Демон в полдень

Но влетать в квартиру с видом спасителя я не спешила. Если мужик вздернулся, то помочь ему я уже вряд ли успею. А вот себя подставить вполне могу.

Я потянула вниз рукава толстовки, закрывая плотной тканью пальцы и аккуратно толкнула дверь. Ничего не произошло. Я распахнула створку шире и, мягко ступая, вошла в прихожую, утопающую в полутьме. Замерев на полминуты, я быстро осмотрелась, чтобы сориентироваться.

Обстановка в квартире не отличалась оригинальность. У входа стояла тумбочка, куда хозяева бросали шапки, шарфы, ключи. Тут же находился домашний стационарный телефон. Странно, что у кого-то он еще сохранился. Рядом с тумбочкой – шкаф-купе для верхней одежды. На стене напротив – зеркало во весь рост.

В прихожую выходили три комнаты, сквозь распахнутые двери которых я оценила интерьер и поняла, что это две спальни и гостиная. По правую сторону от гостиной вглубь квартиры уходил узкий коридор.

Я направилась туда, так как после беглого осмотра жилых комнат стало очевидно, что людей там нет. Если только Крылов не спрятался в ящик для постельного белья.

По пути на кухню мне встретились еще две двери – в туалет и ванную комнату. Хорошая бытовая техника, качественный ремонт, практически хирургическая чистота и блеск. И полное отсутствие жильцов.

В кухне царил полумрак. Солнце уже скрылось за горизонтом, верхний свет в помещении не горел и жалюзи на единственном окне были приспущены.

Вдоль левой стенки выстроился комплект кухонной мебели, где предусматривалось готовить еду. Справа была обустроена зона для принятия пищи – большой квадратный обеденный стол из натурального дерева, окруженный массивными стульями. Разграничивала помещение расположенная по середине модная барная стойка, столешница которой была сделана под мрамор.

Стильно, красиво, уютно. И все бы ничего, но…в кухне витал отчетливый запах свежей крови.

Я направилась направо, обогнула по широкой дуге стол и увидела лежащее на полу тело мужчины. Светлый свитер, черные брюки и красная лужа, растекающаяся под головой. Лица убитого видно не было – он лежал на животе, затылком ко мне. Но даже с двухметрового расстояния, на котором я находилась, было очевидно – парень мертв. И не потому, что лужа впечатляла размерами, а потому что сквозь дыру в черепе просматривались мозги убитого.

Я озадаченно потерла лоб. Простимулировать умственную деятельность это не помогло, наверное, эффективнее было бы пару минуточек побиться головой о стенку. Но проблема заключалась в том, что этого времени у меня не было. Кто бы не совершил убийство, неизвестно, что он сделает дальше – постарается сбежать подальше или же сделает анонимный звонок в полицию с сообщением о трупе. А потому мне следовало убираться отсюда как можно скорее, чтобы не встретиться с «дорогими» моему сердцу представителями правопорядка, так как у нас взаимная непереносимая аллергия. У начальника полиции полковника Князева начинается нервный тик, когда он слышит мою фамилию, а у меня зудит в пояснице, едва я начинаю о них думать.

Стараясь ни к чему не прикасаться и оставлять минимум следов, я сделала еще пару шагов вперед, обошла убитого и, чтобы внимательнее рассмотреть труп, присела на корточки.

Это был достаточно высокий, примерно метр восемьдесят, мужчина худощавого телосложения, но при этом под тонкой тканью свитера угадывалось наличие мышц. Про таких говорят – поджарый. Убитый был именно таким – склонным к худобе, но не слабым. Широкие грубые ладони с ярко выраженными проступившими венами и грубой кожей. Они выдавали в нем человека рабочей профессии. Ногти удивили чистотой, но вот обрезал он их явно сам и не считал нужным делать что-то еще. Лицо у покойного было обезображено посмертной гримасой, в которой смешались боль, удивление и испуг. Но при жизни он наверняка считался привлекательным мужчиной. Ровные, чистые и строгие линии лица говорили о наличии ума и твердого характера. И вкус в одежде у него был. Я обратила внимание на свитер и даже пощупала двумя пальцами ткань. Так и есть, натуральный кашемир, причем отличного качества. Аккуратно оттянув ворот одежды, я нащупала этикетку. Вытянула и увидела эмблему не очень известного, но очень дорогого бренда, под которым производилась одежда класса люкс. Цена на такой свитерок стартовала от пятисот долларов. И это в сезон распродаж.

– Любопытный вы персонаж, – в слух проговорила я убитому, – гражданин Крылов.

Да, передо мной в луже собственной крови и мозгами наружу лежал Виктор Крылов, чья профессия не сопоставлялась со стоимостью его наряда. В досье на Максима Крылова указывалось, что глава семейства трудится простым механиком в автомобильном сервисе. Но откуда у простого механика деньги на такую дорогостоящую одежку?

И только тут я поняла, что мне так не понравилось в этой квартире. Помимо наличия трупа. Нет, труп мне тоже не понравился. Я же не некромант. Но обстановка в этом жилище вызывала у меня когнитивный диссонанс. Ну, не соответствовала она скромным доходам мастера-автомеханика и школьной учительницы. Даже если последняя подрабатывала репетиторством, а механик ремонтировал исключительно «Ферарри» да «Майбахи».

Я оглянулась по сторонам, теперь уже не просто пробегая взглядом, а всматриваясь в детали. Дорогой кухонный гарнитур, брендовая встроенные плита и посудомойка, полный набор мелкой кухонной техники – от миксера до соковыжималки, качественный дубовый паркет. Все это свидетельствовало о немалом достатке, так же, как и виденный мною в гостиной Крыловых домашний кинотеатр в полстены и «яблочный» компьютер.

Что-то странное творилось в этом доме, но что именно – придется узнавать уже в другом месте.

Я сдернула с шеи шарф и начала задом отступать в направлении двери, одновременно протирая за собой пол везде, где могли остаться следы от моих ног. Когда я в позе подстреленного страуса уперлась попой в какую-то преграду, то стало очевидно, что я достигла прихожей и соответственно выхода.

Выпрямившись, я скомкала шарф и сунула себе за пазуху, намереваясь выкинуть уже потерявшую свой вид вещь в первое попавшееся мусорное ведро. После окинула квартиру взглядом, проверяя ничего ли я не забыла. Напоследок глянула на себя в зеркало с целью убедиться в своем приемлемом и не вызывающем подозрения облике.

И вот тут я заметила его.

В момент моего эпичного появления попой вперед он очевидно собирался покинуть свое убежище, а именно – стенной шкаф. Но я разрушила его надежды по-тихому смыться, а потому ему пришлось снова занять не самую удобную позицию в шкафу, который был ему мал, прикинувшись вешалкой и уткнувшись носом в женскую шубу.

Наши взгляды встретились. Мой – заледеневший от неожиданности. Его – явственно кровожадный.

Секунда обоюдной растерянности, которая лично мне показалась вечностью. Еще меньше времени на принятие решение.

И тут он атаковал.

Я предвидела этот маневр, а потому легко ушла от удара, но не рассчитала габаритов помещения и ударилась плечом о стену. Боль обожгла уже когда-то поврежденный сустав, но времени на стоны мне мой противник не оставил. Еще один замах и его удар правой заканчивается хрустом разбитых о стенку костяшек. А стенке-то что, она каменная, а потому ударом не впечатлилась, но и сдачи не дала. А вот я дала.

Ботинки у меня хорошие, дорогие, укрепленные металлическими пластинами на мысках. Портить их из-за таких неблагодарных персонажей, как этот парень, всем сердцем стремящийся отправить меня на бессрочное свидание с давно почившими предками, не хотелось. Но именно благодаря металлическим вставкам этими ботинками очень хорошо было бить по промежности и по коленным чашечкам. Что я с удовольствием начинающего маньяка и сделала.

Парень замычал, не разжимая рта и ухватился за подвергшуюся атаке часть тела. Колени он почему-то оставил без внимания, а потому я решила повторить. И вот когда я уже занесла ногу для повторного удара, он вдруг схватил меня за лодыжку и дернул вперед. Я кулем повалилась на пол, по пути умудрившись чебурахнуться головой об угол обувной тумбочки. Воспользовавшись моей временной недееспособностью в силу того, что я была занята подсчетом звездочек, вспыхнувших перед глазами, парень подскочил, распахнул дверь и рванул на лестницу.

Я отогнала несуществующего дятла, вдруг вздумавшего выдолбить дупло в моем черепе и чуть менее резво подхватилась на ноги, чтобы последовать за беглецом.

Надо сказать, бегал он недолго. Комплекция не позволяла – когда ты напоминаешь хорошо отъевшегося медведя, то горным львом по ступенькам не промчишься. Уже через пару пролетов перед моим носом замельтешила его широкая и заметно сутулая спина. Но даже с учетом того, что я была на несколько ступенек выше, то все равно дышала убийце в область чуть пониже лопаток.

Поняв, что силой мне этого амбала не одолеть, я решила прибегнуть к хитрости. Быстро произвела в уме простые расчеты и, продолжая преследование, стала ждать, пока противник сам добежит до места казни. Вот мы миновали второй этаж, преступник, предчувствуя скорую свободу решил поднажать и…сам себе сделал хуже. Когда перед нами возникла входная дверь, которая на этот раз уже была закрыта, я чуть отстала.

А после разбег, прыжок и мои ноги приземлились на спину убийцы. Он не устоял под напором моего веса, усиленного инерцией, и полетел мордой вперед, пропахав носом пол. Когда я кряхтя встала с него, парень был без сознания и с сильно подправленным личиком.

Я оставила его отдыхать, предварительно связав его запястья за спиной своими шнурками, и принялась звонить Сашке.

Глава 20

Он окликнул меня, когда я расплачивалась за кофе.

Двойной эспрессо без сахара – ароматный, горячий и крепкий до такой степени, что аж волосы на затылке вставали дыбом. Выпить его, все равно, что пустить пару зарядов тока по позвоночнику. Один из немногочисленных способов прийти в себя после долгой бессонной ночи, наполненной страхом, острым запахом различных жидкостей, производимых человеческим телом и воплями, что вырывались из чужой глотки под пытками. Рассвет я встретила, отмывая руки от крови и вычищая ножи. Что сказать, работа грязная, но кто-то должен её делать. Раньше я, как правило, уходила в недельный вираж по ближайшим в округе барам, напиваясь в стельку, чтобы стереть из памяти то, что я делала с другими людьми. Но в этот раз все по-другому. Важно было оставаться в трезвом сознании и при отменно работающих рефлексах. А потом, я не могла позволить себе проваляться в блаженном беспамятстве под ближайшей сосной.

Какой же сложной внезапно стала моя жизнь.

Услышав бодрое "Фимка!" над ухом, я вздрогнула. Рука моя непроизвольно дернулась к ножу, прикрепленному к правой руке и скрытому длинным рукавом куртки. В последний момент я успела остановить свой порыв, вспомнив, что нахожусь в центре города на оживленной улице. И вряд ли прохожие впечатляться, если я выхвачу клинок и стану им размахивать, словно взбесившийся монах Шаолинь.

Сделав вид, что мне срочно понадобилось поправить ремешок наручных часов, я поменяла траекторию движения, а после медленно обернулась на зов. От автостоянки ко мне направлялся мужчина средних лет в сером брючном костюме. Внешне он напоминал неповоротливого медведя, двигался медленно, тяжело переваливаясь с ноги на ногу и немного нелепо дергая руками.

Прошло немало времени с тех пор, как мы виделись в последний раз. Он постарел и прибавил в весе. Шевелюра поредела и приобрела серебристый оттенок. Морщины на лице стали глубже и как-то резче. В целом, он производил впечатление человека, который слишком многое видел в этой жизни. И большая часть того, что он видел ему категорически не понравилась. А может быть, это просто мне так казалось. А другие смотрели на него и видели всего лишь немного постаревшего и немного уставшего человека. Обычного, такого же, как и они сами.

Но обычным он никогда не был.

Да, я знала его.

– Алтай, – улыбнулась я и зашагала ему навстречу.

– Привет, малышка, – ласково произнес он, когда я приблизилась. И крепко обнял, прижав к своей груди. Я, не ожидая ничего подобного, напряглась. В нашей среде не были приняты подобные проявления нежности. Как правило, мы сухо приветствовали друг друга короткими кивками головы или крепкими рукопожатиями. А так, как в головах мужчин до сих пор крепко сидели средневековые патриархальные нравы, когда женщина приравнивалась к имуществу, большинство мужчин вообще старались меня избегать. Зато женщины всегда крепко жали мне руку с важным видом, мол, мы ничем не хуже них, мужчин. И раз мы бесстрашные члены очень маленького, но очень крутого сообщества, то и вести себя должны соответствующе. Так выражалась негласная женская солидарность. Максимум, что мы могли себе позволить в очень узком кругу, перенасыщенном мужчинами, пытающимися во всем демонстрировать свою доминантность. Жаль, что дам среди нас всегда было очень мало. Кроме себя, я знала еще только двух.

– Как ты? – спросил Алтай, наконец, выпуская меня из своих стальных объятий. Хоть он и подрастерял былую физическую форму выйдя на пенсию, но по-прежнему оставался тем, кем являлся и пять, и десять лет тому назад. Парнем, который шутя завязывал узлом железные прутья и ломал ребром ладони кирпичи.

– Хорошо, – ответила я, расправляя плечи и стараясь, чтобы вздох облегчения прозвучал как можно тише.

Алтай заглянул в мои глаза, а потом решительно взял под руку и повел к открытой двери кафе, что так удачно расположилось неподалеку. Войдя внутрь, мы устроились за одним из столиков и сделали заказ. Алтай попросил принести пива, я остановилась на молочном коктейле.

– Неожиданно, – прокомментировал мой выбор Алтай, пронаблюдав за тем, как официантка ставит передо мной высокий бокал со светло-розовой жидкостью. К ней же прилагалась разноцветная трубочка и веселенький зонтик.

Я скривилась и, вцепившись зубами в трубочку, сделала пару глотков. Вкус был не так, чтобы очень, но и отвращения не вызывал.

– У нас сейчас одно крупное дело в активной разработке, – нехотя произнесла я, потянувшись за салфеткой.