Алмазные слезы

– Натали.

Девушка изумленно посмотрела на подругу, как раз что-то отвечавшую Роману Аркадьевичу, и с сомнением покачала головой.

– Нет, ни в коем случае! Я знаю Натали много лет, мы встречались еще до службы при дворе!..

– Однако почти все фрейлины Ее Величества практически весь день отсутствовали во дворце – кроме вас и госпожи Борщековой, я узнавал у стражи. Поэтому из подозреваемых можно исключить только вас двоих.

– Что ж, спасибо и на этом.

Она вздохнула как-то с содроганием, встала и всмотрелась в окно, тщетно пытаясь разглядеть силуэты подруг.

– Не переживайте вы так, – попытался ее успокоить Виктор. – Вам бы лучше отдохнуть и поспать – особенно после такого дня.

– Я все равно не усну, – тихо ответила Элен. – Я вообще очень плохо сплю.

– Тогда вам тем более нужно отдохнуть.

Василина с Натальей обернулись в их сторону, кивком головы указав на дверь, и вернулись к Роману Аркадьевичу. Элен посмотрела на Виктора долгим пронзительным взглядом, будто силилась что-то увидеть в его глазах, легко и печально улыбнулась, присела в реверансе.

– В таком случае, доброй ночи.

– Доброй ночи, Елена Павловна.

Фрейлины потянулись к выходу. Полковник отошел к окну, допивая свой чай, а Виктор вернулся к своему креслу, глядя вслед девушкам, когда замыкавшая их строй Элен внезапно оглянулась, столкнувшись с ним взглядом, совершенно очаровательно покраснела и так же быстро отвернулась, заставив его подумать о том, что этот безмолвный разговор сказал ему гораздо больше, чем все произнесенные за день слова – касались они расследования или нет.

Виктор сам не знал, что ожидал найти в доме камеристки. Перехваченные письма? Вырезки из газет для анонимного шантажа? Другой компромат?..

Вместо этого комната оказалась самой обыкновенной и даже обыденной. Заправленная кровать в углу, сменное белье в шкафу и на табурете, сложенная одежда на полках. На письменном столе пара книг – любовный роман и трактат, перья сложены в ящик, чернильница плотно закрыта. Ухоженное, чистое жилье.

Если бы не найденные в глубине стола заметки да спрятанные в трактате закладки на страницах об истории императорской семьи, он бы всерьез подумал, что Марфа вообще оказалась не в том месте не в то время.

Все-таки Елена Павловна была права, когда предположила, что мотивом преступления стал клад. Воистину проницательная и догадливая девушка, и ведь не побоялась быть осмеянной за такое предположение.

Немыслимая какая-то история получается. И все равно остается некто третий, кто и совершил убийство.

Однако в одном Виктор был уверен: смерть камеристки не была непреднамеренной, как бы преступник не утверждал обратное. Подойти к жертве сзади и нанести удар по голове – это требует точного расчета. А если бы в этот момент в коридор вошел караульный? К тому же, будь этот удар случайным, он бы пришелся на лицо или в область виска – тогда можно было бы сказать, что люди ссорились.

Здесь же произошло хладнокровное преступление.

Не успела эта мысль померкнуть, когда в комнатушку, где теснились он и еще двое агентов Романа Аркадьевича, влетел городовой, быстро отдал честь и скороговоркой произнес:

– Ваше высокоблагородие, вас ждут в Петропавловской крепости. Убийство.

– Где убийство? – недоверчиво переспросил Виктор. Городовой нервно сглотнул.

– Так точно, именно там-с. Полковник Строцкий уже там.

– Почему? Кого убили?

– Фрейлину Ее Императорского Величества Воронцову, гвардейцы опознали и один городовой.

Он думал, что вчерашний день был полон сюрпризов, но сегодняшний с самого утра не доставлял ему ничего, кроме хлопот.

Торопливо написав письмо, он отдал его городовому с требованием немедленно доставить адресату, надел пальто и вышел на улицу, стараясь не думать о том, что может грозить его невольной помощнице во дворце.

Все же не стоило просить ее о помощи. Нужно было выслушать, поблагодарить и удалиться.

Впрочем, разве бы она послушала? Ведь все равно бы стала искать правду самостоятельно! Господи, ей скучно жить? Развлечений мало? Виктор внезапно разозлился, но быстро понял, что злится скорее на себя.

Нужно было сосредоточиться на деле, раскрыть его как можно скорее. До приезда Государя оставалось два дня, если он не справится, головы полетят.

В том, что убийство камеристки и смерть фрейлины были связаны, у него не оставалось сомнений. Таких совпадений не бывает, к тому же вспомнился рассказ Елены Павловны – кажется, ходили слухи, что колье могли спрятать в Петропавловской крепости. Пока все заняты расследованием преступления во дворце, проникнуть на территорию крепости и обследовать ее – самое милое дело.

А провести туда фрейлину должен был кто-то из своих, гвардейцев или жандармов.

Видимо, без людей Романа Аркадьевича в этом деле все же не обошлось.

Полковника он увидел в одном из коридоров Государева бастиона. Спускаясь по ступеням, Виктор то и дело наклонялся, дабы не задеть макушкой низкие арки. При виде него Роман Аркадьевич поджал губы и потер подбородок под пышными усами.

– Вот ведь какое дело… Прямо страшно становится, Виктор Андреевич.

– Это точно госпожа Воронцова? – Виктор подошел ближе и увидел лежавшую навзничь девушку в длинном темном плаще, из-под которого выглядывала розовая ткань платья. Полковник горько вздохнул.

– Воронцова Анна Ивановна, фрейлина Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Марии Федоровны. Вы с ней вчера беседовали.

Виктор выпрямился, медленно огляделся. В обе стороны от них уходил прямой коридор, а там, где они стояли, располагалась небольшая ниша.

– Как ее нашли?

– Я обнаружил, Ваше высокоблагородие, – выступил вперед до этого тихо стоявший гвардеец. – Совершал утренний обход, готовился сдать дежурство, когда заметил у стены что-то темное. Подошел ближе, перевернул – а тут барышня.

– Она мертва была?

– Так точно, остыла уже. Зима на дворе, а в казематах и того холоднее.

– Вы ведь и ночью обход совершали, верно? – уточнил Виктор.

– Все так, Ваше высокоблагородие, в девять вечера, в полночь и далее через каждые три часа.

– Так как же вы ее раньше не заметили? – не стерпев, рявкнул Роман Аркадьевич. Гвардеец, к его чести, даже не дрогнул.

– Я обхожу с масляной лампой, а от нее света немного. К тому же, ночь опять же, да и плащ у барышни темный.

– И никого постороннего тоже не видели? – допытывался Виктор. – Может, приходил кто или приезжал? Возможно, еще днем или ближе к вечеру?

– Никого постороннего, только гвардейцы, жандармы с донесениями и телега с провизией.

– Я надеюсь, всех приходивших отмечали? – грозно спросил полковник. Гвардеец ответил согласием. – Несите список.