После конца. Часть 1

– Все нормально? – голос бородача.

– Да, – ответил незнакомец, общавшийся с возницей, а затем послышалось громкое восклицание. – Порядок! Пропустите их!

Спустя несколько секунд до ушей Курта донесся звук движущихся ворот, и повозка вновь поехала вперед. Да сколько же это будет продолжаться?!

Послышались шаги, и солдат ощутил не до конца исчезнувшим внутренним чутьем, как большая фигура бородача нависла над ним. Вдруг его за волосы схватила сильная рука. Сдернув повязку, наемник подошел к Ло и проделал с ним то же самое. Затем мужчина достал нож и перерезал веревки, связывающие ноги.

– Встать, – спокойно сказал он, по очереди дернув обоих пленников за локти.

Когда они оказались на ногах, Мирл отпер дверь, отошел в сторону и сказал:

– Ты знаешь, что делать, Петр.

– Идите, – кивнув, все так же спокойно приказал бородач и чуть толкнул Курта дулом автомата в левую лопатку.

Выпрыгнув из повозки, солдат отошел в сторону.

– Я надеюсь, он у тебя на предохранителе? – раздался позади вопрос Ло.

– Заткнись и топай вперед, а не то мы проверим это прямо сейчас.

Повернувшись, Курт застал тот момент, когда его сослуживец приземлился после прыжка.

– Заприте их в отдельные камеры и смотрите в оба глаза, – приказал чей-то новый голос, и солдат не разобрал, кому именно он принадлежал.

Когда конвой двинулся вперед, Курт осмотрелся и к своему удивлению осознал, что находится на взлетной площадке крупной военной базы. Неподалеку он увидел огромный самолет. Рядом с ним ходило около дюжины людей, загружающих в транспорт разнообразные ящики и прочий груз.

Шагая и с облегчением чувствуя, как кровь вновь свободно течет по затекшим ногам, Курт аккуратно выглянул из-за спины одного из конвоиров и увидел впереди крупный ангар с открытыми дверьми.

В мозгу до сих пор творился бардак. Голова болела от ударов и уколов, желудок урчал и выворачивался от голода, но в горле стоял неприятный тошнотворный ком, полностью заглушающий чувство аппетита. Но Курт почти не замечал этого, ведь все его мысли были забиты лишь одним вопросом, следствиями которого вытекали множество других. Зачем он здесь? Для чего им понадобились два Черных Креста? Почему просто не ликвидировать их, и дело с концом? Ведь это такая морока, возиться с ними. Следить за тем, чтобы не кончалось действие этого «тумана», организовывать целый конвой. Что-то тут было не так.

Несмотря на плохое самочувствие и отсутствие сил, солдат нутром чувствовал, что это не обычный плен. Да и, если уж быть более точным, на его памяти не было ни одного случая, чтобы Черного Креста пленили подобным образом.

Заведя солдат в ангар, наемники повели их мимо множества клеток, вмещающих в себя в среднем по три человека, и посадили их по отдельности в две пустующие.

Потирая свои измученные запястья, Курт подошел к прутьям и посмотрел на Ло, который находился метрах в десяти от него в другой клетке. Выдохнув, солдат отошел к противоположной двери стенке и сел на бетонный пол.

– Здравствуйте, новенький, – спустя несколько секунд услышал он слева от себя чье-то вежливое приветствие.

Повернув голову, солдат увидел худощавого мужичка лет сорока шести, одетого в классический костюм. Одежда его, когда-то бывшая красивого черного цвета, из-за покрывшей ее пыли казалась грязно-серой. На длинной хрупкой переносице человек носил очки в тонкой металлической оправе, а из-под стекол на него смотрели два широких разбавлено-серых глаза.

– Извините меня за навязчивость, – незнакомец движением руки зачесал назад свои жиденькие русые волосы. – Но я уже давно ни с кем не вел бесед. Как вы изволите видеть, мои временные соседи не слишком…– он мгновение искал подходящее слово, – коммуникабельны и дружелюбны.

Манера говора у незнакомца была очень аккуратной, словно он боялся случайно обидеть своим ненарочито грубым тоном или неосторожным словом собеседника.

В клетке вместе с соседом, на которого тот указал коротким кивком головы, находился лишь один человек: больших размеров мужчина. В этот момент он лежал на бетонном полу, подложив свои руки под голову, и размеренно посапывал. А в соседней клетке находилось еще три человека, и все мужчины.

– Ты знаешь, что здесь происходит?..

– Меня зовут Альберт.

– Ты знаешь, что здесь происходит, Альберт? – повторил свой вопрос солдат.

– Не особо, – пожав плечами и поправив очки, ответил мужчина. – Но, судя по всему, нас собираются куда-то перевозить на том воздушном судне, что стоит снаружи. И, если осмотреться и поразмыслить логически, – он покрутил головой, и Курт неосознанно сделал то же самое, – то вывод напрашивается сам по себе. Теперь мы рабы. Точнее, скоро ими станем, – он вновь поправил очки.

– Откуда ты знаешь, что нас будут перевозить?

– Я слышал разговоры охранников, и разговоры пленных, которые слышали разговоры других охранников…

И только в этот момент Альберт обратил внимание на крепежи на одежде Курта.

– Подождите, – его глаза расширились еще сильнее. Он понизил голос. – Вы, молодой человек, что, Черный Крест?

– Да, – кивнул солдат.

– И что же, тогда получается, что вы из… из резервации? Они, они существуют? Я всегда это знал! Или подождите. Или вы живете не в резервации, а где-то в другом месте?

– Говори медленнее, – прервал поток вопросов Курт. С каждой секундой его голова становилась все тяжелее и тяжелее.

– Покорнейше прошу простить мою многословную натуру. Но, как я сказал, достойного собеседника у меня давно не было, так что…

– А с чего ты взял, что я достойный?

– Ну, знаете, выглядите вы грозно и довольно пугающе, но чувствуется…

– Ладно-ладно, – не дав договорить, перебил его Курт. – Скажи лучше вот что. Ты знаешь, кто здесь главный?

– Нет, мне это неизвестно, – Альберт сменил позу и, подобрав ноги, обвил их руками под согнутыми коленями. – И я настоятельным образом рекомендую вам не обращаться с оным – или подобным – вопросом к охране. Девять из десяти влекут за собой побои в легкой, а иногда даже тяжелой форме, – и он после этих слов потер, видимо, ушибленное место на своей лодыжке. – Молодой человек из клетки напротив пару дней назад нагрубил одному из солдат, и тот отреагировал слишком буйно даже для сформировавшихся в представлении других норм своего контингента. Ворвавшись в клетку, он сокрушительно ударил беднягу сапогом по голове, случайно попал ему в висок, и тот скончался на месте, – Альберт несколько секунд помолчал. – Правда, больше я этого охранника не видел. Наверно, его перевели в другое место, где поспокойнее и некому будоражить его легко воспламеняющийся нрав.

– Точно, – кивнул Курт. Он знал порядки и понимал, что командование сделает с солдатом, который портит их пригодное к использованию имущество. – Я даже могу предположить, куда его перевели. На тот свет.

– Ох, – выдохнул Альбер, одновременно с этим нахмурившись и поправив очки. – Я об этом как-то даже и не подумал. Но все равно лучше не лезть к охране, meinfreund[19 - Мой друг (немц.)].

– Когда нас будут перевозить, ты в курсе?

– Не хочу соврать, но вроде бы дня через два. Точнее мне неизвестно.

Выдохнув, солдат откинул голову назад и закрыл глаза.

Поняв по этому жесту, что собеседник больше не имеет желания продолжать разговор, мужчина принялся тихонько напевать себе под нос какую-то песенку на немецком языке.

Странноватый Альберт оказался почти прав, погружать их начали через три дня.

За время пребывания в клетке, можно сказать, практически наедине с этим мужчиной, у Курта о нем сложилось два впечатления. Первое – Альберт очень разговорчив. Его рот практически не затыкался, ему как будто жизненно необходимо было говорить. Самый ярый экстраверт, которого он только встречал в своей жизни. Хотя, ему ли об этом судить? Курт всю жизнь провел в компании Черных Крестов, большинство из которых особо не отличаются общительностью, тем более с людьми. А второе – несмотря на свою навязчивость, он все же был приятным малым, и приблизительно пятьдесят процентов из его рассказов были интересными. Когда же слушать Альберта надоедало, Курт просто прикрывал глаза и отключался от реальности, а бесконечная

Но спустя два дня тем для разговора поубавилось, поэтому его общество стало куда более приятным, чем до этого.

Попеременно открывая по четыре клетки, наемники сопровождали пленников в самолет. Инъекции Курту вводить перестали, но он все так же чувствовал отсутствие сил. Видимо, «туман» добавляли в приносимую ему воду или еду.