Шепот осени

– До понедельника, Дмитрий.

Дима сел в машину и поздоровался с Михаилом.

– Что все это значит?! – сурово спросил неофит, крепко сжав в ладонях руль.

И хотя он не уточнял, что именно ему не понравилось, Дима решил не играть в недопонимание.

– Николай Александрович помог мне, – признался мальчик, после чего продолжил придумывать на ходу: – Я не знал как…

– С любой помощью обращайся ко мне, – перебил его Михаил. – Или к Ларисе. А не к незнакомцам. Ты меня понял?

– Да, – не стал спорить Дима. Впервые он поймал себя на мысли, что боится Михаила. Он больше не был похож на того добродушного и открытого человека, с которым он познакомился на скамейке в приютском парке и с которым ему было так легко и приятно общаться.

– Прекрасно. – Неофит кивнул и завел двигатель автомобиля.

***

Так как была пятница, Диме не пришлось сразу же после приезда домой садиться за уроки. Он хотел пойти в свою комнату, но Михаил настоял, чтобы он вышел на улицу и прогулялся. Дима послушался.

Он надел куртку, но от шапки все же решил отказаться.

Около дома росли деревья, под которыми расположились гаражи-«ракушки». Дорожки перед ними были устелены желтым ковром листьев. Две девочки, лет по пять, собирали с усердием желтые листья и через каждую минуту хвастались друг другу своими собирательными способностями. Дима оставил их заниматься девчачьими делами, а сам направился в сторону слабо оживленной дороги. Небо над ним было серым и низким, но солнце пока не торопилось сдавать свои позиции. И хотя было уже далеко не лето, Дима не чувствовал зябкости, не говоря о холоде, от которого краснеют уши, нос и болит голова. Дорога была пустынной. Где-то вдали были слышны крики мальчишек, которые играли то ли с жетонами, то ли с пробками от бутылок. Голоса подкупали своим азартом и веселием, но Дима не решился направиться к ним и попроситься в игру. Все равно ему бы отказали как чужаку, или того хуже – признали бы в нем детдомовца и прогнали свистом и обидными словами. Вместо этого он решил пойти в противоположную сторону, вдоль пустынной дороги. Он прогуливался мимо таких же частных домов, в каком жил и сам, вслушиваясь в звуки стучащего молотка, шуршания метел (похожие звуки были самыми распространенными из-за обильного листопада), хриплого кашля и невнятных разговоров. Он с удовольствием вдыхал запах дыма, идущий от сжигаемой листвы. Он пах сыростью и тленом. Именно этот запах лучше всего передавал состояние умирающей природы и скорого прихода зимних холодов.

Дома, загороженные деревянными заборами, каменными стенами, а также сеткой-рабицей, растянулись до самого конца улицы. За ними начиналось футбольное поле, выглядящее заброшенным, и автомобильная парковка, с тремя машинами на ней. Дима прошел мимо всего этого, лишь коротко взглянув на поле, на котором жухли островки травы. Гораздо больше его заинтересовали мусорные баки, стоящие недалеко от многоэтажных зданий. Кусок железа можно найти и под ногами, но шансы отыскать его на мусорке были в несколько раз выше. Рыскать в помойных баках он не собирался, но обойти их кругом для него не составило бы труда.

Удача ему улыбнулась практически сразу – он нашел согнутый ржавый гвоздь. Вполне годная железяка для изготовления амулета.

– Тебе уготовлена важная миссия, – торжественно произнес мальчик, подняв гвоздь над головой и осмотрев его в тусклых лучах солнца.

– Гвоздь – ребенку не игрушка! – услышал он за спиной мужской голос, отчего, вздрогнув, обернулся.

Мужчина стоял на парковке около своей машины, держа в руках ключи. Дима, ничего не говоря, поспешил покинуть помойку.

– Погоди! – остановил его мужчина. – Зачем он тебе?

– Надо, – резко ответил Степин, злясь на взрослого за подобные расспросы. Какое тому было дело? Разве он украл что-то ценное? Нет! Это был просто старый ржавый, да еще и кривой, гвоздь.

– Да погоди ты! – мужчина оставил машину и поспешил к Димке, на ходу доставая что-то из кармана. – Держи лучше это. Они хотя бы новые.

Между пальцами человек держал новехонькие три гвоздя. Дима уставился на мужчину непонимающе.

– Бери. Я как раз ремонтом занялся дома. Так что в кармане у меня их несколько. Забыл поставить их на место. А увидев твое увлечение гвоздями, так сразу о них и вспомнил.

– Мне нужен только один.

Мужчина вернул в карман два гвоздя, а третий вновь протянул Диме.

– Вот тебе один.

Дима думал не больше десяти секунд, после чего поспешил к мусорным бакам, выкинул ржавый гвоздь и вернулся к мужчине за новым.

– Спасибо.

– На здоровье. Надеюсь картина, или что там у тебя, будет держаться долго на стене.

Дима сунул подаренный ему гвоздь в карман куртки, затем развернулся и пошел обратно к дому. Ему не терпелось поскорее сунуть его под ножку своей кровати. Был страх, что все же гвоздь не поможет остановить ночные кошмары, но было и желание проверить его силу как можно скорее.

Он вошел в дом, снял куртку, повесил ее на вешалку, после чего остановился в прихожей. Его посетила мысль, что с домом что-то не так. Словно он был полон гостей, которые старались вести себя как можно тише. Будто он второй раз в жизни попал на поминки.

– Михаил? – позвал он.

Дима, снял с ног башмаки и осторожно заглянул в комнату своих опекунов («родителями» он пока еще не мог назвать их ни напрямую, ни, тем более, в уме). Телевизор работал, показывая передачу «Человек и закон». Звук был отключен. На диване лежала смятая подушка и пульт. Михаила не было.

Дима решил заглянуть на кухню.

Там горела конфорка. На столе лежала столовая ложка с закопченным дном и разорванный белый пакетик с зеленными надписями. Он никогда бы не подумал, что столь обычные вещи могли вселить в него настоящий ужас. Но что все это значило?

Глухой шум раздался из туалета. Шуршание, топот, а затем и стон. Это был не топот копыт или же тяжелое дыхание, но жути от этого было не меньше.

Дима на ватных ногах подошел к двери в уборную и, почти не касаясь костяшками пальцев дерева, постучал.

– Михаил?

– Пойди прооочь, – услышал он в ответ стонущий голос.

– Тебе плохо?

– Нет, дружок, со мной все хорошо….даже больше, чем хорошо. Просто оставь меня в покое. Я скоро выйду.

Диме больше не хотелось разговаривать с Михаилом. Он даже не хотел, чтобы тот выходил из туалета до тех пор, пока домой не вернется Лариса. Он поспешил в свою комнату, закрыл дверь и запрыгнул в постель. Просидел он на ней, поджав под себя ноги, около пяти минут, прежде чем вспомнил о гвозде, который оставил в кармане куртки. Его нужно было достать прямо сейчас, пока Михаил еще был в уборной. Было страшно, но активация амулета была наиглавнейшей миссией на сегодняшний день. А потому, он пересилил себя, слез с кровати и открыл дверь спальни.

Комната Михаила и Ларисы по-прежнему была пуста. Он спешно преодолел ее и вбежал в прихожую. Дима схватил куртку с вешалки, при этом внимательно глядя на дверь туалета, надеясь, что она не откроется в этот самый момент.

К несчастью для него именно это и произошло. Дима как раз выудил гвоздь из куртки и сунул его в карман штанишек, когда Михаил слив воду в бочке, покинул туалет. Он повернул голову и уставился затуманенным взглядом на мальчишку. Его бледное лицо было покрыто испариной. Волосы всклокочены. Правый рукав рубашки закатан. В левой руке что-то похожее на большого червя.

– Ты дома, – произнес он, словно и не было несколько минут назад их разговора через дверь. – Как дела в школе?

– Хорошо, – поспешил ответить Дима.

Михаил, на шатающихся ногах, подошел к мальчику и погладил его ладонью по волосам. Дима изо всех сил пытался взять себя в руки и не убежать.

– Ты умный мальчик. Ты настоящий мужчина. Я горжусь тобой.

– Спасибо.

Михаил улыбнулся. Улыбка в купе с затуманенным взглядом обладали отнюдь не успокаивающим эффектом. Дима все же отстранился от Михаила и вжался в стенку. Тот, похоже, ничего странного в поступке мальчишки не увидел.

– Лариса еще не пришла с работы?