Реки времен. Гнездовье желаний

– Я и так знаю – военная. – проговорил Кира.

– А вдруг какая-нибудь другая? – наклонила голову на бок Эрика.

– Как это другая? – Кира перевел озадаченный взгляд на Ове. – Я же не кидаюсь молниями, и… божественностью.

Услышав его слова Ове хмыкнул.

– Обычно ребенок наследует волю отца. – сказал Ове. – У Делроя ведь военная воля, так?

– У моего отца тоже была военная. – вставила Эрика, засовывая в рот яблочный пирог.

– Тогда зачем мне нужно пить эту «косточку»? – спросил Кира.

– Костянку. – поправил Ове. – И ее нельзя пить. Мы определим, в какое время суток твоя воля может усиливаться. На все типы воли, кроме пустой, влияет какой-нибудь внешний фактор. Например, на природную волю влияет гроза, а на божественную – вера и солнце. Ну а военная воля обычно усиливается в определенное время суток. Бывают, конечно, исключения. У некоторых никсов на волю может влиять снег.

Редко когда Кира видел Ове таким разговорчивым. Обычно тому хватает пары коротких фраз, чтобы донести свои мысли.

– А у тебя что усиливает волю? – спросила Эрика.

– Моя воля усиливается в шесть утра. – ответил Ове.

Слово за слово разговор про волю плавно сменил тему, и в конце концов Эрика стала рассуждать на тему того, какой тип воли был у ее любимых сказочных героев. Просидев за столом еще двадцать минут, они немного отдохнули, а затем вышли на улицу и направились через пасеку, на тренировочную поляну. Ничего особенного она из себя не представляла. Обычная поляна, засыпанная песком, и несколькими деревянными манекенами. Обычно тут можно было увидеть одного-двух деревенских мужиков, мутузящих пудовыми кулаками деревянные болванки. Вот и сейчас тут стоял один из подручных Бьерна, рядом с табуреткой, на которой стояла дымящаяся чаша.

Пока Кира перелизал через забор, Эрика вместе со своим медведем удобно устроилась на куче толстых бревен, которые тут были за место трибун.

– Можешь идти. – тихо проговорил Ове никсу.

Как только тот покинул поляну, Ове повернулся к Кире, и кивнув в сторону чаши, сказал:

– Опусти в нее руку.

– Так она же не остыла еще. – ответил Кира, глядя на молочную жидкость, от которой шел пар.

– Все нормально, Кира. – проговорила Эрика. – Она и должна быть такой. Это не пар, а… ну… облако.

Слова Эрики немного успокоили его, и Кира, выдохнув, быстро опустил ладонь в чашу. Жидкость и правда была не горячей. Руку лишь приятно покалывало, будто по ней водили еловой веткой.

– Ну и что? – спросил Кира. – Какая у меня воля?

Но Ове не ответил. Нахмурив брови, он не отводил взгляда от пара.

– Сконцентрируй волю в руке. – сказал он.

Сконцентрировавшись, Кира направил всю силу в ладонь. Он так напрягся, что табуретка, на которой стояла железная чаша, стала скрипеть от давления.

– Да не нажимай ты так сильно. – хмыкнул Ове, глядя на пар.

– А что должно произойти? – спросил Кира, тоже не отводя взгляда от чаши.

– Пар должен сместиться в определенное направление. Если на север – то у тебя воля будет усиливаться либо в полдень, либо в полночь. На восток – в три дня, или в три ночи. Ну и так далее.

Только он это сказал, как пар вдруг стал плавно опускаться, будто дерево, которое только что срубили, и оно стало падать. Еще секунда, и пар стал вытекать из чаши в направлении леса.

– Там запад! – тут же воскликнула Эрика.

– Значит у тебя воля усиливается с восходом или закатом.

– Так ведь скоро же закат! – оживился Кира. – Сейчас и узнаем!

– Давай! Давай! – тоже запрыгала Эрика. – Давай узнаем!

– Ладно. – хмыкнул Ове. – Схожу тогда домой, возьму тренировочные мечи.

Пока он ходил за инвентарем, Эрика стала рвать траву, и подбегая к чаше, окунать ее в белый раствор. Как только трава касалась костянки, то сразу же покрывалась толстым слоем белых кристалликов.

– Это очень ценный ингредиент. – поведала ему Эрика. – Прямо очень-очень ценный. Даже ценнее самой костянки.

– А что это? – спросил Кира.

– Гипе… гипера-ра… ги-пе-ра-троф-ная соль. – еле выговорила принцесса. – Она и ядовита, и горюча, и… и… и еще целая гора свойств!

Вытащив из кармана маленький пузырек, она стала соскребать в нее белые кристаллики.

– А она сильно ядовита? – спросил Кира.

За прошедшие два года Кира так и не перестал закалять себя ядами. И хотя Аманита всегда говорила ему, что «закалку» нужно проходить только под руководством опытного ядоманта, Кира решил сам продолжить тренировки. Эрика, конечно, как могла помогала ему с ядами. Но те цветы и настойки, которые она ему давала, не шли ни в какое сравнение с укусом уховертки. Максимум, что чувствовал Кира, так это легкое головокружение и тошноту. Поэтому он как мог вертелся, чтобы достать яд посильнее, но Бьерн с Ове наотрез отказались помогать ему с этим.

– Ну, не сильно. – проговорила Эрика. – Это скорее даже не яд, а дурман. Из нее, кстати, делают «небулу».

Кира так и не понял, что такое эта «небула». Эрика несколько раз давала ему это зелье, но все, что Кира чувствовал, так это сладковатый вкус. Правда, после приема этого зелья у него пару раз случились провалы в памяти, но не более.

Через десять минут возвратился Ове с двумя железными мечами.

– Только не напрягайся. – проговорил он, увидев, как Кира начал молотить мечом ближайший манекен. – Ты ведь недавно поел.

– А что должно произойти, когда моя воля усилится? – спросил Кира.

– Просто станешь сильнее. – ответил Ове.

– Так я и так становлюсь сильнее, когда использую волю. – проговорил Кира.

– Значит станешь еще сильнее. – сказал Ове, прислонившись к забору и закурив трубку. – Обычно во время усиления у человека меняется цвет глаз и волос.

– На зеленый? – спросила Эрика.

– Что? Нет. – хмыкнул Ове. – С чего ты взяла, что он должен быть зеленым?

– Просто. – пожала плечами Эрика.