Ты еси!..

– Вероятно, пришелец или пришельцы аккумулируют энергию, получаемую из генераторов кораблей. Либо усиливаются благодаря механике, технике и орудиям звездолётов. Применяя собственную энергию, они и управляют нашими изобретениями…

– И? – Нетерпеливо перебил президент. Его глаза метали молнии.

– Ну-у… – Министр потёр руки друг об дружку, сложил в замок, нервно хрустнул костяшками. – Значит, тварь… твари… в общем, враг – представитель энергетической расы.

– Потрясающая догадка! – сардонически выкрикнул взбешённый правитель. – А я вот не догадался по тому, что эта сволочь состоит из хренова огня!

– Вы не понимаете… э-э… – Министр обороны потеребил галстук, нервозно огляделся, сильнее обхватил подлокотники. – Если раса энергетическая… или, точнее, огненная… должен существовать антипод, способный уничтожить её. Смерть – антипод жизни. Таким образом…

Президент, вышагивавший по кабинету, замер посреди помещения.

– Хочешь сказать, на жар нужно воздействовать холодом?

Министр нерешительно кивнул и, смочив пересохшее горло слюной, осторожно подтвердил:

– Например.

– Но у нас нет морозострелов… или как назвать эту фигню!

– Возможно, получится создать необходимый аппарат, если объединить строительного робота и холодильную установку. Робот со встроенной морозильной камерой будет не плавить, а замораживать; при этом способ его функционирования не изменится.

Президент застыл, сложив руки за спиной. Он покачивался с носка на носок и думал.

– Конечно, – продолжал министр, – это лишь предположение…

– А большего в наличии не предвидится, – категорично изрёк правитель. – Соединить с отделом секретных военных разработок! – тут же приказал он автоматической системе связи.

Сверху опустился огромный, длиной в стену, экран. На нём отобразилось лицо учёного – лохматые волосы, очки, щетина, обращённый внутрь себя взгляд интроверта.

– Господин Рихтер?

– Да, господин президент?

– Приблизительно, сколько времени понадобится, чтобы собрать следующий аппарат?

И он вкратце пересказал их с министром идею.

Рихтер, раздумывая, потёр небритый подбородок.

– В обычной ситуации…

– Меня не интересует обычная ситуация, – резко прервал президент. – Дайте ответ, исходя из положения, в котором мы находимся сейчас.

Рихтер поджал губы, поправил очки.

– Думаю, недели через две, в крайнем случае, дней через десять…

– Через десять дней мы все превратимся в чёртов пепел, – безапелляционно бросил президент. – Даю вам три дня.

И отключился.

Робота построили через двое с половиной суток. Инженеры предупреждали президента, что не успели протестировать образец, но глава Союза не слушал. Наконец-то появилась надежда!

В течение прошедших шестидесяти часов космический огонь чуть не сравнял Москву с землёй. И сравнял бы точно, если б не разработанные год назад, вовремя активированные энергетические купола. Окраины же вырвать из пламенеющей длани не удалось: они покоились в руинах и дымились.

Робота вывез на околоземную орбиту один из трёх звездолётов, оснащённых стасис-полем – миниатюрным подобием московских энергокуполов. Корабль пристыковался к космическому танку, с которого в данный момент вёлся огонь.

Открылся люк. Выехала неповоротливая машина и присосалась «магнитами» к поверхности танка. Следующим возник лазерный резак, вскрывший толстую стену подобно консервной крышке. Машина отъехала назад и в сторону, и робот зашёл в образовавшийся проём.

Руководил искусственным человеком из подземного ЦУВМиТа – Центра управления военной механикой и техникой – Райбман, лучше военных понимавший, как функционирует робот. Этот учёный, обладавший широким лбом, курчавыми волосами, лопоухими ушами и закруглённым носом, эксперт в области роботехники, принимал непосредственное участие в разработке и постройке атакующего механизма.

Едва робот оказался на борту, машина приварила отрезанный кусок на место, устраняя декомпрессию. Во вскрытом небольшом помещении вовсю работали воздушные установки, поэтому очень скоро давление пришло в норму.

Тяжёлыми ударами металлических кулаков робот пробил себе пусть, высадив неработающую автодверь. Раздался громоподобный шум, и, бухая многокилограммовыми пятками, двухметровый терминатор двинулся вперёд.

Словно громадное холодное горло, тянулся погружённый во мрак коридор. На голове робота была установлена инфракрасная камера из жаростойкого сплава. С Земли, через компьютер, Райбман видел чёрно-зелёные стены в разлапистых пятнах такого же цвета. Техник отлично знал, что это за следы, – копоть. Автографы огня. Расцвеченные инфракрасно-зелёным, стены выглядели ещё более угрожающими. Мистическими, таящими в себе скрытую, но, очевидно, чрезвычайную опасность.

Впереди маячил проход. Когда-то на его месте находилась автоматическая дверь, сломанная по прихоти враждебного пришельца либо пришельцев. Механика на корабле вышла из строя, равно как и система освещения, сигнализация и всё прочее.

«Откуда же звездолёт берёт энергию, чтобы летать и управлять орудиями? – рассуждал Райбман. – Да, наверняка инопланетянин или целый их выводок заряжают нужные системы. Выделяют теплоту в процессе жизнедеятельности и закачивают в устройства. Как иначе?»

Робот был в десятке шагов от прохода – высокой прямоугольной дыры, – когда перед ним собралась фигура. Слилась из двух сверкающих огненных потоков, продвигавшихся слева и справа. Зависнув над проёмом, пламя потекло вниз. Два ручья столкнулись и образовали светящуюся, жаркую фигуру. Та росла, подпитываемая прибывающим огнём, пока не обрела законченную форму. Перед роботом находилось, бросая на стены яркие отсветы, живое существо. Тонкий загнутый клюв, оранжево-жёлтые крылья с синими сполохами на кончиках перьев, здоровенные когти и круглые глаза хищника.

Райбман задохнулся от неожиданности. А потом восхищённо прошептал:

– Жар-птица…

В ЦУВМиТе установилась противоестественная тишина: все видели происходящее на десятках экранов.

А жар-птица атаковала. Она вытянулась вверх, распахнула увеличивающиеся крылья – и бросила в робота огненный шар.

Райбман порывисто дёрнул рычажок, создавая энергополе. Сфера ударилась о невидимую защиту, разлетелась на искры и потухла. Райбман подвинул другой рычаг, поменьше, подняв роботу руку. И вдавил кнопку, молясь, чтобы получилось.

Жар-птица росла и раздувалась; по груди бегали огненные молнии. Райбман понял, что хищница готовится к сокрушительной атаке. От такой не убережёт защитное поле, закрывавшее корпус исключительно спереди.

– Нет уж! – вслух, в полный голос произнёс Райбмана. – Довольно тебе высасывать жизни!

Ну конечно! Жар-птица, создание из огня! Она разрушает вместилища энергии, чем бы они ни были – людьми, роботами или устройствами, – и поглощает теплоту. Сытая, становится сильнее, а голодная – ослабевает.

Покрывшись испариной, Райбман не отпускал кнопки. Закусил губу, бросил взгляд на показатель заряда. Ещё немного, ещё совсем чуть-чуть…

Птица из пламени выстрелила практически слитно с ним. Практически – но на неощутимую долю секунды позже. Райбман отпустил кнопку, и синий ручеёк пробежал по кисти робота. Кончики угловатых пальцев покрылись инеем, когда боевой псевдочеловек выстрелил потоком холода.

Жар-птица разразилась оглушительным криком. Разлетелись-рассыпались в разные стороны язычки пламени. Финальная вспышка, и в коридоре вновь наступила темнота.

Райбман не менял напряжённой позы. Мозг отказывался верить, что всё!.. победа!!..

Работники ЦУВМиТа немногим быстрее свыклись с этой мыслью. Что монстр из огня и пламени повержен, раз и навсегда. Люди улыбались, переговаривались, аплодировали, поздравляли друг друга и хлопали по плечам. Двое подошли к Райбману и, в порыве благодарности, обняли, расцеловали.