Реалити: Экстремальное путешествие или Как я научился исполнять желания. Книга Первая. Милан. Италия

Тетя Люда открыла дверь квартиры и, пропустив вперед себя Марию, Тимофея и Глеба, сказала:

– Маша, я сама его определю, а ты иди, отдыхай, – сказала тетя Люда, тете Маше.

– Хорошо, спасибо тебе большое, – ответила ей та, и затем добавила, – Спаси Господи.

Мария, вместе с сыном, отправились спать в свою комнату, а Людмила пояснила Глебу:

– Ей на работу просто очень рано надо завтра вставать, в пять часов аж, – сказала тетя Люда, – Я тоже рано ухожу, но немного попозже, а сегодня, видишь, как получилось, разговор с батюшкой в церкви затянулся, и совсем мало спать придется, ну, ничего, даст Бог день, даст и силы.

В ответ на это утверждение Людмилы, Глеб ничего не сказал, а только послушно кивнул головой.

– Смотри, там у нас кухня, – сказала тетя Люда, сделав несколько шагов вперед по коридору, – Там, ванная комната, можешь принять душ, полотенце и мыло я тебе дам.

Глеб послушно кивнул головой в ответ, и проследовал за тетей Людой, которая продолжила свою небольшую экскурсию по квартире.

– Там комната Марии, там ещё одной Марии, – сказала она, указав рукой на ещё одну дверь, – Вторая Мария сейчас в отъезде.

Затем, тетя Люда остановилась у ещё одной двери, и произнесла:

– А это мои апартаменты, – сказала тетя Люда, и открыла дверь, – Ты сегодня здесь будешь ночевать, а я посплю в комнате Марии, так будет всем удобнее.

В ответ тете Люде наш путешественник, по обыкновению, лишь кивнул головой.

– Что-то ты не очень разговорчивый какой-то стал, – сказала тетя Люда, – Всё в порядке?

– Да, – ответил Глеб, – Всё хорошо, спасибо большое, просто устал сильно, с ног прямо валюсь.

– Ясно, – ответила тетя Люда, и затем добавила, – Ну, проходи тогда располагайся, а я пойду на кухню, разогрею тебе что-нибудь поесть.

Глеб зашел в довольно просторную комнату, которая приятно поразила его своей чистотой и порядком.

– «Если бы мне в Москве пришлось, так вот, вдруг, принимать незваного гостя, то, я вряд ли бы смог похвастать подобной опрятностью», – подумал Глеб, и затем скинул свой рюкзак с плеч.

11. И снова здравствуйте.

Будильник на телефоне Глеба, который был предусмотрительно установлен на семь часов утра, не заставил себя долго ждать. Ощущение от четырехчасового сна у нашего героя было такое, будто его голова только коснулась подушки, но уже нужно опять вставать с кровати. Тетя Мария, и тетя Люда, похоже, спали и того меньше, так как на момент появления Глеба на кухне, первая, уже ушла на работу, а вторая, готовила завтрак.

– Утро доброе, – сказал Глеб, появившись в дверях кухни.

– Доброе, доброе, – ответила тетя Люда, – Садись завтракать.

Глеб, потирая глаза, сел за стол.

– Ты, как обычно завтракаешь? – спросила у гостя тетя Люда.

– Обычно, кофе просто пью, – ответил Глеб, и хотел ещё было добавить, что с сигаретой, но постеснялся.

Из-за пребывания в постоянном стрессе на протяжении нескольких предыдущих дней, есть Глебу совсем не хотелось, хотя, крайний раз он употреблял пищу ещё вчера, когда, путешествуя на машине вместе с Виктором и его семьей, посетил Маркдональдс.

– Одно кофе, это не дело, – сказала тетя Люда, прервав воспоминания Глеба об автомобильной поездке из аэропорта Мальпенсо, и поставила перед ним тарелку с бутербродами.

– Спасибо, – сонно поблагодарил её наш герой.

– Каша ещё есть, овсяная, будешь? – спросила тетя Люда.

– Кофейку бы, чтобы проснуться, и нормально, – засыпающим голосом ответил Глеб.

Тетя Люда поставила на стол чашку, налила в неё кофе из кофейника, и пододвинула её к гостю, а затем, через несколько секунд, поставила перед ним ещё и тарелку с овсяной кашей.

– Ешь, а то нам выходить уже скоро, – сказала тетя Люда, – Я сегодня у итальянцев одних, вредных, должна работать, а они не любят, когда опаздывают, те ещё фашисты.

При слове «фашисты», Глеб улыбнулся.

– Чего ты смеёшься? – спросила у него тетя Люда.

– Да, так, – неопределенно ответил он, – Просто смешно про фашистов.

– Чего тут смешного, – удивилась тетя Люда, и затем, перекрестившись, добавила, – Фашисты они и есть фашисты, прости их Господи, и меня за одно тоже. Где ты думаешь, фашизм придумали, здесь и придумали, в Италии.

После этих действий тети Люды, Глеб ещё больше улыбнулся, а затем произнес:

– Тоже об этом вчера думал, когда по Милану ходил, – поделился Глеб своими наблюдениями, – Может я, конечно, ошибаюсь, и скорее всего это так, но меня почему-то не покидало вчера весь день ощущение, что итальянцы как-то немного надменно смотрят на нас, на туристов, как-то сверху вниз.

– И не только на туристов, – сказала тетя Люда, убирая с плиты кастрюлю с остатками каши, – Я у них в домах тут убираюсь, и за семь лет такого насмотрелась, что прости Господи.

После этих слов тети Люды, Глеб почему-то снова рассмеялся.

– Чего ты все время смеёшься? – спросила тетя Люда, и не дожидаясь ответа от гостя, добавила, – Ты это, ешь давай лучше, не отвлекайся, а то нам уже выходить скоро.

Глеб зачерпнул ложкой кашу, положил её себе в рот, и как следует прожевав, произнес:

– Не представляю, как вы здесь освоились, – сказал Глеб тете Люде.

– Почему? – удивилась та.

– Ну, не знаю, – ответил Глеб, – Очень уж какая-то вы…какая-то…

– Какая? – прервала тетя Люда подбор слов, что крутился в голове у Глеба.

– Какая-то русская, что ли, – наконец сформулировал Глеб.

Тетя Люда усмехнулась, и затем сказала:

–Ага, русская, из-под Кишенева, – сказала тетя Люда, – Ешь лучше, чем глупости молоть.

Глеб молча продолжил свою трапезу, а тетя Люда, понаблюдав за ним несколько секунд, произнесла:

– А к их порядкам я действительно тут долго привыкала, это правда, – улыбнувшись, сказала тетя Люда, – Помню, когда только приехала сюда, то Маша, Мария наша которая, она тоже у людей убирает в домах, устроила меня здесь работать к одним итальянцам, в дорогой такой особняк, старый такой, и я значит в первый же день, чтобы себя зарекомендовать, давай там всё чистить, чтобы всё блестело, чистила, чистила, и дошли руки до одной вазы. С виду, ваза, как ваза, ничего особенного, только грязная такая, облезлая вся такая, аж противно смотреть. Ну, я её и решила отмыть. Терла часа три, наверное, если не больше, все руки в кровь избила, пока, как следует не отмыла эту вазу проклятую. Я уж по-другому не умею, с детства так приучена, если делать, то, как следует, а не как попало. Ну, и вот, поставила её значит на место, как новенькая та ваза заблестела, стоит себе, сияет, приятно посмотреть. Думаю, вот, теперь совсем другое дело, хозяйка придет, похвалит, может ещё на другую работу позовут. Приходит значит хозяйка, увидела свою вазу, и сразу чуть ли не в обморок. Как давай она, то кричать, то причитать, а я стою с веником и совком в руках, и понять не могу, что все-таки случилось. Догадываюсь, что это из-за меня что-то, а что именно, в ум никак не возьму. Языка то не знаю. Когда разобрались, то оказалось, что эта ваза, какой-то там древний семейный артефакт, который стоит тучу денег, и к которому даже сама хозяйка боится прикасаться, чтобы не дай Бог его не повредить. В общем, перепугалась я тогда не на шутку, думала, всё, пропала. Итальянка в полицию заявит, и меня из страны вышлют, так как я же у них без документов тогда работала, но ничего, приехала Мария, она по-итальянски знает немного, успокоила эту хозяйку, вроде всё обошлось. Правда, пришлось мне потом отрабатывать эту вазу проклятую. Полгода бесплатно у этих итальянцев в доме убиралась, а с деньгами тогда и так туго было, из Молдовы приехала же только, так же вот, как и ты, в чем стою. В общем, обустраиваться надо было, на жизнь себе зарабатывать надо, а тут ещё эта, со своей вазой своей. Вот так-то. Ладно, что было, то было. Ты кофе допил?