Однажды в Москве. Часть I

Этажом мы определились во время наблюдения. Здесь собирались бомжеватые любители спиртных напитков, потому и мы соответственно выглядели. Старые джинсы, помятые кепки, небритые лица. Бомжи или выпивохи приходили к одному из жильцов, но, видимо, предпочитали расположиться на относительно чистом подоконнике подъезда. Остальным соседям или на все на это было наплевать, или они вовсе отсутствовали, так как мы никого больше не видели. Обычно к этому времени, а был уже одиннадцатый час, эти тихие выпивохи уходили.

Разлив в кружки спиртное, одну протянул мне Павлик. Я залпом опустошил ее содержимое. Нервы наши действительно нуждались в смазке.

В следующий миг мы насторожились. Послышался скрип двери и приглушенные мужские голоса. Тотчас следом за захлопнувшейся дверью кто-то, бормоча, начал спускаться вниз. С окна мы увидели, как мужская фигура в спортивке и в бейсболке вразвалку направилась в сторону кабака.

– Это другой… – шепнул мне Павлик. – Тип с Наилей был выше.

– Малыша выгнали на улицу.

– Так значит, хачи там… вдвоем? – в голосе Павла зазвучало беспокойство.

– Да. – И я был в напряге. – Значит, не поделили…

– И что теперь? – Романов потянулся к сумке.

– Она справится. Мы же договорились, если что, она должна разбить окно или кричать. Тогда вломимся, не вопрос.

– Нет ничего хуже, когда вот так ждешь… – с досадой ответил Павел и опрокинул свою кружку…

Скоро и я начал терять терпение. Сознание зарисовывало различные варианты происходящего в квартире. Мы заранее постарались учесть каждую деталь, прогнозировали варианты, в самообладании Наили же я не сомневался. Но как можно было предугадать поведение этих субъектов, судя по образу жизни – моральных уродов…

Толпа молодых ребят и девочек с шумом вломилась в подъезд. Послышался протяжный скрип вызываемого лифта. Мы быстро наполнили кружки, изображая давно “разогретую” компанию. Лифт остановился на нашем этаже.

“Черт…”

Дверь на площадку с толчком распахнулась. Несколько молодых харей и девичьих рож с красными щеками и всколоченными волосами вломились в проем.

– Твою мать!.. – кто-то с досадой выпалил при виде нас и плюнул. Видимо, сегодня на эту площадку были и у них планы.

– Замочить бы! – храбро выпалил самый хилый, стараясь изобразить крутизну.

– Сынок… – “пьяно” махнул на него как на муху Павлик. – У-уйди…

– Да ну их, пацаны! – выкрикнула звонкая девичья глотка. – Айда наверх, к Севке…

Мы напряженно прислушались к шуму поднимающегося лифта, стараясь угадать следующую его остановку и с облегчением вздохнули, когда шум этот затих на самом, кажется, верхнем этаже.

Вновь вереница безжалостных мгновений.

– Надо было ей дамский пистолет дать, – пробормотал Романов.

– У нее баллончик, – ответил я, вытирая капли пота со лба.

– Если вернется третий, надо вслед рвануть в хату, я больше не могу… – Павел схватил бутылку и приложился к ней.

Я не ответил. От напряжения, кажется, и у меня в голове готовы были лопнуть сосуды…

– А зачем вообще эту несчастную отправили в этот притон? – вдруг возмутилась Гюля. – Какого черта? Я бы в жизни не согласилась.

– То вы… – вздохнул Длинный, у которого в голосе послышалась досада. Видно было, он заново переживал эти нелегкие мгновения. – А то она…

Гюля фыркнула и хотела ответить, но не успела.

– Вы надоели. Я щас уйду!.. – Длинный решительно заявил.

Все зацокали на Гюлю, да так, что она убежала в ванную комнату и оттуда крикнула:

– Шантажист!

Длинный снисходительно улыбнулся, продолжил…

– …Потому, когда заново заскрипела дверь, у нас остановилось дыхание. Схватив калаши, мы тихо подошли к перилам. Поверьте, я пережил смерть брата, изменение психики от этого горя мамы, обвинение в убийстве и т.д., но реальные седые волосы у меня появились, кажется, в эти мгновения.

В следующий миг услышали чьи-то крадущиеся шажки по ступенькам.

– Наиля!.. – с облегчением вздохнул Павел, подымая голову из-за перил…

Пропустив нас в квартиру, Наиля бесшумно закрыла дверь на замок и молча указала на комнату, где хачи лежали кто где. Ашот отключился на раскрытом диване, где, наверное, и любил проводить оргии. Одна нога с тапочком на босую ногу смешно болталась, а другая была согнута. Край белой майки с изображением какой-то хипповатой девицы, почему-то смотрящей в свой округлый зад, задрался вверх и оголил отвратительное пивное пузо со вспотевшей вонючей растительностью. Редкие, слегка вьющиеся волосы прилипли к его блестящему под электрическим светом лбу. Ашот раскатисто храпел и удивляло, как он не просыпается от своего рыка.

Другой хачик растянулся плашмя на полу. Наверное, перед падением сидел на стуле, а после отключился и свалился. На столе лежали куски остывшего свиного шашлыка в разрезанной поперек буханки хлеба и прочая закуска к разнообразным спиртным напиткам. Картину завершала большая хрустальная пепельница, доверху наполненная окурками, отвратительный запах которых, казалось, впитался повсюду. Я впервые может со дня знакомства посмотрел на Наилю с восхищением. В этом хрупком теле скрывался непоколебимый дух воительницы.

– Сколько же ты им накачала клофелина?

– Я вообще-то впервые в роли аферистки, – иронично ответила она, – потому о дозах не имею нормального представления. По две таблетки, чтобы наверняка. Подумала, в худшем случае сдохнут, что невелика потеря.

– Слона можно было завалить… – присвистнул Павел.

– А как все провернула? – улыбнулся я.

– Представь, без особого напряга. Я Арсену, – она показала на валяющегося под столом хачика, – в кафе наплела, что завтра собиралась на собеседование в иностранную фирму. А теперь нога опухла и вряд ли это получится. И стала скулить. Тут он начал мне золотые горы сулить. Мол, мы такие крутые-борзые, самую лучшую работу для тебя найдем. Смотрю, он не на шутку втюрился и даже не хочет меня в квартиру брать, чтобы ни с кем не делить. И тогда я сделала вид, что собираюсь уходить. Мол, больно, надо отлежаться. Только тогда он нехотя пригласил, попутно объяснив, что его босс сможет решить любые вопросы. Ну, я помялась для приличия, после прикинулась ушастиком и согласилась подняться к ним на чашку кофе, чтобы обсудить вопросы трудоустройства.

Ашот же, как меня увидел, сразу встал на задние лапы и начал слюни пускать, что не понравилось Арсену, который в бессилии зыркал на босса. Одного подельника Ашот без проблем выпроводил. А этот что-то на своем балакал и не хотел уходить. Тем временем я предложила выпить шампанское, подумав, что клофелин в нем лучше растворится. После первого бокала они продолжали базарить, из чего я поняла, что Ашот хочет и Арсена выпроводить, как бы используя служебное положение. Но тот уперся и ни в какую. И тогда они оба вышли на балкон, якобы покурить на свежем воздухе, на самом деле перетереть вопрос. Ну, я в этот момент и…

– Красава!.. – я ее похвалил, смущенно уловив радостный блеск в ее глазах. – Ты не определила, где бабло?

– Думаю, там… – она показала на небольшой шифоньер. – Ашот оттуда деньги достал и дал товарищу, ну, тому, который вышел.

Мы не успели проверить догадку, поскольку услышали тревожный голос Павла, занявшего позицию у окна, из которого как на ладони прослеживалось пространство от кафешки до дома.

– Афтунг! Хачик идет…

Третий армянин с той же развязной походкой возвращался. С ним также расправились быстро. Дверь открыла улыбающаяся Наиля в мужской сорочке, едва прикрывающей ее точеные ножки. И пока хачик сориентировался, таращась на возникшее перед ним волшебное видение, тяжелый кулак Павла кувалдой опустился на его шею…

Бац!

Длинный по инерции стукнул кулаком по столу, как бы изображая процесс. Посуда тревожно зазвенела. Курочка, в которую успел воткнуть вилку Бакинец, выскочила и влетела на тарелку Ветерана в тельняшке, забрызгав его капельками жира. Тот открыл глаза и обалдело уставился перед собой.

– А наливать?.. Хг… – он противно икнул.