– Что тебе надо?
У Малыша дрогнули губы. Пальцы впились в край стола. Большой был более спокоен, внимательно меня изучал.
– Кажется, это вам что-то надо. Не советую, будет много крови. Ты помнишь, я могу стрелять… – это я к Малышу.
– Ты нас пугаешь? – спросил Большой.
– Мы не дети. Я хочу, чтобы все остались живы…
Они переглянулись. Большой слегка развернулся и посмотрел в сторону братьев. Ничего не понимающий Дезертир дожевывал чебурек. Спортивная сумка братьев была уже не на полу, а на столе. Романовы с напряжением следили за ситуацией. Я не стал терять инициативу.
– Это плохая идея. Нам незачем убивать друг друга.
– Это ты начал! Ты стрелял в Мурада! Он мой брат!.. – Малыш с лаем выпалил. От необузданного гнева он брызгал слюной.
– “Ласточку” мы крышевали. Я стрелял, но никого не убил. Это бизнес.
– Плохой бизнес, раз свои же тебя сдали!.. – чуть ли не заревел Малыш. Большой схватил его за руку, но было поздно: птичка вылетела из гнезда.
Я все понял. Малыш затравленно оглянулся и вновь впился в меня безумными глазами.
“Федька! Сукин сын…”
– Мурад здесь?
– Ты хочешь извиниться? – переспросил Большой, все еще сжимающий локоть невменяемого товарища.
– Вас подставили… – я подался назад. – Нас всех подставили. Если в ваших котелках мозги, а не опилки, вы меня спокойно выслушаете.
После небольшой паузы Большой нехотя ответил.
– Ты говори, мы слушаем.
– Нас заказали. Я понял. Но зачем вы? Что, сами не могли? Вы об этом подумали?
– …
– Эта Бригада терпеть не может дагов. Вы друг друга физически не выносите. В последней перестрелке на Комсомольской они уложили троих ваших и сами потеряли бойца. Теперь откуда такое участие?
Я чувствовал нарастающее внимание оппонентов. Даже глаза Малыша становились осмысленными.
– Ты говори по существу… – это Большой.
– А я что?.. У нас свой кипиш. Они сами не решились на расправу, за нами стоят. Вот вас и подставляют. Расчет прост. Вы нас убираете, информация сливается нашим, и обе Бригады славян по всей Москве начинают отстрел дагов.
Тогда в “Ласточке” мы получили приказ завалить вас. Я предотвратил бойню. Вы все обязаны мне жизнью, в том числе, Мурад…
Мужчины растерянно переглянулись. У Большого со лба начали скатываться капли пота. Малыш же в непонятке смотрел то на меня, то на него.
“Пробитый…”
Но и он, видимо, начал улавливать суть.
– Да еще, только меня заказали или всех?
Они вновь переглянулись. Большой нехотя ответил:
– Сказали, девчонку не трогать.
– Ясно… Вы скажете заказчику, что людей в кафе было много и вы не рискнули пальнуть, испугались.
– Что-о! – Малыш опять завелся. – Чтобы мы испугались этих собак?.. А за Комсомольскую ответят. Аллахом клянусь! Суки, напали внезапно, как шакалы!
– На войне как на войне…
Большой кивнул:
– Ты дело говоришь, брат. Ты нам еще что-то скажешь? Мы уходим.
– Передайте Мураду, что в воскресенье днем я буду ждать его в кабаке “Три Богатыря”. Со мной будет человек, который подтвердит мои слова насчет “Ласточки”…
“Три Богатыря” контролировался Корейцем и был для меня безопасным.
“Глупо. Абсолютной безопасности не бывает.” – Мозг успел опровергнуть свою же мысль.
– …Пусть зайдет один или с вами. Мы перетерем тему…
Когда уходили, Малыш обернулся:
– Нам сказали, что ты азербайджанец.
– Врут. – Я равнодушно ответил.
Он, оборачиваясь, на ходу товарищу:
– Суки! И в этом наврали…
Далее я не услышал…
Глава XVIII
– А зачем вы скрыли национальность? – это спросила Аталай, которая, вздохнув, наконец, закрыла полураскрытый рот.
– А что мне, трубить надо было? – пожав плечами, возразил Длинный. – Кто знал, тот знал…
После некоторой паузы все же объяснил:
– У меня паспорт был на русского. Я и с Джулией зарегистрировался с этим паспортом.