Телевизор по имени Васька. Фантастические повести

Петропавлыч вздохнул:

– Трудненько Вам придётся! Сорок человек, от одиннадцати до пятнадцати лет возраст… Программа у всех разная… Но, что поделаешь, у нас не город. С жильем устроились?

– Устроилась, спасибо! Квартира отличная, соседка Рая сама предложила с моим парнем посидеть. Вот жду, когда вещи привезут, тогда совсем хорошо устроюсь.

– Что ж, рад за Вас! Раиса тетка хорошая, добрая, детей любит. Я договорюсь с председателем, чтоб её нянькой на полставки оформили, ну, и насчет дров на зиму. И мебелишку кой-какую…

– Спасибо огромное, Пётр Павлович!

– Ничего, англичанка, подходящая! Не давит, на мозги не капает, не орет. Сработаемся!

Такое было мнение учащихся средней школы крымского села Каменка.

Так все и началось.

Глава вторая

Весь следующий месяц продолжалась эта игра: рисунок – слово, рисунок – слово. Постепенно ученики начали сами называть предметы и действия. Затем Лина Викторовна стала рассказывать им истории – коротенькие, но забавные и интересные, артистически изображая всех действующих лиц. Затем, уже в третьей четверти, стала читать им книги, спрашивая по ходу чтения разные вопросы: где действие происходит, когда, кто и зачем. Ребята охотно втягивались в эту игру. Словарный запас рос, мысли свои они выражали все уверенней. Грамматикой и скучными упражнениями их никто не насиловал.

Коллектив принял новую учительницу английского хорошо. Женщины (все старше её) старались помочь, чем могли, постоянно звали в гости по разным поводам, жалели, что нет у бедняжки мужа и приходится растить сыночка одной. Мужчины же, понаблюдав, как она старается на работе и дома, единогласно вынесли приговор: справная баба!

От соседки-няньки Раи вся деревня вскоре узнала, что Лине Викторовне тридцать лет, что она вдова, и сынок Санька родился уже после смерти мужа. На начало учебного года ему, белобрысенькому, стукнуло два года.

Завуч-директор Петропавлыч, видя энтузиазм новенькой и очевидные успехи учеников, не мог нарадоваться своей удаче. Не выпускница института, мечтающая отбыть побыстрее свою ссылку в деревенскую школу по распределению, а женщина зрелая, ответственная. Такой кадр нужно беречь! Поэтому он тоже старался помогать – договорился с правлением насчет бесплатных дров и ремонта в доме. Дом был традиционно населяем учителями, но хозяева менялись довольно часто, поэтому руководство колхоза было радо пойти навстречу женщине обстоятельной и намеренной, судя по всему, задержаться надолго.

После занятий ученики часто провожали Лину Викторовну домой, задавая бесчисленные вопросы (уже – по-английски!).

– Лина Викторовна, мне мамка платье хочет купить, клетчатое, с бантом! Как думаете, мне пойдет?

– Клетчатое тебе пойдет, Катюша!

– Лина Викторовна, Лина Викторовна, а правда, что мальчишки… (дальше – на ушко) хи-хи-хи?

– Ну, не все и не всегда, Света.

– Лина Викторовна, а как лучше прыщи свести, а то я с девчонками танцевать стесняюсь?

– Пойди в аптеку, купи салициловый спирт, протирай лицо утром и вечером. Запомнил, Коля?

– Лина Викторовна, я свечу поменял, а мопед не заводится…

– Так свеча не любая годится. Ты, Вова, проверь, какая старая была: с короткой юбкой или с длинной. Такую и ставь!

Невероятно, но она знала всё! Не было случая, чтобы вопрос остался без ответа!

Часто кто-нибудь из девочек напрашивался поиграть с Санькой. На это обычно возражений не возникало, но Раиса, одинокая тетка слегка постбалзаковского возраста, ревновала, так как успела полюбить «хлопчика» как родного.

– Дытыну трэба годуваты! Чекайте! – строго говорила она конкуренткам-школьницам.

И те покорно ждали, пока Саня разевал рот и насаживал его на ложку.

– Санечка, что ты любишь кушать? – спрашивали его.

– Борщ! – отвечал карапуз, солидно хмурясь и двигая щеками.

– А ещё что?

– Галушки!

Это ответственное заявление почему-то всегда вызывало дружный смех, но парень не обижался. Поев, он с полчаса играл с гостями и матерью, затем серьезно протягивал всем руку и говорил:

– Лиг спаты!

После чего карабкался в свою кроватку и засыпал, засунув в рот большой палец. Замечательный ребенок!

Трудновато только было с гигиеной. Вселившись в дом и подружившись с Раисой, Лина спросила:

– А баня у вас тут есть?

– Ни, бани нема!

– А где же вы моетесь?

– Та, в речке ж!

– А зимой!?

– Ой, та скильки ж той зимы! Ото ж в тазике.

Пришлось купить самую большую цинковую ванну, хотя, конечно, в словах Раисы был резон. Зима в Крыму короткая. И теплая. Так, поразмыслив, Лина, с помощью колхозного плотника (отца ученика Володи), установила во дворе ещё и душевую кабинку.

В общем, с бытом все наладилось. Пришел контейнер с вещами, из которых большинство были книги. Раиса дивилась:

– Неужто усе прочитала? Така прорва!

– Все, конечно! Это мои рабочие инструменты!

Весной, когда зацвели персики и сливы, все ученики свободно говорили и понимали по-английски. Мало того, дети из младших классов каким-то образом переняли от них это умение, и теперь на переменах английская речь звучала повсюду в школе. Лина продолжала читать в классе книги. Стихи Байрона, прозу Диккенса, Сомерсета Моэма и Джека Лондона… Дети жадно поглощали живое слово. Многие потом просили почитать дома, и никогда не получали отказа.

Однажды она прочла им «Ромео и Джульетту». Когда пьеса закончилась, все долго молчали. Затем кто-то из девочек протянул:

– Жалко… И чего они… Умирать-то, зачем? Можно было уехать куда-нибудь…

Вова Куркин пробасил:

– Здорово он Тибальда мечом-то! У меня, прям, мороз по коже прошел!

Разумеется, все это обсуждение шло по-английски. Лина улыбалась, слушая, как все заспорили, прав или не прав был отец Лоренцо, венчавший влюбленных тайно.