Порождения Тьмы

Подойдя быстрым шагом к боевым пультам, я приказал двум бледным офицерам:

– Подготовьте ракетные шахты с первой по двухсотую. Цель – «Квантория». Все орудия нацелить на нее. Поглядим, что они скажут, когда мы вскипятим их консервную банку.

– Вы с ума сошли? – воскликнул Ступницкий, обретя, наконец, дар речи. – Вы хоть представляете, что провоцируете военный конфликт с галактами? У вас нет таких полномочий! На станции, кроме кванторов, тысячи туристов и гостей со всех частей галактики!

– Перед нами враг, который уничтожил большую часть экосистемы нашей планеты и повинен в гибели четырех миллиардов людей! – процедил я, не сводя взгляда с экрана. – Его нельзя отпускать, или все повторится. Неужели вы не видите, что он издевается над нами? Смеется, чувствуя свою безнаказанность. Заложники ему точно не помогут…

– Извини, что вмешиваюсь, – напомнил о себе Сайрус, демонстрируя когти. – У нас с командором Лесертом вообще-то рандеву с бессмертием. Тратить свое драгоценное время на увлекательную, пусть и совершенно бессмысленную космическую дуэль мы не намерены. Я предлагаю взаимовыгодную сделку. Ты держишь язык за зубами и живешь как ни в чем не бывало, а я, так уж и быть, не буду уничтожать милую твоему сердцу старушку Землю. Придержу ее на крайний случай, если ты вдруг снова попробуешь мне наступать на пятки и мешать. Ты ведь давно догадался, что под видом комиссий на ваших военных базах находятся мои агенты? Один мой щелчок пальцами, и они безжалостно уничтожат все, что вы с таким величайшим трудом построили. Вы вернетесь обратно в каменный век, и еще десяток тысяч лет будете петь песни где-нибудь у костра в дальнем углу вонючей пещеры. Без людей мне, конечно, будет скучно, а таких достойных соперников, как ты, еще придется поискать. Но я это переживу.

– Никаких сделок! – процедил я, с трудом сдерживая себя. – Тебе с «Квантории» не сбежать! Ты в ловушке и поэтому торгуешься! Я дам минуту на раздумья…

– Нет, это я дам тебе минуту на раздумья! – неожиданно рявкнул Сайрус. – Наш пустой треп порядком меня утомил. Откинься в кресле и наслаждайся зрелищем, упрямец. Тебе понравится.

Беллатрианец исчез, уступив место изображению станции «Квантория». Огромная космическая махина включила маневровые двигатели и стала сходить с привычной орбиты, а затем медленно вращаться вокруг собственной оси, ускоряясь с каждой секундой.

– Во имя всех демонов космоса, что здесь происходит?! – повысил голос Ступницкий.

– Лучше помолчите, пока я не приказал заклеивать вам рот скотчем, – процедил я.

– Я требую уважительного к себе отношения и немедленных объяснений!

Я раздраженно скинул его руку со своего плеча. Все завороженно смотрели на экраны, не в силах оторвать от них глаз. Звездная станция ускорила вращение, пока в один из моментов не исчезла с орбиты Хлории, переместившись, благодаря струнному порталу, в неизвестную часть космоса. Все вскочили со своих рабочих мест, бурно обсуждая увиденное, а я, наоборот, медленно осел в капитанское кресло, пораженный до глубины души произошедшим. Закрыв лицо ладонями, я постарался привести мысли в порядок, но они продолжали метаться, словно загнанная в клетку птица. Все это время предатель был у нас под самым боком и безнаказанно творил темные дела, а мы мыкались, словно слепые котята, не в состоянии разглядеть правду. Теперь понятно, почему на след культа Ждущих так долго не могли напасть. Но каким образом щупальца заговора протянулись так далеко, к самой Земле? Трудно поверить, что среди людей найдутся предатели, играющие на стороне Сайруса. Это просто немыслимо. Если только их не используют втемную.

Мои безрадостные размышления прервал оператор дальней связи:

– Срочная радиограмма с Земли, от командования флотом, коммандер.

Обычно для сверхсветовой незащищенной связи, основанной на практически бесконечной скорости распространения продольных возмущений пространства-времени, по образующей его решетке колеблющихся суперструн, использовали находящиеся поблизости мультилинии ретрансляторов галактов, так как для создания пространственно-временных возмущений требовалась колоссальная энергия, пока еще недоступная человеческой технике. С защищенными сообщениями высокой секретности дела обстояли несколько иначе. Радиограмма означала, что отправивший сообщение человек не желал, чтобы сообщение могли перехватить и прочитать галакты. Приватные радиограммы флот отсылал посредством сложной сети военных спутников. Сообщения кодировались и могли значительное время блуждать с одного ретрансляционного спутника до другого, пока рано или поздно не доходили до адресата. Это было очень медленно, малоэффективно и ненадежно, но иной закрытой связи у людей пока не было.

– Выведи на мой терминал. От кого именно радиограмма?

– От адмирала Горчакова, с пометкой «совершенно секретно».

Хмуро ознакомившись с радиограммой, я, ни слова не говоря, стер сообщение и ушел к себе в каюту, где первым делом откупорил тщательно оберегаемую в шкафчике бутылку водки. Приложившись к ней, прямо из горла жадно глотал обжигающую жидкость, пока не закашлялся, поперхнувшись. Проклятая радиограмма окончательно выбила почву у меня из-под ног.

«От командования космическими вооруженными силами Федерации, – гласила она. – Приказ адмирала Сергея Горчакова, председателя Совета безопасности Земли. Коммандеру Дмитрию Алешину. Вам предписывается незамедлительно покинуть звездную систему Игнион, вернуться на военную базу “Луна Макс”. По прилете на место снять с себя командование над ударным кораблем среднего класса “Атлас-Виктория” и передать его своему правопреемнику, старшему помощнику Ступницкому. Категорически запрещаю вступать в контакты с галактами и отвечать на любые возможные провокации с их стороны. Неподчинение приказу будет считаться грубым нарушением существующего устава, со всеми вытекающими отсюда последствиями».

Какой бы короткой ни была радиограмма, она ранила меня в самую душу. Никогда еще мне не было так стыдно и горько за своих соотечественников, льстиво угождающих новым союзникам. Плевать! Пусть у Сайруса все схвачено, а представители Крул Каи кто подкуплен, а кто запуган, я не собираюсь добровольно отдавать, возможно, последнюю надежду всего человечества – наш единственный боевой корабль, ставший защитником, символом несгибаемой воли и мужества целой расы. Я не мог выполнить приказ Горчакова. Это был худший в моей жизни выбор.

– Оказывается, опасно с вами дружить. Что теперь намерены делать, Дмитрий? – Аксенов с опаской переступил порог моей каюты. Неодобрительно покосился на пустую бутылку на полу. – Просто удивительно, высосали пол-литра, и хоть бы в одном глазу. Научите?

– Это несложно, когда хорошая регенерация. Клетки мозга быстро восстанавливаются, поэтому я не ощущаю опьянения. Максимум кратковременный эффект, не более.

– Поразительно, а я всегда считал опьянение безопасной блажью.

– Вы тоже считаете, что наше противостояние ни к чему хорошему не приведет? – спросил я.

– Во всяком случае, для нашего с вами здоровья. Мне тоже пришла радиограмма от моего руководства. Разведывательные станции PR-43 на Хлории больше не соответствуют целям и подлежат консервации на неопределенный срок. Федерация пошла на еще большие уступки: рассекретила информацию о нашей базе в системе Алькора. Представляете? Вот кретины!

– Для чего? – апатично спросил я, пристально посмотрев на него. – Какой в этом смысл?

– Наши отношения с Крул Каи должны быть прозрачными, так любит повторять адмирал. В знак доброй воли он допустил на все наши военные и гражданские объекты наблюдателей, разрешив им присутствовать в Солнечной системе столько, сколько они сами сочтут нужным. Взамен с завтрашнего дня нас обещают засыпать сырьем и технологиями. Начать долгожданную подготовку к полной интеграции в Союз рас. Наконец, вывести на большую политическую арену, где мы сможем на равных с остальными расами решать глобальные галактические проблемы…

– Какие же они все ослы! – Я поднялся с кровати и заходил по каюте. – Завтрашний день для этих умников никогда не наступит, а они радуются временной выгоде, словно дешевые торгаши на рынке. Наверное, Зверь был прав. Человечество изжило в себе все разумное и логичное и нуждается в замене на более жизнеспособный вид. Как нам вести войну в таких условиях?

Аксенов уселся в мягкое кресло напротив, не выдержав молчания, спросил:

– Вы ведь не собираетесь пойти против воли Горчакова? Когда мы отправляемся на Землю?

– Хоть сейчас. Проблема в том, что я не считаю, что все потеряно. Адмирал как-то проговорился, что генерала Лефлера не раз видели на Дотуме. Это очень важная оговорка.

– Среди дикарей-веганцев? – скривился Аксенов. – Вот пусть там и остается. Сейчас он нам не столь важен, как его господин. Лефлер пусть и крупная, но расходная пешка.

– Поймите же, он единственная наша зацепка в сложившейся ситуации. Где генерал, там и его хозяин. Это не самая лучшая идея, но других у меня пока нет. Мы всегда можем сообщить, что радиограмма затерялась при расшифровке и поздно дошла до адресата. Так вы со мной?

– В таком случае почему вы еще здесь? Немедленно отправляйтесь на командный мостик! – Аксенов подобрал с пола мой китель и кинул мне на колени. – Это авантюра чистой воды, но я хочу в ней участвовать. Не сочтите за лесть, но я симпатизирую вашим методам, Алешин, и если вы предоставите мне возможность помочь в поисках, я буду стараться не за страх, а за совесть. Всегда мечтал увидеть еще что-то, помимо надоевшей Хлории и Марса, а заодно победить злодеев!

– Да вы романтик! А я просто хочу увидеть Землю, но без некроморфов. Свободную и сильную. Мы встретимся с генералом лицом к лицу, так сказать, поговорим по-мужски. Не будем терять время: у нас его и так немного осталось.

На мостике меня ожидал Ступницкий, с трудом скрывая ликование. Я немного охладил его пыл, привычно заняв место в капитанском кресле. Если он рассчитывал на то, что я тут же сниму с себя полномочия и передам ему, то серьезно заблуждался. Придется немного потерпеть, пока мы не доберемся до Земли, а путь до нее долгий и извилистый. Всякое может по дороге случиться.

– Курс на Землю… «капитан»? – язвительно поинтересовался старпом.

– Штурман, – проигнорировал я его, – курс на Вегу в созвездии Альфа Лиры. Планета Дотум.

– Дотум? Вы сказали Дотум? – встрепенулся Ступницкий. – Нас ждут на Земле.

– Вот и пусть ждут, а мы отправляемся на Вегу. Так? – Я пристально посмотрел на штурмана.

– Так точно, коммандер, – чуть помедлив, кивнул штурман, вводя данные в компьютер.

– В системе Веги нет других планет, кроме Дотума. Он находится внутри пылевого диска. Над каким именно полюсом планеты мы вынырнем из подпространства? – уточнил я.

– Над северным! – громко ответила Анастасия, появляясь в рубке в сопровождении двух вооруженных до зубов десантников: Кота и Софа. – Это самая густонаселенная часть планеты, ведь вся остальная ее поверхность – выжженная войнами, покрытая радиоактивной пылью помойка, где выжить органической жизни практически нереально. Рекомендую запастись противорадиационной сывороткой, надеть скафандр повышенной защиты. И не забудьте зонтик и валенки – на поверхности кислотные дожди и ядерная зима.

– Вы пришли меня арестовать, лейтенант? – с улыбкой спросил я, любуясь ее безукоризненной выправкой. – Если так, то хочу разочаровать, живым я вам не дамся.

– Мы с вами! – вместо нее ответил Соф. – Рептилежопая мразь Сайрус, может, и обвел нас всех вокруг пальца, но это не значит, что мы сдались. Дайте нам еще шанс, мы вас не подведем.

– Вы затеяли очень рискованную партию, Алешин, – процедил Ступницкий. – Прямое нарушение приказа. Инициативное изменение маршрута боевого корабля. Несогласованное появление во враждебной Земле звездной системе, в карантинной зоне. Все это тянет на трибунал.

– Курс на Дотум. – Я подошел к пульту штурмана и включил галактическую карту.

Созвездие Альфа Лиры ярко засияло на всех голографических экранах. Осталось только запустить реакцию в струнном приводе, и мы окажемся у цели – в пылевом облаке Веги.

– Если я ошибаюсь, то с удовольствием пойду под трибунал. – Я медленно обвел взглядом внимательно наблюдающих за мной людей. – Если же окажусь прав и мы сорвем планы Сайруса, то спасем миллионы жизней наших соотечественников. Кто не желает с нами лететь – на борту есть спасательные капсулы и малые шаттлы. Сообразите, что с ними делать.

Через час «Атлас-Виктория», в последний раз сверкнув бортовыми огнями, исчез из физического пространства, но почти сразу оказался в другом рукаве галактики. На обзорных экранах больше не было бордово-коричневых цветов Хлории, а то, что было, не поддавалось никакому сравнению ни с чем виденным мною ранее.