Питомцы апокалипсиса

«Где ты?»

Ветер бил по ушам, гремел воздух. Она неслась среди звезд, словно была одной из них.

«Где ты?»

Золотые глаза вонзили взгляд в самую душу. Она требовала, она вопрошала. А я молчал. Здесь опасно. Здесь смерть. Не лети сюда.

«Это решать не глупому питомцу!»

Да иди ты! Сама сказала, у тебя давно больше нет питомца.

«Какой же ты равнодушный человек!»

Сказала амебная пришелка!

«Хватит! Я знаю об атаке унголов. Где ты?»

Сама догадайся. А лучше сиди дома.

Огромное расстояние между нами поглотила горячая пена страстей и слов.

«Эгоист».

Овца на заклание!

«Мерзавец».

Стерва!

Резкий гул ворвался в усыпанную звездами темноту. Я открыл глаза. Кругом вились клубы пыли и песка. Вдали грохотали взрываемые танки. Возле меня лежал без сознания Овако. Беспомощного ярла охраняли два воина во главе с Орпо. Мана и Дарсис сидели тут же, в глубокой воронке. От пушек крепости нас черным горбом заслонял перевернутый взорвавшийся вездеход. Скрюченное тело водителя торчало из разбитого окна.

В который раз, не вставая, я выстрелил страхпулями, и они стекли с аур невидимых ананси, как слезы по щеке.

– Моя хила не работает. Но почему?

– Психостимуляторы, видимо, – Дарсис снял каску и вытер ладонью взмокшие волосы. – Солдаты Гарнизона принимают их, чтобы повысить выносливость. И притупить чувства.

«Атакуем стены!» – Орпо вдруг вскочил, вскинув винтовку. Дарсис бросил каску в унгола.

«Не высовывайся, дурак».

Глухо стукнуло, каска попала по шлему. Орпо развернулся, дуло винтовки уставилось в лицо ассасина.

«Красный, тебе конец!»

Резко унгола отбросило назад и долбануло шлемом о смятый кузов карсы. Мана опустила гравипушку и взглянула на других унголов.

«Тащите его в укрытие».

Воины переглянулись и поползли за упавшим в траву Орпо. На другой стороне поля все тише гремели танки – наш отвлекающий маневр. Я снял шлем, затем стянул рукавицы с ладоней.

– Что-то задумал? – спросила Мана.

– Есть шанс, что, чем ближе я ударю, тем сильнее подействует.

Мана нацелила гравипушку мне в лицо.

– Никуда не пущу. Или тебя снова ударить?

Я ухмыльнулся и протянул ей левую руку.

– Конечно. Как скажешь. В любом случае, сначала вывихни мне палец.

– Что?

– Постарайся хорошо.

– Постараться вывихнуть тебе палец? Ты снова спятил?

– Ладно, сам справлюсь.

Я резко дернул мизинец. И тут же, заорал, согнувшись пополам и прижав левую руку к груди. Слезы накатили на глаза.

– А-а-а…найдите… а-а.. ракетницу, – закричал я и бросился из воронки. Нельзя попусту терять драгоценную боль.

Впереди выросли неприступные холмы дотов. Перед ними щетинились зубьями ряды колючей проволоки. Землю вокруг словно всковыряли гигантскими вилами. А наверху солнце катилось к краю безмятежно-безоблачного неба. На бегу я вывихнул еще и безымянный палец, едва не потеряв сознание. Больпули наполняли невидимый магазин.

Сзади хлопнуло. Толчок в спину подбросил меня в воздух. Я рухнул за первым рядом колючей проволоки, почти у самой крепостной стены. Левая рука кровоточила. Распухшие, вывернутые в сторону пальцы скрылись под красным потоком.

Я отполз в рытвину, вжался в землю. Вверху стихло. Голова раскалывалась, что добавило патронов в заготавливаемую ударную волну. И я ударил.

Ауры ананси прогнулись под моим нажимом. Поток боли вонзился в солдат на стене, парализуя на время.

– Хигна-а-а-ал! – заорал я. Какая-то сила вздернула меня на ноги, побежал вдоль колючей проволоки. Красно-черный град извергался из меня по амбразурам крепости. Длинные стволы гравиметов молчали. Темнеющее небо пронзил зеленый огонек, с шипением оставляя след из дыма.

Тут же над моей головой заревели бомбы. Мортиры унголов обрушили море огня на доты.

Хлестали мины в паре сотен шагов. Неся смерть, снаряды кувыркались в воздухе, а я застыл под ними. В голове опустело. Словно контузило.

Очнулся в какой-то яме. Дарсис держал меня за плечи, а Мана мертвой хваткой вцепилась мне в опухшие пальцы, резко дернула их. Мой вопль разнесся над равниной.

Убийца отпустил меня. Я осторожно пошевелил пальцами, затем согнул, разогнул их и выдохнул:

– Удачно вправила.

– Сиди, – приказала Мана, и я неподвижно ждал, пока она обматывала рану на руке.

Совсем близко визжали покрышками карсы наступающей армии. Над разбитыми стенами крепости реяли разноцветные знамена ярлов. Похоже, осада закончилась.