхрапывая. Уже почти стемнело. Выходить на улицу было страшновато, а оставаться дома – муторно. Она накинула старую куртку Олега, в которой ходила за дровами, сунула ноги в калоши и побрела по меже между огородами, решив посмотреть, насколько поднялась вода в реке. Впереди что-то мелькнуло. Плот! Его относило к противоположному берегу, потом развернуло и снова потянуло на середину. И на нем что-то тёмное. Вот, зашевелилось. Есть! Клюнули! Теперь надо ещё одного удалить. У Марьи Кузьминичны к нему отдельный счёт.

Сдвинув половик в коридоре, она уставилась на люк подвала, как будто первый раз его видела. Надо же, как сделано мастерски! Металлическое углубление для пальцев, чтобы открывать, и в то же время чтобы ходить не мешало. А петли на каких крупных болтах! У неё и отвёртки такой здоровенной нет. Пошарила в инструментальном ящике. Вот, пожалуй, долото подойдёт. Провозилась около часа, почти уже отчаявшись. Когда нужна мужская помощь, как назло, один с радикулитом, другой побитый-поломанный, третий вообще уехал! Наконец тяжёлое творило отделилось от пола. Она прислонила его к стене, закинула половик в угол горницы и достала из-за шкафа циновку. Новую купила, собиралась следующим летом в горнице стелить. Кинула на открытый люк. Хорошо лежит, не прогибается.

Закутавшись в старую куртку, долго сидела в темноте, глядя на дорогу. Наконец появилась тёмная фигура. Один. Не долговязый. Постоял и двинулся к её калитке. Прислонился к ней, прикуривая. Ну, господи, благослови!

Марья Кузьминична прошла по краешку вдоль стены, приоткрыла дверь так, чтобы свет из коридора падал на дорожку, и сказала вполголоса:

– Не сомневайся, деточка, никто тут тебя не найдёт!

И быстро отступила назад, всё так же вдоль стены.

Максим рухнул в подвал, даже не вскрикнув. Ругаться он начал уже там. Эх, надо было хоть грабли туда положить! Марья Кузьминична стояла и наблюдала за тем, как в проёме сначала замаячила голова, потом за край ухватилась рука. Тогда она с силой наступила на неё и вогнала шприц в предплечье. А потом, не переставляя ногу, ещё брызнула в поднятое лицо аэрозолем. Схватила тяжёлую крышку и прикрыла подвал. Быстро накрыла его половиком и стала пятиться к двери, но наткнулась на Тимофея.

– Тётя Маша, он же вылезет!

– Ушёл, ушёл подальше, у них же оружие! Не вылезет, я ему такую адскую смесь всадила, у него сейчас сознание смешается и мышцы расслабятся!

Через десять минут на приподняла крышку и заглянула вниз. Сидя на полу, Максим ещё продолжал шевелиться. Она прикрыла крышку и стала прикручивать болты.

– Тётя Маша, ты в отверстие в ручке засунь что-нибудь, ну, вот хоть гвоздь большой. За него возьмись и поворачивай!

– Где ты раньше был, – ворчала она. – Все руки ободрала, пока открутила!

– Рычаг придумали древние люди.

– Жалко, что они не придумали самонадевающиеся наручники. Возьми с полки фонарик, будешь мне светить!

– А если очнётся?

– Я тебе не древний человек, а современный медик. Действую не рычагом, а наукой.

Сама-то боялась безумно. Но связать пленного было необходимо. Руки замотала за спиной, ноги ещё и к железной подпорке примотала. Прислонила тело к стене, залепила скотчем рот. Брезгливо обшарила карманы. Ничего существенного, кроме пистолета и финки с наборной ручкой. Лучше бы телефон с собой носил!

– Тимочка, ты в армии служил?

– Нет.

– Ну, значит, стрелять не умеешь. Дальше будет опять самооборона без оружия.

Долго не могли заснуть. Тимофей всё-таки после полуночи захрапел. Поняв, что под такую музыку не заснёт, она перенесла постель в холодную горницу, накинула на одеяло зимнее пальто и тулуп и наконец-то уснула.

Проснулась от громкого стука. Спала одетая, поэтому открыла сразу. Взглянув на её заспанное лицо, главный спросил:

– К вам никто не заходил?

– Нас тут двое. А кто нужен-то?

– А вчера кто последним заходил?

– Тина два раза забегала. Второй раз – с кавалером. Он не заходил, на крыльце постоял. Всё. Да, потом ещё вот с ним и с Максимом в догонялки играли.

– Зачем она приходила?

– Ну, она спрашивала, зачем брёвна на берегу лежат…

– Какие брёвна?!

Долговязый испуганно мотнул головой: