Озаренные целью: жажда свободы. Том 1

Кровь, блестящая алым свечением заката, интенсивно плескалась и разлеталась по сторонам. Когда разбойники видели смерти и ранения своих близких, то машинально вскрикивали и столбенели со слезами на глазах.

Как только заваруха началась, Каткема сразу же бросился к овощному прилавку у здания. Как только поток принялся сдавливать его, Като случайно потерял шлем, но в то же время стал казаться гораздо неприметнее. Чешуа нырнул в сторону, а разбойники по инерции повалились вперед, спотыкаясь друг об друга. Чешуа не хватило добежать буквально четыре метра, как его проходом в туловище сбил с ног один разбойник. Во время перебежки Като ослабил хватку, и при падении его дубинка вылетела из рук. Появившийся варвар обрушил на курсанта чудовищный шквал ударов, однако этого оказалось недостаточно, чтобы пробить броню. Като одной рукой закрывался, а второй незаметно выхватил кинжал. Чешуа не боялся и не колебался. “Я сегодня не сдохну!”, – подумал Каткема и коротким точным движением вонзил тому кинжал в печень. Через мгновенье головорез уже стонал и хрипел от резкой боли. Курсант провернул кинжал, отчего противник заорал еще пронзительнее и схватился за торчащую рукоять, сползая с Каткемы, который вновь устремился к укрытию. Двое других портовиков, видимо, брат и сестра, заметили раненого, здорово перепугались, покрыли матом всю эту схватку, подняли его и затем на своих плечах потащили подальше от бойни.

К несчастью, Каткеме вновь не удалось добежать до укрытия, уже прямо у тротуара кто-то схватил его за спину. Като, не глядя назад, ударил локтем с разворота, и, видимо, попал точно по горлу, раз нападающий сразу же отпустил его и тяжело закашлял. Все происходило очень быстро, бушующий круговорот событий не успевал восприниматься. У Като в мыслях была лишь одна цель – добраться до укрытия. Но как и в случае с остальными, его все-таки заметили; на Чешуа со всех сторон налетели противники. Он, успев закрыть голову руками, автоматически сжался в комок, однако кучу болезненных ударов все же пропустил. Казалось, ещё немного и его вобьют в асфальт.

Но вдруг, откуда не возьмись, появился еще один курсант, который заорал зверским ревом и начал размахивать кинжалом. Разбойники и разбойницы инстинктивно начали отпрыгивать, позабыв о полуживом Като. Появившийся коп успел зацепить одного варвара, смачно перерезав ему сонную артерию, откуда алыми водопадами полились струйки крови. Через секунду разбойник уже мертвым грузом лежал на земле рядом с бордюром. Толпа вдруг прокричала имя “Мэтт”, видимо, пал еще один их высокоуважаемый товарищ.

Сжавшийся Като боялся поднимать голову, и еле открыв один глаз, увидел под собой лужу сверкающей крови, стекающей со сломанного носа. Чешуа повернул взгляд направо и увидел скачущего с ножом курсанта, затем посмотрел вперёд и увидел только что убитого разбойника. “Идеальный момент! Я здесь не сдохну!”, – проскользнула безумная мысль в голове Като и огромной толкающей силой направила его вперед. Он быстро подполз к ещё теплому трупу, ловким движением руки поднял тело и лег под него. Укрывшийся тут же изляпался в луже алой крови, которая продолжала хлестать из перерезанной артерии варвара.

Всё это происходило в начале схватки, многие курсанты еще продолжали стоять на ногах и биться с врагом. Като оказался гораздо крупнее трупа, однако ему очень повезло, что к его спине вплотную примыкал высокий бордюр. Чешуа не смог вовремя спрятать свою руку под образовавшейся мясной настил и теперь боялся исправить ошибку, ведь его могли заметить. Като открыл заплывающий гематомой нижний глаз и увидел, что спасшим его курсантом оказался Сэм, который еле-как продолжал попытки зацепить врагов. Его окружили и повалили наземь, как будто целый рой пчел облепил крупное животное. Спас он Като специально, или же это все случайно вышло, сказать было сложно. “Надо ему помочь! Чёрт, нет… кто-то точно же заметит”, – в полном страхе и приближающемся отчаянии думал Каткема. Из-за частого дыхания свежая кровь у носа хлюпала и пузырилась, однако успешно маскировала все лицо Чешуа. Благодаря этому камуфляжу разбойники не замечали спрятавшегося курсанта. К тому моменту на земле уже лежало порядка тридцати человек, мертвых и раненых.

Ближе к вершине холма сопротивлялось еще несколько ребят, и вся орава варваров кинулась к ним. Во время этой перебежки Каткеме четыре раза наступили на руку и все-таки сломали ее. От резкой боли хотелось закричать на весь район, однако так бы он раскрыл себя. Выхода не оставалось, и он вцепился в ухо мертвого варвара, заревев, как волк. Зубы мгновенно прокусили хрящ слухового аппарата, давая крови растекаться по горлу Каткемы. Ему все-таки удалось погасить вопль и чудом не оторвать ухо, однако один из последних разбойников все-таки заметил его. Они пересеклись взглядами, пока тот медленно шагал вперед. Выражение лица варвара было холодным и даже каким-то надменным. Он прошёл мимо и, наверное, решил оставить в покое испуганного паренька, а его лысая круглая голова и обросшая темная бородка закрепились в памяти Като надолго. Курсант выдохнул и почувствовал, что силы его молниеносно покидали. Глаза медленно закрывались, а по телу проходила покалывающая пелена приятных ощущений. Через пару мгновений Каткема отключился.

На ногах к концу боя остались лишь двое: Мусалим и его друг – Андрес, который сейчас вел борьбу с одним крепким разбойником. По итогу их схватки разбойник шеей воткнулся в асфальт, согнулся пополам, как удав, и больше не вставал. Вокруг послышался неприятный гул варваров, скорчивших лица от довольно жесткого броска. Вдруг Андрес заметил, что толпа остановилась, что враги просто окружили его, образовав открытую площадку.

В два образованных круга из толпы, не торопясь, вышли те двое предводителей. Южанин с косичками отдал кому-то из толпы биту и подошел к безоружному Андресу, а длинноволосый же наоборот приготовил катану против Мусалима, вцепившегося в свою дубинку.

Первый в схватку вступил Андрес. Он кинулся вперед, замахнувшись одной рукой и готовясь к проходу в ноги. Однако варвар оказался не промах и резво отскочил в сторону, бросив боковой хук. Такой резкий и неожиданный удар сильно потряс курсанта, отчего тот потерял координацию и шлем. Темнокожий разбойник не стал упускать момент и понесся вперед, чтобы добить. Благо, паренек успел очухаться и ловким кувырком в сторону избежал нежелательного сценария. Бой честным, конечно, назвать язык не поворачивался, ведь силы у юноши уже были на исходе. Они сцепились в борьбе, Андрес надеялся, что противник уступит по навыкам, но он не уступал. Курсант давил всем своим центром тяжести и чересчур наклонил голову, что сразу же заметил оппонент и мигом схватил его за шею. Варвар дёрнул его на себя и навалился сверху половиной тела. Боролся разбойник грамотно, ноги держал позади, чтобы курсант не смог за них зацепиться. Южанин ловко забежал ему за спину и обхватил шею на удушающий. Через секунд тридцать курсант вырубился, а толпа варваров свистела, кричала, ржала и взмахивала руками.

Бой Мусалима же проходил совсем иначе, далеко не так расторопно. Оба оппонентов держали дистанцию и ходили по кругу, выбирая удачный момент для атаки. Вдруг разбойник вскочил и, как молния, замахнулся своей смертоносной катаной. Муса ушел в сторону, но вслед за ним тут же полетел второй секущий удар. Капитан успел поставить блок, отпрыгнул назад и сразу же бросился в контратаку. Однако такой выпад оказался слишком легко читаем, и противник точным, отработанным наскоком превзошел курсанта, сопроводив открытый низ его живота своей катаной. Порез оказался длинным, но совсем неглубоким, длинноволосый игрался. Разбойники по какой-то причине не убивали молодых копов. Муса согнулся, держась за рану и направляя дубинку на врага, который стоял с окровавленной катаной, запятнанным белым костюмом и улыбкой на лице. “Давай, Пол, накажи его!”, – выкрикнул кто-то из толпы.

– Давай, красавчик, мы только начали, – радостно сказал Пол.

Спустя пару секунд Пол вновь решил атаковать. Муса выставил одной рукой блок, а другой хотел поймать ногу разбойника и постараться его завалить. Только так у курсанта были шансы победить. Но варвар вновь оказался намного ловчее и, словно танцуя, в пируэте ушёл от руки курсанта, виртуозно зайдя за спину. Катана обратно-поступательным движением разрезала курсанту все плечо, попав ровно между щитками. Брызги крови снова залепили белый пиджак мечника, пометив его свежими знаками воина.

– Гад… – Закряхтел курсант.

Мусалим не слышал и не видел ничего вокруг. Он даже не заметил, как все портовики постепенно успокоились и замолкли. Пол вновь начал сокращать дистанцию и кружить вокруг неподвижного копа. Играл на нервах, и не зря. Муса снова бросился к “танцору”, который изящно увернулся и не забыл ранить его бедро. Это была уже не схватка, а чистое издевательство. Изможденный усталостью и нехваткой дыхания Мусалим уже еле стоял на ногах. Атаковать он больше не мог, а жизненная энергия медленно вытекала из неглубоких порезов. Он пытался впоследствии хоть как-то обороняться и уклоняться от атак Пола, но вражеский удар за ударом достигали цели.

Но на удивление всем, Муса продолжал стоять на ногах. Он медленными шажками, еле держа дубинку и истекая кровью, шел к Полу, чье лицо уже проявляло сочувствие и уважение. Гул в толпе полностью стих, все просто молча наблюдали за происходящим. Мусалим шёл к своему врагу, пока его экран перед глазами мутнел и расплывался. Непонятно, какие чувства вели его вперед, но он так и не дошёл. Алый закат полностью скрылся за горизонтом, а Муса свалился без сознания. Силы окончательно покинули доблестного и храброго паренька. Он потерял слишком много крови, а вся толпа в полном молчании трижды ударила себя в грудь в знак уважения к курсанту.

По окончанию бойни на асфальте лежали все двадцать избитых курсантов и двенадцать мёртвых разбойников. Победившее большинство молча стояло над поверженными и подбирало раненых. Через минуту все они испарились, а еще через десять только подоспели другие два отряда курсантов и ужаснулись от увиденного. К большому счастью, после осмотра стало очевидно, что все курсанты остались живы. “Они еще дышат, господи, они еще дышат! Какое-то чудо произошло!”, – кричали друг другу с радостью ребята из подкрепления.

Каткема лежал без сознания под трупом, а по его щекам стекали слезинки, очищая лицо и впитывая еще свежую кровь. Горечь, вытекающая из орбит, была не от полученных в бою увечий, а от трусливого, ментального харакири.

Глава 13. Блокада

Прибывшие ребята также не могли вызвать подкрепление, рации не срабатывали, и пришлось бежать ловить сигнал. Курсанты не знали, что им делать, суетились, нервничали и боялись, что сейчас подоспеет новая орда разбойников. Несколько парней начали доставать складные носилки, чтобы поскорее унести пострадавших. Поначалу прибывшие даже боялись, что кто-то из лежащих портовиков резко вскочит и начнет новую мясорубку. Курсанты стали брезгливо обходить редкие трупы, а некоторых от обилия крови даже начало тошнить. В темных окнах жилых пятиэтажек люди пригвоздились к окнам, наблюдая за происходящим.

Через пятнадцать минут, наконец, подоспела помощь, опять подъезжали броневики с “кабанами” и оцепляли район. Стояла полная темнота, а яркий полумесяц как будто хихикал над спасательной группой, которая долго не могла отыскать Каткему. Только после глухого кашля, бедолагу вытащили из-под бледнеющего трупа. Чешуа был весь залит кровью, поэтому его по началу и зачли за мертвого. Всех раненых незамедлительно погрузили по машинам и отправили в госпиталь, так же забирали новые трупы разбойников на экспертизу. Спецназовцы стали ходить по людям и спрашивать, что те видели: многие отвечали, что ничего, однако бойцы все равно угрожали им наказанием, если какие-либо видео попадет в сеть. Однако даже после угроз забежавшие по своим домам люди хотели слить бойню в интернет, однако у них не выходило. Все электронные устройства в округе вышли из строя, и поэтому утечек в информационное поле получилось избежать.

Спецназовцами был поднят вопрос: “Что случилось со всей электроникой в секторе?”. Как правило, в каждый район посылались три дрона, помогающих копам вызвать подмогу. В первые два нападения разбойникам повезло, и во время нападений дроны над ними не пролетали. В этот же раз один коптер все же зафиксировал портовиков, но в полете вышел из строя и разбился в одном из переулков. Такой неприятный звоночек наряду с неработающими камерами и рациями подводил к простой догадке. После длительных поисков бойцам удалось найти устройство, собранное из передовых технологий соседнего восточного материка. Устройство оказалось достаточно мощной глушилкой, охватывающей просто гигантский диапазон.

Из-за никудышных новостей Крамер снова был в ярости. Вся эта ситуация вымораживала фельдштриха. “Сука, как можно так нарываться”, – злобно проговаривал он, скрепя зубами. Гигант откинулся назад в своем кресле, без остановки барабаня по столу, но тут в дверь постучались.

– Входите! – Крикнул Крамер.

Высокий, стройный, с идеальной осанкой молодой парнишка в очках изящно отворил дверь. В кабинет вошел секретарь Крамера, вошел совершенно беззвучно. Он был одет в классический черный костюм-тройку, его лицо было гладко выбрито, последняя пуговка на воротнике застегнута, а очки не заляпаны. Присутствовал только брезгливый и надменный взгляд, который полностью затмевала его скрупулезная работа. Крамер считал, что лучшего секретаря было не сыскать на всем белом свете.

– Господин Крамер, меня предупредили, что в скором времени с вами должен связаться его Величество, пожалуйста, ожидайте голограмму. – Очень четко и внятно произнес паренек, держа одну руку, согнутую в локте, за спиной.

– Хорошо, спасибо, что предупредил. – Тяжело вздохнув, промычал глава СБТ, жестко проводя пальцами по волосам.

– И еще, господин фельдштрих, Фриман просил передать, что в составе крови портовиков, обнаружили микроскопических нано-роботов.

– Что это все значит? – Недоумевал Крамер, ощущая пальцами, что за пару тяжелых деньков у него выросла щетина.

– Что-то вроде дополнительного интерфейса, убийцы могли сканировать процессы жизнедеятельности тел курсантов с помощью глаз. – Все продолжал с умным видом вещать секретарь.

– Интересно… – прошептал Крамер, – спасибо еще раз, ты можешь быть свободен.

– Господин фельдштрих, перед тем, как уйти, можно от всей души сказать вам кое-что важное? – Вдруг остановился на полу обороте секретарь, отчего фельдштрих серьезно удивился.

– Да, конечно.

– У вас есть уникальная возможность по щелчку пальцев пожелать все что угодно, скажите мне лишь слово, и любой изыск будет доставлен к вам в течение пятнадцати минут. Вам одному из немногих доступны такие привилегии. Я вижу, что вы порой слишком загружены работой, что при вашей должности неудивительно. Но если хотя бы иногда давать себе разгрузку извне в виде различных услуг или даже подарков, то это может благотворно повлиять на вас и на весь рабочий процесс.

– Спасибо большое, благодарю за заботу, – сказал сухо Крамер и быстро спрятал взгляд.

Паренёк одобрительно закрыл глаза, немного улыбнулся, слегка поклонился, абсолютно бесшумно закрыл дверь и затем ушел с удовлетворенным расположением духа по бесконечному коридору.

Крамеру было плевать на подобные советы. Он абсолютно точно знал, что его ментальные проблемы нужно было решать не омарами и эскортницами. Гиганта ждал неприятный разговор, приходилось выдумывать оправдания, а он их, как солдат, ненавидел. Он нервно вздыхал, ноги стучали по полу, а в голове прогонялся предстоящий разговор. И вот, раздался сигнал. Король полиса Толлосус был на связи.

В середине абсолютного темного кабинета Крамера из приемной панели высветилась во весь натуральный рост голограмма короля – пожилого мужчины, одетого в роскошную верхнюю и нижнюю тунику до колен, украшенную королевскими орнаментами, ниже которой шли высокие абсолютно гладкие сапоги. На вид ему было лет семьдесят. Сильно морщинистое лицо и совсем хриплый голос выдавали этот возраст, точно как и проницательный суровый взгляд. Яркий свет голограммы сначала ослепил фельдштриха, но глаза быстро привыкли к этому голубому свечению.

– Приветствую тебя, Крамер, – сказал король очень благодушно. Его голос был как всегда спокоен.

– Ваше величество.

– Как поживаешь? – Не отрывал он изучающего взгляда от Крамера.

– Превосходно, ваше величество. – Слукавил фельдштрих, снова прикрыв фотографию рукой.

– Правда? А вот до меня дошли дурные вести.

– Я догадываюсь, ваше высочество.

– Помнится мне, ты говорил, что черви не будут высовываться из порта и представлять риск для славных жителей нашего славного полиса, – уже твердо начал король, высвобождая одну руку с большими золотыми перстнями из-под туники.

Весь его могущественный потенциал государя и тяжелый многолетний опыт оказывали давление даже на Крамера. Король был очень мудр и умён, так что разговаривать с ним нужно было вдвойне осторожнее, тщательно обдумывая каждое слово.

– Да, говорил. Таков был уговор, и он сохранялся до последнего времени… я не знаю, почему портовики начали провоцировать нас.

Голубое свечение падало ему на лицо, и кожа чуть ли не сливалась с яркими серо-голубыми глазами.

– Мы с тобой уже много раз говорили на сей счёт, ты один из немногих людей, кому я могу пойти на уступки, Крамер, да и ситуацию твою я понимаю. – Продолжал также строго мужчина.

– И я вас за это благодарю, мой король! Ваша снисходительность очень важна для меня.