Реки времен. Всепоглощающая грусть

Его слова заставили Инго задуматься. У каждой столицы был свой «стратег». При этом большинство из них жили в других частях империи и совсем не помогали хранителям. Зачем тогда они вообще нужны?

Его мысли прервало новое эхо криков и боли. От всех этих звуков его даже прошиб пот.

– Мне кажется, или стало немного жарко? – проговорила Габри.

В ответ, Публий натянул на голову ворот своей рубашки и сполз на дно лодки, укрывшись валяющимися там досками.

– Вам лучше тоже пригнуться. – сказал он сквозь свой деревянный щит.

Тут Инго стал замечать, что от воды исходит пар. Воздух с каждой секундой становился все горячее. Холодное, призрачное сияние, которое исходило от домов, тоже стало меняться на огненно-красное. Пространство наполнили клубы густого дыма, а над водой стали разноситься звуки кузни. Дышать становилось труднее с каждой секундой, и было такое ощущение, будто его засунули в раскаленную печь. Еще несколько секунд, и вода под ними уже вовсю кипела, немного покачивая лодку. Не успев ничего сообразить, Инго увидел, как около них вздулся огромный пузырь и лопнул. В воздух взметнулся фонтан из кипятка, и Инго лишь в последний момент успел повалить Габри, накрыв ее своим телом. Его спину будто ужалили тысячи пчел. Призвав тени, он тут же накрыл ими верх лодки. Он по-прежнему ощущал тенями дождь из кипятка, но боли не чувствовал.

Высунувшись из своего укрытия, Публий озадаченно уставился на темный купол.

– Это еще что такое? – спросил он, осторожно прикасаясь к теням.

– Ты как, в порядке? – не обращая на узника никакого внимания, спросил Инго у Габри.

– Ага. А сам-то как? Не обжегся? – обеспокоенно спросила Габри.

– Все нормально. – солгал Инго. – Что это за место?

Публий, который все еще с удивлением таращился на тени, не сразу смог ответить.

– Пятый локоть. «Кузни набата». – спустя полминуты сказал он. – Тут содержатся фальшивомонетчики и ложнокнижники. Они отливали золото, теперь они отливают сталь. «Наказание железом».

Инго уставился в маленький проем между тенями и бортом лодки. Среди густого дыма, который шел от берега, он увидел множество фигур. Они стояли около огромных наковален, и с силой колотили каменными молотами по раскаленному железу. На них не было длинных рубашек, зато были сандалии. Деревянные ботинки из вечного дерева защищали их от раскаленных камней, по которым они ходили. Еще около наковален стояли резервуары с водой, в которые некоторые узники засовывали головы или вовсе залезали туда целиком.

– Что они делают? – спросила Габри, глядя на группу узников, которые высыпали из больших бочек кучу мечей в чан с раскаленным металлом.

– Переплавляют мечи на… другие мечи. – ответил Публий.

Они еще какое-то время плыли по волнам из кипятка. Но вскоре жар стал отступать, и воздух снова стал чистым. Убрав купол, Инго увидел, что освещение снова поменялось на холодное. Все, что сейчас напоминало о кузнях, так это глухое эхо ударов молотов и боль в спине.

– Надеюсь дальше не будет ничего хуже? – спросил Инго, проводя рукой по ожогам.

– Дальше всегда хуже. – с ухмылкой ответил Публий.

Посмотрев вперед, он указал на маленький пирс.

– Сейчас причалим. – сказал он.

Лодка медленно подплыла к причалу и стукнулась о его каменный помост.

– Нам снова идти пешком? – спросила Габри.

– Можно и на лодке, но я бы не советовал. – все еще улыбаясь сказал Публий.

Вступив на твердую землю, они продолжили путь по узким улочкам. Вертя головой, Инго уже с точностью не мог сказать, на сколько метров поднимались здания на этом ярусе. Казалось, что они были даже выше, чем вестеркловский маяк. Двери тоже были непомерно большими. Даже человеку с волей их будет трудно открыть. Интересно, кто тут «живет»?

– Шестой локоть. – будто прочитав его мысли, ответил Публий. – «Самсонский зверинец». Тут содержатся узники с волей, которые нападали на солдат и стражников. – он с улыбкой посмотрел на своих спутников. – Здесь они усмиряют строптивых животных. Они применили волю против империи, теперь империя применяет волю против них. «Наказание волей».

Только он это сказал, как камни под их ногами задрожали, а по стенам стало разноситься дикое лошадиное ржание и рев горгон. Между узкими проемами показалась фигура женщины. Инго заметил, что на ногах у нее тоже были сапоги, но на этот раз из железа. Тяжело дыша, она остановилась и расставила руки, словно хотела кого-то поймать. Через секунду из-за поворота, врезаясь и круша стены, хлынула волна лошадей и горгон. С яростной силой они врезались в женщину, протащив ее несколько метров вперед. Какими-то невероятными усилиями ей удалось остановить одну из лошадей. Схватив жеребца за шею, она поволокла его в один из проходов. Остальные животные, пробежав мимо, скрылись за другим поворотом.

– Тут главное прислушиваться. – посоветовал друзьям Публий.

Несколько раз их и вправду чуть не сбили несколько горгон. А за одной из стен они услышали шипение василиска. Инго даже вытащил свои мечи, на случай если придется отбиваться.

– Я бы не советовал. – сказал Публий, прижимаясь к стене. – За каждое убийство животного тут наказывают. Причем всех узников сразу. Ты же не хочешь усложнить и без того тяжелую судьбу этих бедолаг. – он указал на решетчатое окно, из которого на них печальным взглядом смотрели несколько узников.

Глубоко вздохнув, Инго убрал оружие. Он никогда не испытывал жалости к преступникам, но увидев в каких жестоких условиях они содержатся, невольно захотел помочь им. Удивительно как эти светящиеся стены могут изменить человека. Вчерашние негодяи и сорвиголовы превратились в сломленных приведений, которые гремели цепями в этом царстве суда и ужаса.

Чтобы спуститься на седьмой ярус, им пришлось преодолеть лабиринт из узких улочек. Время от времени они вжимались в стену, пропуская табун диких животных, за которыми, или от которых бегали узники.

Вскоре улочки снова стали расширяться, и Инго понял, что они спустились на следующий локоть. Инго заметил, что время от времени им стали попадаться груды тряпья, на которых сидели вороны.

– Тут можно немного расслабиться. – сказал Публий. – Это седьмой локоть и тут отбывают наказание пираты.

– Но ведь пиратов обычно казнят. – неуверенно проговорила Габри, переглянувшись с Инго.

– Не всех. – Публий закинул руки за голову и стал разминать спину. – Но знаете, если бы мне дали выбор, то я выбрал бы смерть.

– Почему? – спросил Инго.

Публий ничего не ответил, и стал вертеть головой. Пройдя несколько сотен метров по просторной улице, он наконец сказал:

– Вот почему.

Вытянув руку, он показал перед собой. В этот же момент к эху стенаний добавился еще один:

– НЕ ХОЧУ! НЕТ! НЕ НА-А-А-А-АДО! ПРОШУ! Я НЕ ХОЧУ БОЛЬШЕ ТУДА ЛЕЗТЬ!

Перед тем, как из темноты появился сам пират, Инго увидел внушительную фигуру тюремщика. Перекинув через плечо цепь, он тянул за собой кричащего узника. Увидев пирата, Инго подумал, что у него разыгралось воображение, но приглядевшись, понял, что это взаправду: голова узника была заключена в железную клетку, к которой и была прикреплена цепь. Остальное тело было абсолютно голым.

– «Терновые гнезда». «Наказание воронами». – проговорил Публий. – «Воронье гнездо» когда-то кормило их, а теперь они кормят вороньи гнезда.

В этот момент, прямо с крон деревьев стала спускаться узкая клетка. Когда она опустилась, тюремщик распахнул створки и втолкнул туда пирата. Всучив в его трясущиеся руки мешок с едой для воронов, с которого капала кровь, он захлопнул решетку и несколько раз дернул за цепь. С лязгом клетка стала подниматься вверх.

– НЕТ! ВЫПУСТИТЕ! ПРОШУ! Я НЕ ВИНОВАТ! НЕ НАДО К ПТИЦАМ! – закричал пират.

– Не надо к птицам! Не надо к птицам! Не надо к птицам! – послышалось со всех сторон.

И Инго наконец все понял. То, что все это время он принимал за эхо, были на самом деле крики воронов. За долгое время они смогли выучить крики и стоны узников, и теперь, сидя на кронах деревьев, время от времени разносили эти крики по городу.

– Прошу! Прошу! Прошу! – загалдели вороны у груды тряпья. – Виноват! Виноват! Виноват!

– Зачем ему клетка на голове? – спросил Инго, когда узник поднялся на такую высоту, что его мольбы уже не было слышно.

– Чтобы вороны не выкололи глаза. – сказал Публий все еще смотря вверх. – Тут нужно быть осторожней.