Столкновение

– М-да… – протянул Коваль, покручивая ус и рассеяно глядя на ученого. – А что же ядерное оружие? У нас же вроде его запасов хватит, чтобы всю планету уничтожить?

– В данных масштабах оно малоэффективно. В городах с бетонными постройками уничтожает только в зоне теплового излучения и сплошного разрушения. Радиус – от одного до двух километров. Дальше для обычного человека смерть от радиационного поражения, но для них радиации как будто не существует, а вот ветерок в наши области уже принес такой подарок, что местами дозиметры зашкаливают. В общем, толку от ядерного оружия мало. Тут еще и… – Владимир потупился, словно оправдывался, – Минск под заражением. В общем, скоро Братство сюда двинется.

– Сколько голов? – спросил Зима, глядя в сторону.

– В Минск под защиту стянулась большая часть населения страны, так что имеем вместе со старыми и новыми предварительно миллионов шесть, – негромко произнес Моль.

Глава 13. Встреча

Телефон Сагитая зазвонил ближе к вечеру. Стоит ли говорить, что звонок был продублирован на десятки дополнительных ушей и запеленгован все с того же мусорного полигона «Хметьево». Боец поднял трубку.

– Слушаю.

– Это ты? – раздался скрипучий голос.

– Да, я Сагитай.

– А это я… Помнишь, мы с тобой разговаривали? – прошелестел по нервам отдаленно знакомый голос.

– Червь?

– Да. Можешь называть меня Червем… Сагитай, – небольшая пауза, словно зомби собирался с мыслями. – Мне доверено сообщить тебе, что Хозяин может встретиться с вами, если вы приняли верное решение, – раздражающий потрескивающий и медленный голос, казалось, перебирал струны нервных волокон.

– Мы приняли решение. Мы согласны на переговоры.

– А… – нейтрально отозвался Червь.

– Где встречаемся?

– Через час на свалке… Не больше четырех человек. Если обманете, мы вас сожрем… – без особой интонации проскрипел голос.

– Мы будем, – коротко ответил Сагитай.

В трубке раздались короткие гудки.

***

Через час на полигон «Хметьево», когда солнце все еще держало в теплом цвете край неба, а на другой стороне луна вывела несколько звезд, недалеко от подножия отвалов приземлился вертолет. Из него вышло четыре человека. Грузный военный в чине генерала, гражданский в начищенных туфлях, темном строгом костюме на белую рубашку, очках и бородке, с портфелем. Сагитай в стандартной военной амуниции для Зоны и Трофим в комбинезоне «Ветер Свободы». Все были безоружны. Оглядевшись, Сагитай включил налобник и пошел вверх, на кучу мусора, ведя за собой остальных. Замыкающим шел Трофим. Поднявшись наверх, боец набрал последний и единственный номер на оставленном ему Сумраками телефоне.

– Але… – хрипло и медленно ответила трубка.

– Мы прибыли. Четыре человека. Куда идти?

– А… – также нейтрально и раздражающе отозвалось с того конца. Через долгий десяток секунд голос продолжил. – Идите прямо. На огонек…

Тут же на удалении загорелся небольшой костер, разожженный, как оказалось в дальнейшем, в половине железной бочки. К этому времени дымление мусора после бомбардировки прекратилось, и воздух над полигоном был визуально чистым, но продолжающиеся процессы разложения смешанных отбросов в глубинах свалки неизменно создавали свою атмосферу, выбрасывая в воздух ядовитые газы. Сагитай натянул респиратор, Трофим соответственно тоже, а вот генерал и дипломат, не предупрежденные помощниками о подобном, были вынуждены дышать полной грудью. Тем не менее они молча и сосредоточено следовали за ведущим их бойцом, иногда спотыкаясь о торчащие из земли куски крупного мусора. Через пару минут перед их глазами предстала картина подготовленного места для переговоров. Посреди утоптанной площадки, недалеко от которой горел костер, стоял квадратный деревянный стол, сделанный из двух межкомнатных дверей, и несколько стульев разной породы, одни были пластиковыми, другие деревянными. Также стоял небольшой табурет, когда-то покрашенный в белый, а потом в голубой цвет, потом треснувший в нескольких местах от слишком крупных гвоздей, вбитых в расшатывающуюся конструкцию, которые уже показали наружу свои шляпки. Именно этот стул приметил для себя Трофим, осветив площадку налобным фонарем. Въевшаяся ему в подкорку Зона подсказывала, что спинка за спиной может помешать ему отпрыгнуть назад или еще как-то помешать, да и вообще, не генералу же сидеть на табурете.

У костра их ждал тот самый бородатый бомж, но на этот раз он был не в фуфайке на голое тело, а в более-менее приличном костюме, светлых кроссовках и даже как будто расчесан. По крайней мере мусора в его волосах вокруг проплешины не наблюдалось, только вот коричневые, а сейчас выглядевшие черными глаза словно подернулись маслом. Трофим не знал, что это значит, но визуально бомж стал чуть плотнее и тверже. Наверняка плотно «поел» перед приходом гостей.

– Хозяин скоро придет, – проскрипел он, стоя у костра. – Располагайтесь, – он приглашающим жестом указал на стулья.

Дипломат огляделся и, выбрав себе место, сел, поставив портфель возле ножек. Затем с очевидным сомнением осмотрел поверхность стола и поставил на него локти, удерживая кисти на весу и потирая ладони. Генерал, недолго думая, сел справа от него, слева от дипломата сел Сагитай, а справа от генерала ученый. Справа от Трофима в трех метрах стоял Червь и как будто слегка улыбался гнилыми зубами.

– Хозяин уже рядом, – ощерился он. – Хотите выпить?

Он поднял с пола прямоугольную коробку, в которых обычно хранят одну бутыль хорошего коньяка, и подошел к столу. Затем аккуратно поставил ее перед Трофимом. Tiffon cognac, прочитал Трофим, освещая бутыль налобником, и повернулся в сторону генерала, ослепив того фонарем. Генерал, очевидно, также прочитавший надпись, сморщился от яркого света.

– Будете? – направив фонарь рукой вниз, спросил Трофим.

– Никак нет, – негромко ответил генерал, смерив Трофима обалдевшим взглядом.

Лицо дипломата оставалось непроницаемым.

– Зря… хороший коньяк, – проскрипел зомби. – Я его всю жизнь хранил, для особого случая, – он хрипло то ли харкнул, то ли каркнул, похоже, это был смех.

– Как нам называть тебя? – спросил Трофим. – Червь?

– А… – опять выдал свое бомж. – Нет. Я не Червь, я теперь главный в этом доме. Можешь называть меня Чертом, а можешь дядей Женей. Они тоже могут… – указал он подбородком на сидящих слева от Трофима людей.

Генерал бросил взгляд на Черта. Короткий, оценивающий и в то же время недоумевающий. Очевидно, подобные объекты вообще не существовали ранее в его карте жизни. Лицо же дипломата, который через очки смотрел на зомби, выражало некоторый интерес, возможно, он даже хотел спросить что-то, но воздержался.

– О-о-о! – в голосе черта послышалось нешуточное волнение и благоговение, – Хозяин…

Черт медленно поклонился и отошел к костру, держа поклон не видимому еще людям Хозяину. Пришедшие слышали только отдаленные поскрипывания стекла, которые медленно приближались. Оба фонаря, направленные на звук, вдруг одновременно выхватили из темноты высокую непропорциональную фигуру полностью коричнево-йодного цвета, шагающую большими шагами в их сторону. Лука Псарас, носящий имя Лукавого и Нечистого, черный мессия этого мира, сам явился на встречу. Он был наг, только тонкая набедренная тряпица прикрывала его. Длинные ноги и руки в свете фонарей и костра освещали его неправдоподобную и пугающую фигуру. Покрытое чешуйками тело и лицо, пронзительно желтая окантовка глаз, лысый череп и острый подбородок действительно делали его похожим на выходца из мистического мира. Лука, не задерживаясь, сел на один из трех стульев, стоявших с противоположенной стороны стола.

– Я Лука Псарас, – сказал он, затем его взгляд упал на Сагитая и Трофима, причем на ученом его взгляд задержался чуть дольше. – Вы знаете, кто я и что я. Вы кто? – обратился он к дипломату и генералу.

– Генерал-лейтенант Прямоков Иван Петрович, – отчеканил генерал.

– Действительный государственный советник Российской Федерации второго класса Шулич Михаил Абрамович, – представился дипломат и, привстав, аккуратно достал визитку и подал ее Луке.

Лука дотянулся, не вставая. Длинной рукой принял ее, прихватив за уголок двумя пальцами.

– Итак, – медленно сказал он. – У нас очень мало времени, а у вас еще меньше. Вы все понимаете, что человечество обречено, – он сделал паузу, заметив, как нахмурился генерал. – Я предлагаю отстоять эту территорию общими силами. Мы поможем сохранить вам ваши жизни, – Лука замолчал, давая слово другой стороне.

– Что вы хотите взамен? – спросил дипломат.

– Неприкосновенность.

– Уточните, – мягко потребовал дипломат.

– Неприкосновенность для определенного количества существ нашей расы. Количество мы уточним позже. Оно будет обосновано на балансе настоящих людей и Демонов.

– Мы не сможем отдавать вам живых людей на заклание. Общественность не примет этого решения, – негромко возразил дипломат.

Лука перевел фокус на дипломата. Он знал, что будет подобная реплика, и потому его ответ был четок и слажен.

– Нам не нужны принужденцы, у нас будет достаточно добровольцев. Нам не нужно многого. Мы не собираемся убивать людей. Для большинства из нас достаточно будет специальных биологических зон, непригодных для вас. Болота, свалки, отстойники, радиоактивные территории, которых уже много, – Лука указал пальцем в сторону, где небо все еще не отпускало зеленоватые солнечные переливы. – Для других достаточно будет жить недалеко от мест лишения свободы. Работать там охранниками и надзирателями. Мы можем быть полезны друг другу, – Лука сделал паузу, внимательно глядя на дипломата. – Мы можем помочь вам восстановиться, если это все закончится в вашу пользу. Мы сможем участвовать в тех работах, где безопасность людей под угрозой и где нужны наши способности. Мы можем выдерживать любые радиационные нагрузки и селиться на не годных для вас территориях, можем видеть через помехи, можем обезоруживать без оружия, можем лечить. Наши перспективы и наши рабочие места за исследователями, пожарными, в полиции, медицине…