Когда белые древа перестанут цвести. Том первый

– На месте, она на месте, – пробормотал Люи, не разжимая зубов, и опустил голову. – Нашёл время…

– Лекаря! – раздалось вдруг с центра площади, и там поднялся переполох. – Девушке поплохело, скорее!

Люи вытянул голову, чтоб посмотреть, кому стало дурно. Кажется, это была соседка Ни Сяоли. Да и сама девушка выглядела так, будто с минуты на минуту свалится в обморок.

Глава деревни беспокойно оглянулся назад. Поскольку храмовый лекарь на днях отбыл в столицу, в деревне остался только его ученик. Он нерешительно мялся на краю толпы, вглядываясь в лицо старика, словно прося дозволения оказать помощь пострадавшей. Взглянув перед собой, старейшина не увидел признаков приближения бога. Он нерешительно приподнялся и махнул рукой.

Выбежав из толпы, что поднялась вслед за главой, младший лекарь присел возле девушки. Он поспешно сунул ей под нос тряпицу, смоченную какой-то жидкостью с резким запахом, затем похлопал её по щекам. Та сморщила нос, однако глаз не открыла.

В это время по площади прокатилась волна мягкого света. Люи почувствовал, как цветочный аромат, который прежде едва угадывался, заполнил нос целиком. Юноша невольно повернулся к воротам, в которые с минуты на минуту должен был войти бог. Всё внутри него трепетало от предвкушения.

Внимая неясному зову, Люи, словно зачарованный, смотрел перед собой, в то время как перепуганные люди, напротив, пятились назад и падали ниц. Если бы не ещё больший страх перед гневом властелина двух миров, они, должно быть, и вовсе разбежались бы кто куда.

Больше всех разрывался между желанием бежать и остаться ученик лекаря. Он ещё не привёл в чувство девушку, упавшую в обморок, и застыл посреди площади, как кол посреди пашни. Юноша, который придерживал подругу по несчастью, также не знал, что ему делать: то ли бросать её и возвращаться на место, то ли продолжать сидеть, где сидел. Ещё неизвестно, что покажется богу более неприглядным: нарушение должного порядка или одна из гуншэнь, без чувств лежащая на земле.

Глава деревни зажмурил глаза, предчувствуя кару. Было уже поздно что-либо менять. В один из прошлых сроков сбора дани властелины приходили в соседнюю деревушку. Та была и вовсе на два дома, и претендентов подходящего возраста в ней имелось раз-два, тем не менее, традиция обязывала, и самый перспективный юноша – сын старейшины – был избран. Однако он устроил переполох, попытавшись бежать, и разгневанный бог стёр поселение с лица земли одним лишь взмахом руки – так рассказывали очевидцы.

Солнце снова показалось над деревенской площадью. Ослеплённый его ярким сиянием, Люи замер. По неизвестной причине у него вдруг перехватило дыхание. Ноги сделались непослушными, а тело тяжёлым и неуклюжим. Юноше отчаянно захотелось спрятаться среди людей, но, сделав шаг назад, он упёрся в чью-то руку.

Обернувшись, он увидел позади себя лицо доверенной служанки госпожи Цан – Ин Цзы. Лицо девушки, смотревшей на него, всё перекосило то ли от отвращения, то ли от страха. В следующее мгновение Люи осознал, что его вытолкнули на площадь перед главой деревни и настоятелем храма – с одной стороны – и явившимся богом – с другой.

Сердце Люи ухнуло вниз. Он впился ногтями в каменные плиты и замер, не смея дышать. Рядом с ним развевались изящные белые одежды с золотой вышивкой. Краем глаза он уловил на многослойном подоле изображения шаровидных хризантем, а под ними – носок белого сапога. Поверх воздушных слоёв ткани мягко колыхались складки накидки, напоминавшей оперение мифической птицы.

Над головами людей прокатился тяжёлый вздох.

Повинуясь порыву любопытства, Люи поднял голову и взглянул туда, где у бога должно было находиться лицо, однако увидел лишь маску из зелёного нефрита в обрамлении длинных светлых волос.

По-эту-сторону-гор людей с такими волосами встретить было невозможно. Кроме рода наместника Байшуй, известного на все Восемь Провинций волосами белее снега, остальные здешние люди имели исключительно тёмный цвет волос – различались разве что оттенки.

В груди у Люи ёкнуло. Что-то смутно знакомое попыталось подняться из глубин его существа, но тут же рассыпалось, оставив невесомый осадок.

Люи почувствовал, как глава деревни несколько раз потянул его за рукав, настойчиво призывая что-то сделать. Но он так увлёкся разглядыванием бога, что ничего не соображал.

Бог оказался высок и строен. Скорее всего, подумал Люи, он также был молод – если подобное можно говорить о богах. Юношу снова окружил приятный аромат хризантем, и на этот раз Люи осознал, что он исходил от того, кто стоял перед ним.

Из-под нефритовой маски послышался смешок.

Люи настороженно прислушался. Показалось?

Бог подошёл ближе. Глава деревни перестал тянуть Люи за одежду и медленно попятился назад, длинными полами церемониального пао заметая пыль. Его трясло так, что мотало из стороны в сторону, но этого Люи видеть уже не мог, поскольку всё его внимание было приковано к властелину.

Не заметил он и мёртвой тишины, повисшей над площадью. И того, как солнце опять спряталось за облаками, и в деревне Лэй стало зябко и неуютно, – ведь рядом с богом разливался иной – его собственный свет.

Люи не сразу вспомнил, что нарушил правила церемонии. Когда он спохватился, то понял, что уже несколько минут сидит и таращится на бога, словно перед ним не властелин двух миров, а диковинная картина.

Кровь разом прилила к его лицу и забилась в висках. Люи сжал ладони в кулаки. Что же делать? Бежать поздно, да и некуда. Падать ниц и молить о прощении? Но хватит ли его жалкой жизни, чтобы купить безопасность деревни?

Во рту у него пересохло. Интересно, каким способом бог его убьёт? Люи не заметил при нём ни намёка на оружие. Но такому как он, вероятно, это и ни к чему. Если бы юноша мог выбирать, то он бы предпочёл быструю смерть. Или спокойную смерть во сне – но какой сейчас может быть сон, в самом деле?

Люи нервно рассмеялся про себя и тут же порадовался, что не сделал этого вслух. Ему хотелось разорваться на тысячу частей, метнуться к бабушке Яо и проститься с ней как следовало, хотелось ещё раз сходить на могилу матери и сказать, что скоро они встретятся, хотелось подойти к бедняжке Сяоли и подбодрить её, потрепав за плечо. И в последний раз посмотреть, как дедушка Мао роняет на стол еду, когда ужинает.

Юноша вдруг так ярко ощутил все те вещи, которые любил в своей жизни, что на глазах у него навернулись слёзы. Одной рукой продолжая впиваться в каменные плиты площади, второй он схватился за одежду на груди. За пазухой всё ещё лежала книжка, которую он не успел вернуть. Должно быть, настоятель храма рассердится и отругает бабулю за то, что взяла рукопись без спроса. Но если бог убьёт его аккуратно, книга может остаться цела.

Собрав волю в кулак, Люи решил обратиться к властелину с просьбой, хоть она и запоздала. Он медленно сделал глубокий вдох, на несколько мгновений задержал дыхание, заставляя тело хоть немного перестать дрожать, выдохнул и снова замер, не дыша, а когда открыл глаза, то попросту опешил.

Нефритовая маска бога оказалась настолько близко к лицу Люи, что он смог разглядеть под ней зелёные искорки глаз в тени длинных ресниц. И в этих глазах не было ни угрозы, ни гнева – ничего, что внушало бы страх, – лишь лукавое любопытство.

– Пойдёшь со мной? – спросил бог чистым молодым голосом и протянул Люи руку ладонью вверх.

Глава 3. Путь в Аньян

Люи не поверил своим ушам. Что сейчас произошло? Он уже успел мысленно проститься со всеми, кого вспомнил, и смириться с тем, что жизнь его оказалась короткой и бессмысленной, а тут такое. Юноша открыл рот и уставился на бога. Он готов был поклясться, что тот улыбался под маской. Возможно, Люи списал бы услышанное на бурную фантазию, но перед ним по-прежнему находилась протянутая ладонь – а этого вообразить он точно не мог.

– Решайся, – шепнул бог, и Люи вдруг показалось, что тот собрался отодвинуть ладонь.

В груди снова защемило и, поддавшись порыву прежде, чем успел сообразить, что делает, Люи вцепился грязными пальцами в божественную руку.

– Я пойду! – выпалил он, глядя властелину в глаза и снова чувствуя, как начинает дрожать. Но на этот раз не от страха, а от волнения.

– Сразу бы так, – в тоне, каким бог произнёс эти слова, Люи уловил радость.

В следующий миг сильные руки оторвали его от земли и поставили на ноги, словно ребёнка. Затем, подхватив Люи под локоть, бог приблизился к старейшинам деревни, всё ещё бьющим в поклонах лбы.

– Я забираю его, – объявил бог, демонстрируя людям поднятую руку Люи.

Сначала глава деревни никак не отреагировал, он продолжал трястись от страха и биться головой о каменные плиты. Лишь через какое-то время, поняв, что ничего не происходит, старик осмелился взглянуть в сторону бога. Каково же было его удивление, когда он обнаружил того застывшим в сигнальном жесте.

Старейшина сел и оторопело уставился на чудаковатого властелина.

– Это… не дань, – сипло выдавил он из себя.

Люи показалось, что бог вздохнул.

– Я забираю его, – повторил он спокойно, глядя на главу деревни так, словно перед ним находился неразумный ребёнок.

– Это не…

Настоятель храма оказался куда более сообразительным. Он пихнул старика в бок и метнул на него такой строгий взгляд, что тот не посмел больше ничего произнести.

По лицу главы было видно, что он решал для себя крайне сложную задачу. Возражения так и роились у него на языке, однако ни одно из них не сорвалось с уст. Оглянувшись на гуншэнь, старейшина принял окончательное решение.

– Как будет угодно всемогущему властелину, – поклонившись, он встал с земли, чтобы принести нефритовый горшок для пряди волос Люи, однако бог не стал дожидаться окончания церемонии. Он обогнул главу деревни, миновал молодёжь, не взглянув ни на кого даже мельком, и помог Люи взобраться в подготовленную повозку.

Юношу снова окатило волной цветочного аромата, и перед глазами у него возник благоухающий сад с маленьким прудом, засаженным белыми лотосами – именно такую картинку он видел в книжке о божественной супруге. Рассматривая рисунок, он, конечно, не мог знать наверняка, были ли те цветы белыми, но перед его внутренним взором они предстали именно такими. В саду вокруг также находились белые и золотые цветы. Озорной порыв ветра налетел на них и поднял в воздух стайку лепестков, наполнив всё вокруг дурманящим ароматом.

Люи глубоко вдохнул этот запах и задержал дыхание, стараясь запомнить его как можно лучше. Он почувствовал, как бог рядом замешкался, но уже в следующий миг опустил занавеску повозки и отступил в сторону.

Люи качнуло – это извозчик забрался на своё место, затем он услышал, как сзади и по бокам к повозке пристроились несколько человек.