Озаренные целью: жажда свободы. Том 1

– Да сколько раз могу тебе повторять, не было у меня вчера настроения!

– Почему не было? Я что ли поспособствовала?!

– Нет… черт, ты то тут причем? – Застонал Каткема, скривив злобно лицо.

Ему не нравилось, что, белокурая постоянно отвлекалась на посторонних лиц во время разговора.

– В смысле причем??? – поджала она гневно пухленькие губки. – Хорошо. Значит, я тебе, как всегда, до фонаря.

Каткема остановился в тени в одном из дворов под деревьями, где из пеньков были вырезаны забавные рожицы с большими улыбающимися ртами и длинными торчащими носами. Они смотрели на Чешуа будто с издевкой и насмешкой. Курсант воспринял это как знак и поймал себя на мысли, что ему будет лучше сейчас успокоиться и перевести дух. Необходимо было прекратить конфликт на стадии зародыша. Он выждал небольшую паузу, отпустил гнев, развеяв его по ветру, и со спокойной душой принялся разговаривать дальше. Като попытался зарядиться позитивом и хорошим настроением, внимая энергию жизни из всего вокруг. Вроде бы даже получилось.

– Нет, конечно! Не смей так даже думать! Чем же моя “принцесса” вчера занималась?

– Да особо ничем важным. Валялась, убиралась, короче – отдыхала, – она сразу же заулыбалась и принялась радостно рассказывать про свои беззаботные выходные, но связь начала тормозить еще сильнее. Ее слова доходили с рублеными паузами.

– Понял, понял. Умница, отдыхать тоже надо уметь, тем более после такой-то тяжелой недели. – Порадовался за нее Чешуа с искренним видом, хотя его чувства были далеки от таковых. Ничего тяжелого в ее учебе Чешуа не видел.

Она ему говорила что-то в ответ, но Като не мог ничего разобрать и уже кричал в телефон, где зависло застывшее в несуразной позе лицо блондинки. Тем временем Каткема уже дошел до входа в академию, где навстречу ему попался Артед с улыбкой до ушей. Чешуа специально не отрывал лицо от телефона и продолжал идти с важным видом вперед.

– Салют интровертам! – Резко подскочил Артед и бурно поприветствовал его, крепко здороваясь двумя руками.

Иногда его пробивало на театральное кривляние перед толпой. Като прекрасно замечал подобные моменты, но в этот раз решил остро не реагировать. Те деревянные рожицы еще сидели в его памяти.

– Добрый день, мистер пивной бочонок, как вы поживаете? – подметил Като фигуру своего приятеля, с трудом засовывая смартфон в узкий карман брюк. Гаджет не пролезал, поэтому пришлось подергать его по сторонам. Пара швов разошлась, и образовалась небольшая дырка.

– Эй, между прочим, я пиво бросил пить! Дело за малым, осталось бросить курить, – вопил возмущенный Артед, но он перекрикивался двумя парнями у входа, которые спорили, кто кого чаще угощал за неделю сигареткой.

– А что ж ты тогда куришь по пять штук в день? Ты же уже бросал дней десять назад.

– Да… мне вообще нормально было, не тянуло совсем, как огурчик себя чувствовал. Просто вчера с сеструхой и матерью поругался… прям тяга появилась на балкон выйти, перекурить, чтобы легче стало. От плохих моментов никто не застрахован. – С жалобным видом рассказывал Арти, проходя через турникет и подставляя в сканер свою ладонь.

Охранник сидел в углу входа и сладко спал, накрывшись газеткой. Все равно толку от него было никакого.

– Понимаю, понимаю. – Говорил Каткема с той же наигранной интонацией, как и пару минут назад с Анной.

Он снова хотел поддержать старого товарища, однако порицал его слабохарактерность; для Като вообще было непонятным стремление закурить после каждой словесной перепалки. Каткема прекрасно знал, что его низкорослый друг все свободное время лупился в онлайн-игры, орал на всю квартиру и жрал чипсы. Возможно, это и послужило спусковым крючком для его родни, чтобы хорошенько проесть все мозги молодому тунеядцу. Чешуа не стал напоминать про его дурные привычки, ничего путного не последовало бы. Однако у Като часто чесался язык, чтобы сказать Артеду, что бесполезный компьютер пора заменить полезным чтением. Пару раз они уже разговаривали на эту тему, но как оказалось, вечный сосед по парте до ужаса не любил чтение.

Однако сам Чешуа не мог понять Арти из-за одного отличия между их ролями в семье. Артед был главным мужчиной в доме. Он рос без отца, который умер, когда пареньку было еще только два года. На юнца повесили слишком много различных, ответственных обязательств, отчего теперь уставшая психика нуждалась в постоянных вредных привычках по типу курения или постоянного жевания.

Като начал подставлять руку к сканеру, но его ладонь раз за разом не считывалась. Он чертыхался и уже колотил рукой по аппарату, так как задерживал целую очередь нервно вздыхающих позади. Арти ехидно хихикал, пока Като, наконец, не прошел.

– Ты, надеюсь, с ними все-таки помирился?

– Нет, каждый остался при своем, к общему согласию не пришли и к примирению тоже.

– Ты не извинился?

– С чего я должен извиняться? В этой ситуации я был однозначно прав, я же тебе сути так и не рассказал, – вскипел немного Артед, скривив лицо от возмущения так, будто уже часа три подряд не мог опорожниться.

– Я понял тебя. – Сказал тихо Каткема, который уже устал слышать нытье друга, и ему, по существу, уже было плевать. Ему все это казалось мелочным.

– Кстати, насчет помощи. У Фролы послезавтра будет день рождения, и мы с Анной заказали для нее пятьдесят одну красную розу. Хочу подарить ей ровно в полночь. Завтра после учебы, в четыре часа, мы должны были их забрать на цветочной базе на западном перекрестке, который в центре. Но, блин, мы с твоей фифой забыли, что договаривались опять же вместе с Фролой забронировать места в ресторане в это время. Поэтому ты нам нужен. Помоги, пожалуйста, забери цветочки. – С совершенно серьезным видом просил Артед о помощи, шуточки резко ушли в сторону.

При этом Арти часто отвлекался, чтобы помахать рукой и поздороваться с самым разным контингентом начальных и старших курсов. Като же шел как привидение, его никто не замечал и не знал. Только некоторые девочки начинали шушукаться, замечая этот объект с красивой внешностью.

Каткема в течение всего разговора не замечал, что из-за красного шкафчика на него с очевидным любопытством поглядывала очаровательная русая девушка с миленьким, красивым, миниатюрным личиком и с очень добрыми большими глазами. Она зашнуровывала ботинки и аккуратненько вытаскивала голову, чтобы поглядеть на незнакомого высокого молчуна рядом с низким и кряжистым болтуном.

– Да, конечно, без проблем, заберу.

“Друзья на века” дали друг другу пять и пошли на занятия. Каткема запросто согласился, так как свободного времени у него было навалом. Хоть Като и пытался всегда заниматься чем-нибудь полезным, но основного занятия, кроме учебы, у него не было. Очень часто Чешуа ощущал себя, мягко говоря, бесполезно, больше дрейфовал и плыл по течению. Мнимое саморазвитие никаких результатов не давало, а вот тут нарисовалось дельце, где можно было сделать что-то поистине стоящее.

В учебной аудитории сидеть снова было невыносимо. Кондиционеры не справлялись с жаром палящего солнца. Первой шла пара – “История военного искусства”, где рассказывали про ведение войн в древности. Каткеме было очень интересно, он узнавал много нового, да и преподавательница так увлекалась своим интересным рассказом, что строчила мелом без остановки, иногда царапав доску с невыносим режущим звуком. Затем шли “Основы автоматизированных моделей”, что для всех было скукой смертной. Более того, преподаватель картавил так, что до ушей курсантов долетали лишь четыре буквы из десяти.

Като сидел, опершись подбородком на одну руку и натянув щеку до невозможности. Мыслями он, как всегда, был где-то далеко. Артед же чтобы занять себя, писал всем подряд в Толлограме.

Последней парой у них была как раз-таки практика того военного искусства. Все на том же огромном стадионе, скрывающим под травой тонны пыли, они отрабатывали элементы обороны и нападения с щитами. Так как, в основном, использовались скутумы из прочного, но тонкого стекла, даже самые слабенькие курсанты поднимали их без труда. Работали по пять человек, Като, к его великому сожалению, определили к Лансу и Келлепо. Где-то сорок минут они беспрерывно отрабатывали движения и заучивали тактические ходы.

На тренировке курсантам было положено орудовать исключительно полицейскими универсальными дубинами, как и всем полицейским самого низкого ранга. Когда все уже порядком подустали, старший надсмотрщик – Януш решил добавить в занятие немного реализма и объявил о начале “натуральной” практики. Всё, чему научились за все время курсанты, должны были использовать сейчас друг на друге. Предстоял первый настоящий спарринг. Помощник Януша – заместитель Мюрг, рябой невысокий брюнет с вечно засаленными волосами, ехидно улыбался, как впрочем, и каждый раз, когда старший надсмотрщик жестко обращался с изнеженными курсантами.

– Так, дармоеды, сейчас ваше сальце мы хорошенько отобьем! – Януш не скрывал удовольствия, говоря это и расстегивая пожелтевшие от пота манжеты своей голубой рубашки.

Сегодня он, видимо, где-то забыл свою рабочую одежку, и поэтому был одет по классике, которую без труда был готов замарать ради показа упражнений. Сегодня у него, на редкость, было хорошее и болтливое настроение.

Два мужских потока в шеренгах ровненько выпрямились. А в горячем пыльном воздухе повисла тишина.

– Молодцы, молодцы, дармоеды, загляденье! Какие послушные стали! Не то, что вначале месяца, как стадо неотесанных баранов… Смирно! – Во всеуслышание голосил главный надсмотрщик, задрав гордо подбородок. Мюрг же на секунду отвлекся от процесса, заметив, что измарал свои белые боты в кошачьем дерьме. И всю дальнейшую речь Януша ему пришлось пропустить, вытирая ноги об траву.

Вся шеренга вмиг и в такт повернула голову направо.

– Этот спарринг может показаться для вас довольно-таки жестким и пугающим, но не обольщайтесь, по сравнению с настоящим боем – это лишь детские игры! – Януш ходил вдоль выстроившихся салаг, скрестив руки за спиной и опустив голову от яркого солнца. Вдруг он резко остановился и посмотрел одному курсанту в лицо. – Был бы это реальный бой, любой житель порта с легкостью зарубил бы вас, как свиней. Так ведь? А, боец?

Януш приблизил лицо к темнокожему пареньку настолько близко, насколько ему позволяли рамки личного пространства, и начал орать, выплескивая литры слюней. Однако ни один мускул на лице паренька-южанина не дрогнул.

– Так точно, господин старший надсмотрщик! – Закричал в ответ курсант, не щадя голосовые связки.

– Не ори на меня, салага, пожалей мои перепонки. – Засмеялся Януш, отходя к другому пареньку. – Как свиней, да?

– Так точно, господин стар… – не успел закончить курсант, как его тут же перебили.

– А меня, курсант, зарезали бы эти уроды с той стороны стены?

– Никак нет, господин! Враг бы сдался незамедлительно из-за вашего внушительного вида, а от ваших боевых навыков и умений он бы пал замертво! – Уже тише, но с энтузиазмом ответил один из активистов, который всегда был готов подмазаться к преподавательскому составу.

Его ответ понравился Янушу, и он с удовлетворенным лицом направился дальше, уже не смотря на молодежь. Только разок остановился и показал на одного пальцем со словами: “А ты как считаешь?”.

– Полностью согласен с его словами, сэр! – Подлизался еще один.

Сэр расхаживал дальше, одобрительно кивая головой, сам себе на уме. Все курсанты старались не издавать ни единого звука. Лишь редкое шмыганье Артеда, да сопение другого паренька нарушали гармонию.