Столкновение

Генерал поперхнулся и закашлялся. Лука замолчал, внимательно глядя на военного. Если Трофим знал, как выглядит Лука, и был готов, то генерал, видимо, не был в курсе, хотя и очень хорошо показывал спокойствие. Однако слова о том, что зомби могут служить в полиции и медицине, очевидно, вызвали у него сбой дыхания, сбой в понимания мира и реальности происходящего. Перед ним сидел сатана с чешуйчатым лицом, огненным взглядом и предлагал ему их услуги в области науки, безопасности и медицины. Без шуток. На полном серьезе! Немыслимо!

– Здесь вредный для дыхания воздух, – неожиданно мягко и даже заботливо сказал Лука. – А люди жили и работали здесь. Как вы думаете, это имело последствия для их здоровья? – он смотрел на генерала, словно ожидая от него ответа.

– К чему вы это? – вытирая рот платком, встречно спросил генерал.

– К тому, что вы тысячами убиваете людей… где угодно, и вам плевать на то, где и как они будут помирать. Если вы дадите им выбор, часть из них добровольно вольется в нашу расу, – сказал Лука. – И не нужно будет просить или принуждать кого-либо. Всегда будут добровольцы, чтобы пополнить наши ряды. Вопрос в том, в какую сторону пойдут новые Демоны. Это решить вы можете здесь и сейчас. Если мы враги, то нам даже не нужно будет воевать с вами, чтобы вы исчезли, Если мы союзники, то, возможно ваша раса останется на этой планете, – Лука отклонился назад на стуле. – Ваша сегодняшняя безопасность временна, очень временна.

Генерал убрал платок в нагрудный карман.

– Наша армия сильна и хорошо подготовлена. Мы можем уничтожить весь гнус, который приблизится в зону поражения нашей авиации и артиллерии. Наши роботы могут драться врукопашную…

– Ваши роботы могут отсечь передвижение по рекам? – перебил его Лука.

– На данный момент нет, – буркнул генерал.

– Ваши роботы могут обыскать все тоннели и канализационные системы?

Генерал снова закашлялся.

– Ваши роботы могут сканировать здания и узнавать, в какой из квартир происходит обращение? – Лука наклонился вперед. – Ваши роботы не могут ничего, генерал. Любой выходец из Братства пройдет по рекам и проникнет в город. Они положат миллионы, чтобы прошел хотя бы один, и поверьте, генерал, пройдет не один, и скоро любой ваш город станет вашим врагом, которого вы сможете уничтожить только ядерным взрывом. И даже после этого останутся сотни, которые переждут месяц, полгода, год и проникнут в следующий город. Не сомневайтесь! Посмотрите на меня, – Лука устремил жуткий взгляд желтых глаз на человека. – Я Лука Псарас, создавший Братство, я знаю, о чем говорю.

Генерал сидел красный, глядя в стол. Его бегающий по поверхности взгляд искал подсказки или какой-нибудь зацепки.

– Тогда у нас, получается, нет выбора, господин Псарас? – включился дипломат.

Лука усмехнулся и перевел взгляд на говорившего. Это получалось у него как-то особо, словно он подобно хищной птице вдруг целиком переключался на человека, ловя новую мишень в фокус.

– Есть. Вы можете отказаться и уйти. Тогда, скорее всего, вы погибнете или вольетесь в Братство через неделю или другую. А можете согласиться на наши условия, и тогда, возможно, человеческий род не оборвется.

Голос Луки был спокоен и равнодушен. Существо, сидевшее напротив, похоже, лучше всех понимало ситуацию и не тешило себя надеждами.

– Господин Псарас, а вы сами уверены в своей безопасности? – вкрадчиво спросил дипломат. – Ведь ваша локация уже определена. Не поймите меня неправильно, но даже по независящим от нас обстоятельствам нас могут уничтожить прямо здесь обычным неядерным боеприпасом, если, конечно, руководство сочтет, что ваши предложение и, с позволения сказать, услуги нам не нужны.

Лицо Луки расплылось в улыбке. Широкой и зловещей. Тонкие губы словно исчезли и показались острые, отставленные друг от друга зубы, чешуйки на лице приподнялись, превращая и без того жутковатое лицо в нечто совершенно жуткое, меняющее форму и играющее тенями. Зрелище даже для Трофима показалось гипнотически жутким.

– Тогда мои Демоны и Черви потеряют управление, и два десятка городов окажутся под десятками тысяч Червей. Если вы лишите будущего Демонов, вы лишите будущего себя. Вы готовы сжечь все свои города вместе с населением? Если да, я дам координаты. Если вы можете уничтожить свои города вместе с людьми, то я не буду препятствовать. Я же НЕ СВЯТОЙ.

Фраза: «Я же не святой» вылетела из ощеренного жуткой улыбкой рта и повисла в воздухе, оседая в памяти и сознании, вызывая суеверный страх перед чем-то, что обладает не поддающейся измерению силой и последствиями. Какой-то глубокий эзотерический ужас, тысячелетиями четко отграничивающий людей от нежити, казалось, поднялся из зловония этой мусорного кургана и липкой пленкой залег под кожу, выхолодив кровь и заставив испуганно трепыхаться сердца живых, торопя согреть обмороженную этой фразой душу. С чем они имеют дело? Они даже не представляют, какие силы разграничили когда-то живых от нежити, проклятых и демонов, но вот сейчас они сидят напротив Лукавого, который говорит им правду, но, слушая эту правду, хочется вскрыть себе вены или молиться о спасении, полагаясь лишь на то, что на другой чаше весов есть другая сила, которую также нельзя замерить весами и приборами, и что она даст защиту и успокоение. Понимание на уровне самого глубокого, потерянного в мирской суете смысла возникло где-то на самом краю их сознания. Они явственно ощутили присутствие безысходности и отчаяния, и на фоне этой черноты Трофим вдруг ощутил маленький огонек надежды, который высветился во мраке души, позволяя ему не сломаться и продолжать глядеть в глаза Луке Псарасу.

Генерал растеряно глянул на дипломата. Такого шага они почему-то не могли предусмотреть. У дипломата также на секунду исказилось лицо, хотя он сам хотел смутить Псараса, чтобы выиграть преимущество в торге. Тем не менее он быстро собрался и снова являлся образцом невозмутимости, элегантности и внимания.

– Я вас понял, господин Псарас. Предыдущий вопрос был просто предположением, пожалуйста, не принимайте его на свой счет, – вкрадчиво объяснился дипломат.

– А мое не было предположением. Примите его серьезно, – мрачно сказал Лука.

– Конечно, господин Псарас, – кивнул дипломат, поправляя галстук.

Генерал, почувствовавший вдруг приступ удушья и жажды, а возможно, даже страха и тошноты, начал торопливо расстегивать пуговицы на кителе. Взгляд его несколько раз падал на стоящую в упаковке бутылку элитного коньяка. Сагитай, чуть наклонившись, наблюдал за его терзаниями, затем откашлялся.

– Товарищ генерал, у меня тут фляжка, – негромко сказал он.

– Давайте, – прочищая горло, кивнул генерал.

В темноте его лицо трудно было разглядеть без фонаря, но вылезающие из орбит глаза и красное лицо определенно давали понять, что вояка сидит на каком-то вулкане. Сагитай осторожно передал фляжку за спиной Шулича. Легкий шорох отвинчиваемой крышки и фляга объемом в шестьсот пятьдесят миллилитров опрокинулась в генерала. Сделав несколько больших глотков и замерев на секунду, он выдохнул, выпустив в воздух запах разбавленного водой спирта.

– Спасибо, – сдавленно произнес он и передал флягу обратно. После чего, вытаращив глаза, уставился на Трофима, словно соображая, какого подвоха можно было ждать от этого типа. Несколько секунд в его голове не происходило ничего, но скоро он очухался и повернулся к Псарасу.

– Значит так, господин Псарас, – продолжая прочищать горло, сказал он. – Если у вас есть собственный э-э-э… ресурс, так называемые Черви, то предлагаю выявить и определить границы их обитания, а также э-э-э… организовать патрулирование первоочередных границ, где больше всего вероятность появления зараженных, – он с ожиданием уставился на Луку.

– Согласен, – кивнул Псарас.

Слегка ободрившись успехом и пошевелив плечами, генерал продолжил.

– Э-э-э… также предлагаю организовать контроль естественных водоемов, в первую очередь рек, которые проходят через границы Российской Федерации и территории, находящиеся в зоне нашей ответственности и интересов, – снова ожидающий и немного испуганный взгляд на собеседника.

– Согласен, – спокойно подтвердил Псарас.

Генерал приосанился и бросил победный взгляд на дипломата.

– В таком случае э-э-э… при появлении массированных потоков зомби каким силами вы можете поддержать нас? – взгляд генерала выражал недоверие и надежду.

– В случае если Братство пройдет большими силами и хотя бы один раз захватит крупный город, мы все проиграем половину войны. Потому что выбить его оттуда будет практически невозможно. Если Братство получит город, оно оттянет на себя значительную часть ваших сил и практически все наши, соответственно, ослабнет оборона в другом месте. Рано или поздно Братство миллионами будет атаковать нас со всех границ, даже с Северных морей. Чтобы удержать, их понадобятся огромные ресурсы, поэтому у нас есть только один вариант – отбивать все атаки как последние. Насколько я понимаю, Минск уже под Братством?

– Да.

– Часть населения Беларуси, плюс армия гнуса с Украины – это несколько миллионов. Они все двинутся в сторону Москвы, ближайшего и самого большого города. Вам и нам нужно будет встречать их всеми силами. У вас есть основания не доверять нам, но пусть все встанет на свои места, после того как мы встретимся с первой волной, – негромко и вдумчиво сказал Лука.

– Значит, вы выйдете всеми силами? – поднял брови генерал.

– Да. Всеми.

– Вам нужно будет оружие? Огнестрельное, холодное?

Лука грустно улыбнулся. На этот раз улыбка была близка к человеческой.

Он поднял вверх ладони и показал их.

– Мы сами – оружие. Мы сможем убить и замедлить тех, кто прорвется через линии вашей обороны, а таких будут сотни. Если их будут тысячи, они истощат нас и пройдут или проползут дальше, питаясь всем, до чего смогут дотянуться. Мы поставим на карту все, что у нас есть, и вы увидите, что мы верим в то, что говорим. Мы будем сильными, потому что иначе мы не сможем быть. В конце концов, это может быть последним боем и для вас.

Лука замолчал. Генерал, которого шарахнуло по голове и разбавленным спиртом, и вонючим воздухом свалки, и откровениями Луки, молчал. Дипломат, очевидно, только сейчас понявший суть ситуации, не так, как он видел ее из окон своего кабинета, также не находил слов. Только Сагитай и Трофим, имевшие опыт прямых стычек и боев и с зомби, и с мутантами, и с людьми, тактично ожидали, когда кто-то из высокопоставленных чинов поставит точку в этой встрече.

– Тогда, господин Псарас, – ожил дипломат, кинув взгляд на генерала, – у нас все. Мы сердечно благодарим вас за встречу, за прием, и, пожалуйста, звоните мне напрямую по любым вопросам. У вас, Иван Петрович, все?

– Все, – коротко и энергично кивнул короткостриженой головой на толстой шее генерал.

Дипломат встал, за ним встал генерал, потом Трофим, а за ними Сагитай.

– До свидания, господин Псарас, – попрощался дипломат и развернулся, глядя в темноту.