Человек из пропавшей страны

– Выбирай любой, – сказал Краб.

Все разные, один даже самодельный, а другой белый итальянский. Сафаров выбрал Макаров, который, по словам Краба, хорош в толпе и на короткой дистанции. Пуля не так проходит навылет, как у того же ТТ. Лишних не зацепит, а в кого попадет, сразу повалит.

– Ну это я так, для самообороны, – заверил Сафаров.

– Ну так-то все мы – для самообороны, – согласился Краб.

– А патроны?

Сергей кивнул, подошел к старинному комоду и открыл верхний ящик. Там лежали коробки. Он показал жестом: "вытаскивай". Сафаров достал две тяжелые картонные коробки, но Краб одну отобрал и бросил обратно.

– Много, мне оставь. У меня тоже "Макаров".

Краб достал из кобуры под мышкой пистолет, отсоединил магазин, замутненным взором посмотрел на патроны, утвердительно кивнул и нечаянно выронил магазин на пол. Марат поднял его и отдал другу.

– Патроны можешь у меня брать, а хочешь у ментов покупай, – заплетающимся языком бормотал Краб, запихивая оружие обратно в кобуру. – Смазку возьми. Последняя. Я еще достану.

Сафаров взял из комода флакончик смазки, они закрыли гараж и вышли. Краб не захотел ехать домой, и Марат отвез его в уже знакомую деревню в дом, устеленный коврами.

Глава 38. Светка и Новый год

У Светланы Лавочкиной Новый год проходил в несколько ином амплуа. 31-е декабря всегда особенный день. Последний день уходящего года! День радости и надежд, значительно лучший, чем 1-е января, когда все уже закончилось, но ничего не поменялось. Светка Лавочкина собиралась к родителям на Новый год, и с ней увязался Эдуард.

Ухаживания Эдуарда делали свое дело. Светка понемногу привыкала к нему. Ведь любой женщине приятно внимание. Так падали даже самые неприступные стены. За редким исключением. В общежитии к тому времени решили, что они пара. Часто их видели вместе. Они гуляли по городу, танцевали на дискотеке, вместе шли в институт и возвращались. При расставании она разрешала скромный дружеский поцелуй, при условии, что это не перерастет в нечто более страстное. Эдуард послушно не настаивал. Казалось, он полностью исправился, и все ради нее.

Светка стала забывать Сафарова. Не то, чтобы совсем. После их свиданий прошло больше полугода. Она еще помнила каждый день, проведенный вместе, и сердце учащенно билось при воспоминаниях, но новые события постепенно стирали старые. Слезы высохли и на смену им пришла тоска. Особенно по ночам, когда шум в общежитии стихал, и мысли в голове увеличивали громкость. Ни одного письма! Ни одной весточки! Почему сердце так обманывает?

Эдуард решил поехать вместе, чтобы, как он сказал, познакомиться с родителями. Светка была не против, хотя и считала, что пока рано. Да и кто знает, может он и есть “тот самый”? Высокий, видный, с красивым голосом, хоть и при скромных, но при деньгах.

Они отправились последним автобусом, сидя рядом, словно молодые муж и жена. Родители Светки не ожидали такого сюрприза. Сестренка засмущалась. Отец отозвал мать и сказал:

– Это что же, только поступила в институт, и уже мужика в дом привела?

– Остынь, не привела еще, знакомятся они. Парень, видать, серьезный, хочет увидеть нас, поговорить. Дочка у нас красивая, долго не засидится, – заступилась мать.

Сели за стол. Отец совладал с собой только после третьей рюмки. Не хотелось портить праздник. Повеселев, он положил тяжелую руку Эдуарду на плечо и принялся назидать по-отцовски. Мать наблюдала, как парень пьет, что ест, как разговаривает. Хлопоча вокруг стола, она ненадолго присела, обняла дочь, пустила слезу, затем смахнула и снова принялась за хлопоты. Никто не знает, что там в материнском сердце.

На стене комнаты висела гитара. Старая, советская, которую в народе называли “Урал-дрова”. На ней невозможно настроить все струны одновременно. Эдуард спросил разрешения, взял гитару, покрутил колки и запел. Душевно и глубоко. В этом доме никогда так не пели. Даже Магомаев из телевизора так не впечатлял. У отца побежали мурашки по всей спине. А мать, похоже, сама влюбилась в Эдуарда, и непременно захотела его себе в зятья.

Новый Год встретили душевно. Ближе к утру собрались ложиться. Родители тут стали кумекать, как молодым стелить, вместе или по отдельности? Ну, мало ли. Позвали Светку, и та сказала – отдельно. Эдуарда положили в зале, а Светка отправилась в комнату к сестренке. Качаясь от шампанского, мать пошла доить корову и задать корма. Скотина ведь не разбирает, праздник у людей или нет. А наутро, когда рассвело, по деревне гуляли только язвенники и сорвавшиеся с привязи собаки.

1-го января в доме Светки проснулись поздно, когда уже снова стемнело. На улице к этому часу забуранило. Сели пить чай, включили телевизор. Мужчины похмелились и пошли на крыльцо курить. В это время к ним зашла соседка отдать долг, который занимала на днях. Шумливая женщина.

– С Новым годом, соседи! Как говорится: в новый год – без долгов! Вчера вот не смогла отдать. Держи! – она протянула хозяйке сверток и улыбнулась озорно. – А это кто там с отцом вашим? Неужто Светкин жених?

– Жених, – подтвердила мать, подмигнув соседке.

– Мам! – Светка насупилась. – Он еще не жених. Просто хороший знакомый, друг.

Женщины рассмеялись.

– Ну как же, друг. Рассказывай мне тут сказки, – верещала соседка противным голосом. – Понравился хоть зятек?

Мать махнула полотенцем, ее щеки зарумянились:

– И что если понравился? Вон пусть дочь сама думает. Надо ей или нет. Парень то вроде приличный, поет красиво.

– Как Челентано что-ли, или этот, Леонтьев? Ну-ну, пусть думает. Дело молодое. А то в прошлый раз ее и Марат Сафаров искал. Приходил, спрашивал. Который на том конце деревни живет.

– Когда приходил? – Светка встрепенулась.

– Еще осенью. Да ты в институт уехала, а мать с отцом вышли куда-то. Дома никого, вот он ко мне и постучал, спрашивал, – ответила соседка.

– И что он сказал? – не дыша спросила Светка.

– Ничего, спросил и ушел.

У Светки вдруг потемнело в глазах. Она села на край дивана и проговорила:

– Так что же вы раньше не сказали?

– Про кого судачите? Кто такой Сафаров? – на пороге неожиданно показался Эдуард.

– Ой, пойду я, а то у меня мужики за столом, – пролепетала соседка, быстро вышла в коридор и хлопнула дверью.

Светка отвернулась.

– Зачем он к тебе приходил? – спросил ее парень.

Светка закрыла лицо руками и поспешила в комнату. Эдуард пошел следом и прикрыл за собой дверь. Она стояла у окна, шмыгая носом.

– Я должен знать все. Слышишь? Имею право, – его голос стал металлическим. – Он твой парень? Что у тебя с ним?

– Уйди, прошу тебя, – прошептала она, – уйди.

– Я не понял. Что у тебя с ним? Ты с ним спала? Отвечай, ты спала с ним?! – вспылил Эдуард.

Светка повернулась к нему. Из глаз текли горячие слезы.

– Пожалуйста, оставь меня сейчас.

– Скажи мне правду! – он больно схватил ее за плечи.

– Уйди, прошу тебя! Отстань от меня!

– Кто он тебе? А? Отвечай! Ты спала с ним? Скажи мне правду!

– Да…, и я люблю его! – закричала она. – Уйди же наконец!