Багдад до востребования

– Как самочувствие, Гений Евгеньевич?

– Какое там, Владимир Александрович, будто не знаешь… – проскрипел Агеев, водружая руку на спинку дивана.

– А вот это зря, – жестко возразил Председатель, – не время для хандры! Кому, кроме нас, державу спасать?

– Так-то так, только пока на повестке дня собственные шкуры. – Вздохнув, Агеев увел взгляд в сторону. – Успеть бы…

– Зря вас послушался, зря. Теперь расхлебывать… – обронил Крючков, приподымаясь. Отправился к столу, где чинно уселся, точно ведет прием.

– Здесь ты прав, Владимир Александрович, – распрямился и Агеев, перекладывая руки на колени. – Благо, свой пример перед глазами. Одиночка Союз развалил, один-единственный. Да что там – полмира! Найди теперь управу…

– Управа всегда есть, – тихо возразил Крючков, блеснув очками.

– ЧП у нас, – объявил после недолгой паузы Агеев. – В Первом – крот. Вчера едва к курантам успел – до десяти разбирались. Но самое главное: тропинка ведет в Ирак. По крайней мере, на нем обрывается…

– Кто? И почему я ни сном ни духом?

– На него пока одни косвенные, уйма, правда…

– Кто, спрашиваю! – повысил голос Крючков.

– Да Черепанов, зав. второго сектора Отдела арабских стран.

– Докладывай.

– Может, на службе, Владимир Александрович? Новый год как-никак. Кроме того, приоритет ли? Резидентуры на глазах разбегаются… Этим не удивить.

Крючков снял очки, вновь водрузил их на переносицу. Поглядев на визави, перевел взгляд на окно. Казалось, взвешивает предложение.

– Ты же не зря тему начал. Известно, куда, твоею милостью, нас угораздило вляпаться… Так что себя не перепроверяй, не то время, – откликнулся Крючков вскоре.

Агеев пожал плечами, передавая мимикой лица: может, ты и прав.

– Тогда слушай, Владимир Александрович. История более чем занимательная. Так вот, в августе-сентябре прошлого, Черепанов основательно шерстил архив, затребовав досье большей части нашей агентуры на Ближнем Востоке. Без разбору – курируемого им сектора и выборочно – смежного. При этом начальник отдела никаких грандиозных операций в регионе не замышлял, не заказывал и обзорных докладов. Как бы там ни было, у Черепанова – неограниченный допуск к информационной базе имелся, – Агеев откинулся на спинку, складывая руки на груди. – Вот почему отдел безопасности до поры до времени за резко возросшей активностью документооборота лишь наблюдал. Красная лампочка вспыхнула, когда двадцать девятого Черепанов в 20:30 внезапно вернулся на рабочее место. Но не замкнуть сейф, оставленный по недосмотру открытым, что у нас нередко случается, для другого: поставил на уши архив и компьютерный центр, дергая их до часу ночи.

– Что на сей раз? – уточнил Председатель.

– Собственно, ничего необычного, да и безопасность не очень-то лезла в суть. Они – часовые да и только, по большей мере, входы и выходы берегут. Словом, сигнальщики весьма расплывчатой схемы. Так что не секрет: большинство их отмашек – впустую. Но тут в самое яблочко. Оказалось, шеф Черепанова Березкин малейшего представления о масштабных розысках подопечного не имел. Прознав об этом, я о колпаке распорядился.

– Колпак – хорошо, только где тропинка? – отослал к некоему источнику Крючков.

Агеев повел шеей, выказывая недоумение, но вскоре спохватился:

– Ну да! Через банк сектора допусков он искал специалистов, затребованных Ираком у ГКЭС три недели назад. Выловив кандидатуру главного инженера «Владимироблэнерго», запросил адреса его ближайших родственников.

– Серьезно… – протянул шеф, обхватывая ладонью лоб.

– Здесь версии набросились на меня, – продолжал Агеев, – точно стая шакалов. При этом не то что отбиться, отстраниться не получалось. Стало быть, ничего не оставалось, как дальше копать.

– Ну-ну… – скорее подбодрил, чем прокомментировал Крючков.

– Однако долго принюхиваться не довелось. Следуя хронологической цепочке, безопасность вскоре вновь уткнулась в Ирак. Не далее, как две недели назад, Черепанов запрашивал досье Посувалюка, где чуть раньше был подшит сигнал-компромат…

– Кого? – Крючков с опаской отстранился, сбрасывая личину корректного собеседника. – Постой-постой… Того самого, нашего посла?

Агеев развел руками. Внимательно наблюдал за шефом, вмиг растерявшим самообладание, генетически ему присущее.

Тут дверь приоткрылась:

– Ребята, к столу, накрыто.

– К месту как раз, – заключил хозяин кабинета, вставая на ноги. – Пустой желудок – плохой советчик. Прошу, Гений Евгеньевич. – Крючков призывно развернул руку.

Спустя час Председатель и заместитель вновь уединились, на сей раз расположившись за журнальным столиком. У Агеева в руках фужер с коньяком, у Крючкова – горячий, крепко заваренный чай.

– Перейдем к выводам, – вернулся к прерванному разговору Владимир Александрович, подув разок-другой на пахучую жидкость. – Вероятность локального заговора исключим. Обмозговав за столом, укоренился во мнении, что заказчик – извне. И вот что еще: он страшно торопится, иначе бы ценным агентом не жертвовал.

– Ну, агент себя сам подставил, выбрав подлую стезю. Правила в той игре известны: рубль – вход, выход – два… – уклончиво изъяснялся Агеев. Хлопнув по колену рукой, живо продолжил: – Как по мне, рано ставить в центре комбинации Посувалюка. Упомянул его лишь потому, что наши первостатейные интересы – тот самый регион. Вдруг скрестится где? В остальном – нулевой цикл, хоть и прочный.

– А я так не считаю! – запротестовал Председатель. – Голова твоя на месте, вон как ловко все расфасовал. Убежден: острие – Посувалюк. Он и только он, хотя, нельзя не согласиться, видна одна тень. Но не безымянная, а с именем, и она – война в Ираке, которую, как известно, не избежать.

– Будем задерживать? – обратился заместитель.

Крючков неторопливо потягивал чаек, точно вопрос случаен и откликом можно пренебречь. Но, отведав вдоволь, загадочно изрек:

– Командировать будем – и одного, и другого…

– Что значит «командировать» и кто это «другой»? – недоумевал Агеев.

– На обоих приказ: командируются для изучения обстановки в среднеазиатских республиках. Березкин – в Узбекистан, Черепанов – в Туркмению. Кто, как не они, специалисты по Востоку? Только Черепанова, по выходе из дому, по-тихому арестовать и доставить в Балашиху, в наш спецотсек. Командируя Березкина, между делом сообщи: с Черепановым – ложная тревога. А там… посмотрим. Да, вылет Березкина – ближайшим рейсом, так что дел у тебя невпроворот.

Подвожу итог. Оппонент, подсказывает интуиция, ухватился за нечто, что способно изменить обстановку в регионе, если не развязать иракский узел. Причем отмычка, пока неведомая, где-то у нас, скорее всего, в Москве. Конечный исполнитель операции – Посувалюк, его связной – инженер из Владимира. Что одного, что второго склонят к сотрудничеству шантажом, если уже не прижали к ногтю. Судя по начинке «сигнала» на посла, – отлично его помню – компромат должен сработать. Тем самым некто нащупал лаз в почти законопаченный Ирак – туда, куда мы уже месяц рвем и мечем внедриться. Само собой напрашивается: сесть тем хлопцам на хвост или запрыгнуть в их попутку. Все у меня. Вопросы?

Агеев упорно гладил подлокотники кресла, точно его замкнула дурацкая, надоедливая мысль. Он то ли не в силах от нее отцепиться, то ли ему не очень хочется. Мол, лучше шамкать, как травоядное, нежели возвращаться в этот хлопотный, отбирающий редкий выходной мир. Наконец ладони замерли, он резко встал, одновременно отодвигая кресло. Направился к окну и пятой точкой на подоконник взгромоздился.

– Видишь ли, Владимир Александрович, – как бы необязательно заговорил он, – я последние двое суток с Иудой общался, хоть и не напрямую. Не убежден, что он в детали посвящен…

– Более чем правдоподобно, товарищ заместитель, только Черепанов как-никак профессионал. Далее. Подрядчика он наверняка знает или, как минимум, догадывается, кто тот. Да и без связного кроту не обойтись, так что картина высветится…

– Да, из головы вылетело, – спохватился Агеев, – Талызина, того самого инженера из Владимира, утром не нашли. Нет его ни дома, ни на работе.

– Ну тогда… – Председатель задумался. – Черепанова берем сегодня. Реши как, чтобы не спугнуть. Я же придумаю, как успокоить благоверных – а то, не дай бог, они же нас и загрызут!

Спустя три часа, обосновавшись за непроницаемым изнутри стеклом допросной, на базе КГБ в Балашихе, Крючков с Агеевым морщились. Точнее, гримасничал один Агеев, реагируя на торопливое признание Черепанова и не подумавшего отпираться. У Крючкова лишь временами чуть подергивалась щека. Высокая наблюдающая сторона почти не переговаривалась. Немногословный Крючков больше изъяснялся жестами, подкрепляемыми «подскажи». Заместитель тотчас звонил, приглашая дознавателя для консультаций.

К 18:00 Черепанова препроводили в самую секретную, а посему наиболее охраняемую в СССР одиночку, куда вскоре доставили совсем не арестантский ужин, венчаемый кувшином пива, – на тот самый случай, что с новогоднего бодуна подполковник соображает плохо. При расставании дознаватель настоятельно рекомендовал освежить память на досуге.

Между тем Председатель и зам дислокацию не поменяли, все еще храня молчание. Крючков чертил в блокноте какую-то схему, а Агеев вышагивал, весь в думах.