Озаренные целью: жажда свободы. Том 1

– В чём же?

– Он не обязывает других быть образцовым копом, а ты же весь искрутишься, извертишься, чтобы на “путь истинный” наставить. Оратор, короче говоря, – проговорил крайне дерзко Като, – я то, понятно, должен искупить свою вину, но крайне глупо и неуважительно навевать свои парадигмы и ценности к другим… не все смирились с судьбой пай-мальчика для полиса.

Тот замолчал и заулыбался. Стрела попала в яблочко, и Муса, на радость Каткеме, оказался в словесных зыбучих песках. Капитан впервые задумался о правильности своих намерений.

– Если хочешь, я могу рассказать тебе, почему я такой? – Кротко улыбнулся средневосточник.

– Валяй, может меньшим дураком тебя считать буду, хах!

– Вот уже как больше десяти лет моя заветная мечта – стать самым лучшим полицейским нашего полиса и даже превзойти величайшего Магилана Райли.

“Ха, еще один инфантильный фанатик Магилана нашелся, теперь все ясно”, – думал Чешуа.

– Я и моя семья стали очевидцами одной операции, которую он возглавлял. Может, помнишь, был случай захвата заложников в отеле “Роял”?

– Да.

– Так вот, мы наблюдали за той ситуацией снизу, и это было восхитительно. Капитан Магилан со своим отрядом за минуту устранил террористов и вызволил гражданских. Ноль погибших, ноль пострадавших, всех спокойненько вывели на улицу. Вся толпа, в которой мы стояли, при виде героя города будто разразилась энергетическим пламенем. Нереальная атмосфера тогда там царила. А Райли будто бы этого не видел, а просто скромно ушел с глаз толпы. Свисты, крики, поздравления и ликования никак не вызвали гордость у этого скромного, достойного человека. Я же просто стоял и переживал судьбоносные минуты перерождения. Именно в тот миг я пожелал стать героем города и до сих пор иду к этой цели. – Весь сиял и искрился Мусалим.

Чешуа понял и принял стремления Мусы. Ему невероятно импонировали люди с огнем в сердце, импонировали люди, которых были единицы среди серых овощей-поплавков. Но потом он все же немного поник, представив, что завтра его могло ждать.

– Эй, больше веры в себя, хоть со стороны ты и ходячая меланхолия, но я помню, как ты отделал тех троих на тренировке, это было потрясающе. – Хлопнул ему по плечу Мусалим, – а у тебя-то кстати есть цели? Или, может быть, какая-нибудь мечта?

– Знаешь, отдаленная мечта да, но она больше походит на сказку. С целями же все сложнее, они у меня меняются трижды в неделю. Я постоянно ищу себя, ищу предназначение, но все не то. Однако попытки не брошу… цель в жизни мне обязательно нужна, иначе пропаду.

– Совершенно верно, Като. Продолжай попытки, иначе какой смысл во всем этом? Какой смысл жить без миссии?

– Согласен.

План состоял в том, чтобы внешним видом походить на нокохамовцев, а под низом, как полагается, надеть форму со всеми нужными составляющими. Всего их было десять человек-добровольцев. Весь следующий день курсанты были впопыхах, готовились к необычной вылазке. А Като так забегался, что ему и в голову не пришло позвонить родным. Хотя если бы такая мысль и всплыла, то всё равно он бы не позвонил из-за оставшейся злобы.

Глава 15. Роковое представление

По плану курсанты должны были заходить попарно через каждые пять минут, и несложно было догадаться, что Мусалим прицепил Каткему к себе. Заходили они последней, замыкающей парой. На входе стояли два молодых дружелюбных человека в смокингах и пропускали всех безоговорочно. Чешуа глядел, на продвигающуюся очередь и частенько сравнивал свою одежду с одежкой людей, стоящих рядом. Различить их было невозможно. На темном небе собирались грозовые тучи, а вдалеке совсем глухо звучал гром. У входа висели скудные плакаты, составленные из известных коллажей, скачанных с интернета. Когда курсанты прошли, внутри уже успело скопиться человек семьдесят гражданских.

В центре этого старого, заросшего паутиной склада, стоял ринг, который, видимо, выполнял функцию алтаря. Он упирался на множество крепких деревянных коробок, которыми было заставлено все помещение. Освещение было слабое, работали только складские лампы, покрытые многослойной пылью. Но получившаяся мрачная атмосфера была организаторам только на руку.

Как только все зашли внутрь, на часах пробило ровно девять часов, и входные двери незаметно заперли. Это заметили только агенты под прикрытием и сильно напряглись. Толпа была шумная: все о чем-то разговаривали, но преимущественно об эзотерических, таинственных вещах. Любительницы гороскопов кусали ногти в ожидании различных секретов.

Через несколько минут среди толпы появился приток новых лиц – это были разбойники. А именно те, которые изрядно надавали тогда Каткеме, Мусалиму и всей компании. Одеты варвары были, как вылитые нокохамовцы, курсанты смогли их распознать лишь по лицам. Они ловко оцепили периметр и растянулись по всему помещению. “Ну, всё, нам точно крышка…”, – начали паниковать курсанты, обильно потея, удерживая дрожь и стараясь не пересекаться взглядами с противниками. Однако Каткема все же пару раз случайно встретился с ними глазами – они узнали его, но продолжали стоять на месте спокойно и непринужденно. Разбойники полностью вжились в роль охраны представления. Они знали, что копы здесь, но чего-то ждали и поэтому не начинали мордобой. Като сразу стал пробегать шустрыми глазками по всему помещению, ища укромные места, но мысль о вине перед Сэмом его хорошенько встряхивала и заставляла принять предстоящий бой достойно. Все пришедшие с нетерпением ждали начала выступления, не замечая нависшего напряжения.

Изредка доносился приближающейся гром, и казалось, что молния вот-вот ударит в крышу. Гул в толпе стих, только около алтаря шумела группа подростков с высокой худенькой девчонкой во главе. На ней была сиреневая кофточка, под которой не было ни лифчика, ни футболки. Волнистые немытые волосы были подстрижены под каре и покрашены в ярко-жёлтый цвет. Она была явно пьяной, оттого так громко хохотала, говорила на весь холл, а потом и вовсе забралась одному пареньку на плечи. Алкоголь в крови и ветер в голове причудливо перемешались, и она посчитала посещение сомнительного мистического шоу на старом складе хорошим времяпрепровождением. И вот минуты трепетного ожидания закончились, на сцену направлялся “верховный маг”. Так, по крайней мере, его озвучили через громкоговоритель с бывшего кабинета начальника склада. Маг по сборочному деревянному мостику, идущему из прохода в стене, стремительно поднялся на свой пьедестал, будто бы не замечая собравшийся народ.

Его одеяние было настолько большим и мешковатым, что закрывало всю фигуру. На лице у него висела белая античная маска комедии, на которой, вдобавок, была прочерчена красная линия, напоминавшая издали шрам. На ринге стоял большой, массивный дубовый стол, а на нем, в свою очередь, лежали микрофон, длинный кинжал, одна белая роза и бутылка с вином. На мостике остались двое верзил, скорее всего, личные охранники мага.

Като еще до выхода колдуна хотел вызвать поддержку по рации, скрывшись в самом густом скоплении толпы, но сигнал не ловило. Опять курсанты попались на старую удочку. Хотя Чешуа никого не винил за неподготовленность – кто же знал, что здесь вновь объявятся разбойники. Оружие, наркотики, разбои, проституция, но чтобы “чёрная магия” – это было на них не похоже. Курсанты слишком поздно поняли, что представление оказалось ловушкой.

Мусалим в нависшей напряженной тишине внимательно рассматривал всё вокруг: и разбойников, чтобы еще раз лучше описать их внешность в штабе, и того в маске. Последние звуки с шорохами в помещении потихоньку начали затихать.

На ринг направили несколько желтых прожекторов, человек в капюшоне резко взмахнул двумя руками, после чего по всему контуру пьедестала загорелись бенгальские огни и пронзительно зашипели. Затем маг неторопливым плавным движением взялся за микрофон и начал свою речь, огни быстро погасли, но нужного эффекта они все-таки добились.

– Добро пожаловать на вечер просвещения и просветления, дети мои. Сегодня я хочу, чтобы все вы окунулись в мир реальный, совершенный, осознанный. Я желаю, чтобы вы вышли из мира иллюзий, в котором рождаетесь, страдаете и умираете, прожигая попусту свои уникальные жизни, – уверенно и дерзко голосил маг хриплым басистым голосом, прохаживаясь по сцене вальяжной походкой.

Однако курсанты не слушали его, учащенное сердцебиение забирало все внимание. Они лишь замечали, что он толкал свои речи чересчур эмоционально, даже яростно махал рукой в сторону толпы, как будто бы осуждая ее за что-то. Девушка, стоящая рядом с Като, чуть не сжалась в комочек, подумав, что со сцены кричат именно на нее.

– Хватит играть в славного человека, хватит подстраиваться под общественное мнение, хватит жить со страхом, что вас могут осудить. Осознайте свою уникальность и сохраняйте ее. Лишь вы, и только вы, знаете, что для вас лучше. В пекло систему! Знайте, скоро придет пора сражаться за свою свободу! – Продолжал голосить в микрофон маг.

– Что несёт этот дегенерат? – Думал Мусалим, разъяренно уставившись на колдуна.

– Точно собрание фриков, совсем бессвязно и вызывающе говорит. Хотя в его словах даже есть доля правды, – думал Каткема, пытаясь определиться, как ему сейчас быть и, больно, не вслушиваясь в слова говорящего.

– Знаю, знаю, мои слова могут показаться вам весьма смелыми, чрезмерно вычурными и, конечно же, ненормальными. Но прошу заверить, мои предшествующие и будущие дерзкие высказывания – не пустые слова, и для их подтверждения нужны действенные методы, поэтому мне сейчас понадобится смелый доброволец. Кто желает с этого момента стать поистине свободным? – Спросил ведущий и направил микрофон толпу.

– Я хочу… Я!! – Закричала та яркая девчонка, вытянув руки и тряся прорезавшейся грудью.

– Куда полезла, дура?! Черт, надо что-то делать! – Бормотал под нос Муса, корчась от ярости и уже держа руку у дубинки.

Похожая мысль промелькнула в головах всех посетителей.

– Сейчас будет что-то интересное. Хоть бы у капитана хватило ума не начинать бойню, хоть бы… – надеялся на лучший исход Каткема, хотя мало в это верил.

Разбойники у стен еле сдерживали злобные и лукавые улыбки.

– Какая юная и прекрасная дева, пройдемте скорее сюда, – жадно проговорил колдун, подзывая ее рукой.

Девчонка неуклюже начала залезать на сцену, а сзади ее подталкивали такие же безбашенные дружки. Когда она кое-как забралась, ведущий поприветствовал её и обнял, затем, держа за плечо, долго не отпускал. Девчонка покачивалась из стороны в сторону и нелепо улыбалась зрителям.

– Понимаешь ли, дорогуша, я бы хотел, чтобы ты очистилась и начала смотреть на мир иначе. Ты готова к этому?

– Я абсолютно готова! – Воскликнула она, высунув длинный язык.

– Видишь эту белую розу? – Все более низким голосом говорил колдун.

– Да, – также тише ответила она, прикрыв ладонью глаза от яркого прожектора.

– Прижми белоснежные мягкие лепестки своей ладонью сверху, так ты возьмешь жизнь под свой контроль.

Девочка повиновалась.

– Теперь я полью твою руку и цветок белым выдержанным вином, что будет обозначать слабость и хрупкость привычного, старого мира.

“В глотку бы лучше ей залил”, – злостно подумал Чешуа, так как сильно нервничал.

– Он станет мокрым, мягким и послушным, – интригующе продолжал колдун, выливая все содержимое.

У зрителей по мере опустошения сосуда нарастало необоснованное волнение, однако, не зря. Как только из горлышка вытекли последние капли, маг резко вонзил кинжал в ладонь девушки. Девчонка завизжала от боли, быстро дернула руками и упала с ревом и криками на колени.

Маг заявил со смехом: