После конца. Часть 1

Выпроводив всех, оставленных напоследок Черных Крестов наконец-то выпустили из их клеток (правда, совсем ненадолго).

– Дернешься, получишь прикладом по затылку, – предупредил его незнакомый боец.

Рядом с ним в этот момент стоял Петр и еще полдюжины солдат. Покинув ангар, они направились к большому самолету. Хотя, слово «большой» для него было слишком слабым. Пройдя под огромным левым крылом, Курта и Ло завели внутрь металлического гиганта. Проведя их через колонны обмотанных ремнями ящиков, солдат завели в одну объемную клетку, вместившую в себя всех – как выразился Альберт – рабов.

Заперев за ними дверь, наемники направились по своим делам.

Пройдя в дальний угол клетки, Ло посмотрел на Курта и спросил:

– Как думаешь, куда они нас везут?

– Понятия не имею, – выдохнув, старший солдат сел на пол. – Но у меня плохое предчувствие.

– Да все будет нормально, – отмахнулся Ло. – Я почему-то ни секунды в этом не сомневаюсь.

– Никогда не будь уверен в чем-то на сто процентов, – ответил ему мужчина, смотря прямо перед собой. – Это черта дураков.

– Согласен с тобой, друг мой, – раздался неподалеку голос Альберта. Подняв взгляд, Курт увидел его в метре от себя, идущим в их сторону вдоль решетки. – Мыслящий человек хоть немного, но всегда сомневается, как в себе, так и в других и другом.

Приблизившись, мужчина сел рядом.

– Ты познакомишь меня со своим приятелем? – Альберт посмотрел на Ло.

– О нет, – хмыкнув, опиравшийся спиной о решетку Ло отошел от нее. – Это будет лишним. Тебе хватит и одного…– он с издевкой посмотрел на Курта и с особым акцентом сказал, – друга. Я, пожалуй, лучше прогуляюсь.

Затем он направился вглубь клетки медленной, размеренной, расслабленной походкой. Казалось, что он находиться не в плену, а гуляет где-то в саду рядом с прудиком, полным лебедей, поедающих брошенные им хлебные крошки.

– Какой-то не слишком приятный у тебя спутник, друг, – отметил Альберт и вновь поправил очки.

– Это точно, – кивнул Курт, начиная обращать все больше внимание на эту странную манипуляцию мужчины. – Но он хороший боец, и этого достаточно. Слушай. Зачем ты постоянно поправляешь их? – он указал на свою переносицу.

– Очки? – переспросил Альберт. – Ах, да, – он улыбнулся и вновь, только на этот раз демонстративно поправил их. – Мне часто говорят об этом. У некоторых это даже вызывает раздражение, что, казалось бы, довольно странно. Видишь ли, у меня обсессивно-компульсивное расстройство.

– Навязчивые мысли?

– О, ты знаешь, что это такое! – искренне удивился Альберт, и неосознанно пододвинулся к нему еще ближе.

– Как видишь. С чего такой вывод?

– Да, – мужчина несколько секунд не двигался, а затем снял очки с лица и его лоб мгновенно покрылся морщинами. – У меня очень плохое зрение. Без них мне практически ничего не видно. Как-то раз, когда мне было тринадцать лет – уже тогда я начал страдать миопией – я… играл с друзьями. Мы пинали мяч, и однажды я не успел отреагировать и он мне попал прямо в лицо. Удар вышел сильным, так что очки мне разнесло вдребезги. И оправу, и стекла. В наше время найти подобные вещи очень трудно, так что я ходил без них около полугода. И именно тогда миопия начала прогрессировать. Зрение ухудшалось с каждым месяцем, и в итоге четко не видел практически ничего. Лишь книги мог читать.

Он несколько секунд помолчал, подбирая слова.

– Знаешь, что хуже всего? Одно дело, когда человек уже рождается с плохим зрением и не знает ничего другого, кроме этого состояния, но вот когда у тебя хорошее зрение и ты постепенно его теряешь…– он замялся, а потом надел свои очки. – Так вот с тех пор, как мне все же нашли новые очки, я отношусь к ним с гиперопекой. Постоянно поправляю, потому что мне навязчиво кажется, что если я этого не сделаю, они упадут, разобьются, и я вновь останусь слепым. Давно пытаюсь избавиться от этого, но ничего не выходит.

Вдруг послышался писк, и большая рампа начала медленно подниматься.

– Мне, знаешь, вот что интересно, – отвлекая Курта, начал Альберт. – Раз ты и твой друг – Черные Кресты, то как вас умудрились поймать эти головорезы? Вы же вроде не люди, а усовершенствованные бойцы без каких-либо изъянов.

– Ерунда. Слабости есть у всех. Они подбили наш вертолет, когда мы возвращались с задания. Я, видимо, выпал из него и при падении сильно треснулся головой. Очухался уже в повозке вместе с Ло.

– Прискорбно. Но все же, это – чудо. Ты выпал из вертолета и не умер.

– Еще неизвестно, что лучше, – тихо ответил Курт. – Возможно, лучше было мне умереть.

– Умереть никогда не поздно, – с энтузиазмом сказал Альберт. – Нужно перед этим нужно успеть пожить.

– Если бы ты пожил в моей шкуре, у тебя бы об этом сложилось другое мнение, – невесело ухмыльнулся солдат. – То, что хорошо для тебя, не всегда хорошо для другого.

Неожиданно Альберт погрустнел. Мужчина не сказал ни слова и, пребывая в своих мыслях – которые, верно, и стали причиной резко напавшего на него приступа меланхолии – повернул голову и посмотрел в другую сторону.

Спустя несколько минут Курт почувствовал, что самолет пришел в движение и начал разгон. В том месте, где располагалась клетка, каких-либо иллюминаторов не было и в помине, так что солдат не мог понять, на какой стадии взлета они находятся.

Положив правую руку поперек тела на ребра, Курт уперся в нее локтем левой и закрыл ладонью лицо.

Глава семнадцатая

Часть 1

Переправа

Вновь клетка. Для солдата это начало превращаться в настоящую пытку. Никогда еще он не проводил столько времени на одном месте взаперти. Всю жизнь Курт путешествовал, охотился, сражался…

Благо полет продлился недолго и рядом был Альберт. За проведенное вместе время их общение начало заметно прогрессировать и вышло на новый уровень. Раньше мужчина постоянно говорил, а Курт был безразличен или раздражителен, а теперь же солдат понемногу начал превращать бесконечные монологи Альберта в диалоги.

Слушая всякие истории и иногда рассказывая что-то или задавая вопросы, Курт искоса наблюдал за Ло. Тот никогда ни с кем не говорил.

Солдат держался особняком, бродил из угла в угол, спал, и часто что-то нашептывал сам себе одними губами, словно разные личности спорили друг с другом. Но Курт, хоть и чувствуя какую-то внутреннюю смутную тревогу, знал, что Ло всегда был белой вороной в их группе. Кроме Дожа с ним никто и никогда не говорил без необходимости, и он практически всех раздражал своими остротами и язвительной болтовней. Так что, приняв его поведение за реакцию, которую проявляет к такой необычной ситуации его «странности», Курт перестал обращать на него свое внимание.

Но на его странное поведение обратил внимание даже Альберт.

– Твой приятель всегда такой… обособленный? – как-то спросил он у Курта, ковыряя пальцем пол и иногда стреляя взглядами в спину Ло.

– Нет, – покачал головой солдат. – Он странный, но никогда не был молчаливым.

– Может быть, у него начался экзистенциальный кризис?

– Нет, – хмыкнув, покачал головой Курт. – У Черных Крестов не бывает экзистенциального кризиса, Альберт. У нас одна цель – убивать сверхъестественное, населившее мир после апокалипсиса, чтобы люди вновь смогли жить в безопасности, жить без страха.

– Я не думаю, что это случится.

– Почему же?

– Земля не позволит, – поджав губы, Альберт некоторое время помолчал. – Мы столько веков, столько тысячелетий пожирали ее. Она приняла нас, а мы иссушали ее, и при этом даже не оставались благодарными. Люди лишь брали, брали, брали и брали, а взамен отдавали всего горстку. Ничтожную горстку. Земля напоминает мне организм, и этот организм веками страдал от болезни под названием человек, и вот, несколько веков назад она выработала иммунитет. Раньше страдала и выживала Земля, теперь наш черед.

– Но людей убивает не Земля. Их убивают боги и монстры, которые ее населяют. Если их перебить, то все закончится.

– И тогда Земля найдет другой способ, как нас всех уничтожить. Я видел в одном старом альбоме фото, – он почесал затылок и взъерошил свои волосы. – Перед тем, как случился конец света, планета была в наихудшем состоянии, которое и представить сложно. Но когда большинство людей погибло, а все остальные попрятались кто где, Земля словно вдохнула полной грудью очистившийся воздух, который мы на протяжении веков отравляли своим присутствием. Она не позволит нам загрязнить его снова.