Столкновение

Когда человек отдалился достаточно далеко, из темноты, где стоял грубо сколоченный огромный трон, вышло высокое существо с длинными ногами и руками. Оно встало рядом и обняло Королеву одной рукой.

– Как думаешь, он сделает то, что должен? – не отрываясь взглядом от темноты тоннеля, спросила она.

– Да, конечно. Он расскажет им многое, но сделают ли они то, что должны… вот это вопрос.

Лука прижал ее плотнее, а она доверчиво прижалась головой к его груди. Они оба смотрели вслед сталкеру, которого вели в полной темноте два Сумрака.

Глава 12. Кенигсберг

Волны гнуса двигались на Калининград. Бывший Кенигсберг сражался отчаянно и безостановочно. Атомные многоцелевые ударные подводные лодки, крейсера с акватории Балтийского моря тоннами выгружали боезапас на рассредоточенную территорию южнее черты города. К ним открыто грузовыми судами доставлялись все новые и новые боеприпасы. Пресса не освещала эти события. Местами из-за стонущей горящей земли, поднимающихся столбов дыма беспилотники, казалось, были слепы, но стоило дыму рассеяться, как тотчас находились новые цели. Бегущие, бредущие или ползущие в сторону города, по которым отрабатывали РСЗО, «Грады», «Смерчи», а в некоторых случаях отрабатывали своими дорогостоящими боеприпасами «Искандеры». И пусть это была стрельба из пушек по воробьям, она была оправданна. Ни один зомби не смог достичь улиц Большой Окружной и Энергетиков, вдоль которых на небольших расстояниях друг от друга был привязан домашний скот. Эта живая индикаторная линия и образовывала первую условную границу города, над которой круглосуточно висели боевые вертолеты, а под ними ближе к линии «фронта» уже проверенные тяжелыми боями ПР127, которых переоборудовали под дизельные двигатели, сняв редкие и ограниченные в количестве энергетические блоки на артефактной сборке, и около полусотни совершенно новых роботов, разработки двадцать седьмой лаборатории, не имеющей открытого названия ни в одном внутриведомственном документе, а только номер. Та самая искусственная нервная система, начало которой положил Георгий Кожемяка, он же Гоша, наконец была соединена воедино с синтетическими мышцами, программным обеспечением и доработанным алгоритмом взаимодействий с объектами окружающей среды. Белых пятен еще было много, но дивизион инженеров, программистов сутками следили за каждым шагом и действием боевых роботов, которых сокращенно называли БР1.1, на ходу дорабатывая и шлифуя программу.

Особый упор делался на медицинский блок, тщательно собиравший информацию по человекообразным существам и любой биомассе. Было достаточно того, что два БР версии 1.0 сцепились между собой, определив друг друга как угрозу для человека, больше приближенную к зомби, чем к безопасной форме жизни. После «знакомства» они принялись разбивать друг друга на бешеной скорости одинаковыми, зеркальными ударами с таким успехом, что в несколько секунд умудрились сильно повредить друг друга, прежде чем их дистанционно отключили. Теперь эти обтянутые плотной силиконовой кожей сигнального оранжевого цвета роботы, сделанные по образу и подобию человека, имеющие в базе движений все кинетические схемы движений – от скалолазания, жонглирования, борьбы, фехтования до езды верхом и управления автомобилем – дежурили, часто окутываемые густым черным дымом на удалении от дорог, устремляясь к объектам, определенным с воздуха, с их менее поворотливыми, но более тяжело вооруженными братьями семейства ПР.

Гоша очередной раз просматривал запись от первого лица БР1.1. Все было отработанно идеально. Поисковый робот, один из немногих, работающих до сих пор на сборке, засевший в воронке, запеленговал трех зомби, которых не достали крупным калибром, двигавшихся в сторону города. Он не стал догонять их, расстреливать разрушительным калибром 12,7 миллиметра и раскрывать свою позицию. Умница ПР передал координаты в центр и закрепленному за этим участком БР, который, определившись с целями, быстро двинулся через дым к объектам. Гоша смотрел запись в замедленном воспроизведении, поскольку БР двигался и принимал решения гораздо быстрее человека. Запись, будучи замедленной в два раза, казалось нормальной для человеческого взгляда, если не принимать во внимание медленные, как в кино, движения других объектов. БР был вооружен катаной с лазерной заточкой метровой длины и двумя кинжалами по сорок сантиметров. Огневая мощь была признана нецелесообразной для БР, поскольку увеличивала вес, вносила ограничения в боезапас и, что более важно, снижала скорость робота. Поскольку вся программа движений механизма была срисована с человека, равно как и аналогично человеческой нервной системе калибровались сигналы с датчиков внешнего давления на тело, угловых положений и ускорений, робот, получив нагрузку, соответственно снижал скорость и маневренность. Данный фактор в настоящий момент изменить было невозможно, это требовало кучу времени и дополнительных калибровок, настроек, экспериментов, поэтому наука пошла по пути наименьшего сопротивления, просто оцифровав тысячи кинетических схем движений настоящего человека.

Через несколько минут бега со скоростью пятьдесят километров час по пересеченной местности камера показала первого зомби в гражданской одежде, висящей на нем мешком, идущего на север, в сторону города. По наблюдениям, именно толстые зараженные оказывались самыми выносливыми. В их запасах массы хватало энергии на многократное оживление и восстановление. Кроме того, плотная кожа и, очевидно, уплотнившиеся жировые отложения служили своеобразным бронежилетом, защищающим от поражающих факторов взрыва. Конструктор, коим он числился еще в штате ЦВТПР «Ладога», уменьшил скорость воспроизведения на два с половиной. Серой полоской металла блеснула катана, и БР одним движением снес голову объекта. Голова медленно начала опрокидываться за спину, обнажая коричневое нутро гнуса с поднимающейся оттуда влагой коричневой жидкости, и камера сменила направление. БР несся на другого, еще не видимого человеку из-за белого дыма, но уже видимого роботу зомби. Резкий маневр в сторону, очевидно, зомби вооружен. Собственная безопасность БР была поставлена выше безопасности даже живого человека, поскольку их были единицы, а количество энергетических блоков, создаваемых из артефактов Зоны, также было ограничено. Резкая смена направления камеры, затем еще одна, БР выбирал лучший угол атаки, и только теперь конструктор услышал негромкие выстрелы автоматического оружия. Резкий взмах катаны и одновременно появившаяся в поле зрения, рука видом сбоку, с коротким автоматом неизвестной Гоше модели. Военный. БР одним движением отсек обе руки и обратным движением снизу-вверх отсек голову, тут же метнувшись в сторону. Почему он так сделал, понять сейчас было невозможно. Электронные мозги не показывали процессов и причин тех решений, которые они принимали. На расшифровку сотен и тысяч процессов, происходящих в боевом блоке БР, ушло бы несколько часов, а то и сутки. В любом случае через несколько секунд в уже рассеивающемся дыме камера показала третьего зомби, которые едва держался на ногах. Гражданский в широкой не по размеру одежде, из бывших толстяков, на последнем издыхании, но уже начавший разворачиваться в сторону приближающегося со спины робота. Одна короткая тычка катаной и тело, лишившееся головы, подогнув колени, наконец находит успокоение.

Георгий выдохнул. Все сработано так, как надо. Боевые роботы теперь штампуются десятками, а их поисковые роботы на гусеничном ходу делаются по всему миру, за исключением Европы. Программное обеспечение, которое отшлифовало и выпестовало их бюро, разошлось по всему миру сотнями копий безвозмездно или почти безвозмездно, но в любом случае, если вернуться к меркантильным интересам, на нем это никак не сказалось. Миру было не до того. ДПР127 и их модификации десятками тысяч штамповались в Китае, России, Индии, обеих Америках и на всех остальных заводиках и заводах, где это можно было сделать. Тем не менее по новостям передали, что вирус проник на территорию Турции, несколько активных зараженных уже обнаружились в Тунисе, где в силу цвета кожи очень сложно с расстояния определить зараженного человека от здорового. Зомби распространялись с большей скоростью, чем люди успевали возводить линии обороны, но хуже всего то, что обратившиеся не теряли определенной человеческой логики и памяти. Они могли пользоваться оружием, транспортными средствами, говорить и читать. Определенно среди них иногда была субординация, но по мере увеличения количества зараженных их атаки становились все прямолинейнее, часто они просто брали количеством, выдерживая чудовищный огонь обороняющихся путем убивания себе подобных для восстановления собственных сил. Именно поэтому крупный ракетный калибр давал хоть какую-то уверенность, что удар возымеет действие.

Что происходило в центральной Европе, не поддавалось осмыслению. Миллионы зараженных шли ордами на остатки человечества. Ядерные взрывы превращали их в пар и пепел, но этого было недостаточно. Радиация не имела на них влияния. Более того, в Интернете с высоты квадрокоптера показали в плохом разрешении какой-то жуткий человеческий шар размером несколько метров в диаметре, состоящий из рук и ног, катившийся на укрепления людей. Что это было, фейк или замалчиваемая правда? Ролик быстро исчез с просторов Интернета, а следующие за ним официальные и неофициальные новости о падении того или другого города, тысячах зомби, шагнувших в Атлантический океан, вызывали ужас и ступор даже у самых закаленных вояк, поэтому думать о том, что может сделать радиация с подобным количеством гнуса, конкретно конструктору Георгию до тошноты не хотелось.

Более близкие и страшные проблемы были под боком. Гнус вошел в Минск, и теперь, чтобы отфильтровать сотни тысяч бегущих от зомби людей, производство и наука напрягали все силы, но чаще обходились длинными пулеметными очередями или управляемыми ракетами по движущимся вне очереди автобусам, джипам и велосипедам.

***

Трофим и сталкеры находились у крыльца сувенирного магазина с надписью «Свобода». Одетый в гражданскую одежду, он не вызывал особого интереса у редких прохожих, а вот сталкеры, несшие все свое огнестрельное оружие, иногда ловили на себе озадаченный взгляд редких прохожих, проходящих под тенями тополей этого малолюдного района. Владимир, он же Моль в прошлой, сталкерской жизни, находился внутри помещения, ведя очередной сеанс связи с центром. Беспрестанное отдаленное чириканье воробьев, прохладный ветер, но жаркое сентябрьское солнце. Погода заставляла сталкеров покрываться испариной и время от времени прикладываться к общей бутылке минералки, ходившей из рук в руки. Кто-то дымил сигаретой, кто-то просто сидел на ступенях, устав от бесконечных страшных новостей, висевших в «Ютубе», а кто-то продолжал пялиться в выданные им сотовые телефоны, с тревогой и обреченностью смотря нарезки, где, несмотря на общее положение в мире, реклама исправно всплывала, предлагая потратить деньги на тот или иной товар, заработать или развлечься.

Сагитая нашли на следующее утро. Кто-то позвонил по телефону в специальную службу, созданную в связи с происходящими событиями, и сообщил, где искать пропавшего. Сталкеры выехали мгновенно и, найдя Сагитая босым и нагим, с сотовым телефоном в пакетике на пересечении улицы Айвазовского и Соловьиного проезда, притихшего, но вменяемого, вместе с целой колонной служебных машин сопровождения увезли его в центр Бурденко. Яков остался со своими, а сталкеры, оказавшись не у дел, переночевали пыльной толпой в сувенирном магазине и теперь маялись бездельем, чередуемым с ожиданием их дальнейшей миссии.

– Убираться надо с их пути, Док, – хмуро сказал Коваль, вытаскивая сигарету изо рта. Планшет в его руках стоял на паузе, застывшая картинка показывала открытые рты кричащей толпы. – Сомнут нас в людном месте. Неделя максимум, и понесутся по вашим улицам… – он замолчал, не желая продолжать.

Трофим и сам прекрасно понимал, что большие города – это ловушки. Да и любое место, где есть укрытие для зомби, небезопасно, но большой город, который медленно будет вбирать в себя тысячи зараженных, а потом вдруг единым махом выдохнет миллионы, пугал масштабом катастрофы.

– Убираться надо, – подтвердил Зима, опершийся на перила короткой лестницы, ведущей в магазин. – Дня через два уже можем и не выбраться обратно в Зону.

Трофим пожал плечами. Что он мог сказать? Его семья осталась в Казахстане, в Кустанае. Там пока безопасно, хотя где сейчас может быть безопасно? Москва? Да, дорогой для души и большой город, но он наверняка обречен. Зомби уже в городе, только ведут себя странно, не подают ожидаемых признаков активности. Забрать семью и улететь с ней в Зону? Да, если бы это было в его силах. Кто бы мог подумать, что Зона с ее мутантами и аномалиями вдруг станет более безопасным местом, чем Большая земля? Только вот как так сделать? Собственного вертолета нет, да и если бы был, наверняка сейчас приняты такие меры безопасности, что спокойно прилететь и приземлиться где-то было бы невозможно. Он не высокий чиновник, не друг очень большого человека, чтобы иметь подобные связи. Кроме того, все чинуши уже давно расселись по бункерам и распаковали чемоданы, продолжая оттуда указывать, как надо жить оставшимся на поверхности. Спикеры разных политических партий, судя по официальным новостям, по-прежнему с трибуны машут руками и тычут пальцами. Ученый усмехнулся. Ну да, ну да… Отдали Минск. Зомби нашли лазейку и, несмотря на разрывающие подходы к городу, взрывы и выжженные поля, все равно оказались внутри столицы. Ничего не помогло: ни техника, ни армия. А самое странное, что люди все равно продолжали работать и делать привычные вещи, цепляясь за устоявшийся уклад, не желая видеть надвигающуюся угрозу, изо всех сил веря в то, что вещали им по телевизору и радио. Они продолжали возвращаться в дома, ходить на работу, гулять по вечерам на улицах. Работали рестораны. Кстати, цены на продукты не поднялись, хотя после исчезновения Европы много полок освободилось, но в магазинах появилось множество незнакомых консервных банок, очевидно, из стратегического запаса и явно российского производства, бензин не дорожал, счета за коммунальные услуги приходили в прежнем порядке… В общем, создавалась видимость, что ничего не происходит, все под контролем и незачем паниковать. А люди так и ходили, глядя друг на друга округлившимися глазами. Да, и еще один момент, Моль посоветовал не пить воду из-под крана, даже идущую через фильтр, а покупать бутилированную и желательно старых дат. Это означало, что в воде что-то есть или может появиться, наверное, седативы или психолептики. Толково придумано.

– Я тоже думаю, уходить надо, Док, – добавил Калмык. – Пока птички поют.

Сталкеры – народ простой. Сейчас скажут, что все согласны, возьмут свои рюкзаки и пойдут пешком в Зону. И дойдут наверняка.

– Давайте новостей от Сагитая дождемся, а потом, может, и я с вами пойду, – сказал Трофим.

– Это хорошо, это можно… – кивнул Коваль. – Чего они там его маринуют? У нас бы уже определили, что с ним и как, в воронку или за стол.

Трофим пожал плечами. Это же медицинский центр нейрохирургии, там шут пойми что с людьми при подобном случае делают. Сталкеры вздохнули, ожидание было хуже всего. Оно не расслабляло, а постоянное подмывающее ощущение, что надо бежать из этих мест, капля за каплей добавляло нервозности. Где-то в кронах деревьев вдруг разом замолкли воробьи, которых было и так тихо слышно из-за шума отдаленных улиц. Сталкеры закрутили головами, кто-то привстал, но через секунды воробьиный стрекот возобновился, и раздался едва заметный вздох облегчения.

– Да, ребята, нервы не железные, – улыбнулся Стальной, уже доставший клинок, и, глядя на сталкеров, покачал головой. – Успокоиться надо. Выпить или… Я пойду клинок поправлю, все-таки дело, а не штаны на ступеньках протирать. Камень-то есть у него? – спросил он у ученого.

– Не знаю. Сходи спроси. Найдется. У него, как у Сидоровича, всякого барахла по полкам напихано, – ответил Трофим.

– Я тоже пойду, – сказал Коваль.

– И я…

– И я…

Через секунду все сталкеры, гремя берцами, ввалились в магазин. Что может лучше успокоить во время ожидания, чем подготовка оружия?

Не успели они пройти за прилавок в комнату с оборудованием и столами и раскрыть рты, как из-за своего рабочего места поднялся Владимир. Его худое лицо было напряжено и обеспокоенно. Он рассеянно проследил за тем, как сталкеры рассаживаются по местам, кто-то подпер стену, а кто-то просто сел на полу. Дождавшись, когда они будут готовы выслушать, он, набрав в грудь воздуха, начал.

– Господа сталкеры, Трофим Аристархович, у нас есть дело именно для вас.

Сталкеры с подозрением переглянулись. «Что еще за дело, которое именно теперь стало для них, а раньше было для кого?» – читалось в их взглядах.

– Сагитай жив и здоров. Он передал сообщение, что зомби, которых сейчас условно принято называть Демонами, а именно их Королева, предлагают объединиться против Братства, чтобы дать им отпор. И нам, то есть официальным лицам от лица министерства обороны, нужно встретиться с ней лично, – сказал «продавец», нервно проведя рукой по русым волосам.

– Чего?! – негромко озвучил общую мысль Зима. – Он что, умом поехал?

Моль кинул взгляд на сталкера.

– Нет. Его проверили несколько раз. Все реакции в порядке.

– И о чем нам с ними говорить? – буркнул Коваль. – Дать им возможность открыто выйти в город?

– Я не знаю. Сейчас штаб принимает решение. Но я могу сказать вам, что Демоны предлагают союз против Братства, иначе не останется ни нас, ни их, – ответил «продавец».

– А потом что? Потом останутся только они? – продолжил Коваль.

– Ага, – поддакнул Зима. – А нас, как отработаем свое, в расход. Нет уж! Я на гнус насмотрелся. Говорящий он или нет, у него в башке только одна песня: человек – еда. Хотя если встретиться и порешить эту Королеву, то я за, – он достал клинок и проверил пальцем остроту.

Клинки нужно было править, разрубание костей местами притупило лезвие.

– Что думаете, Трофим? – обратился к ученому Владимир.

Трофим пожал плечами.

– Если учесть, что Лука контролирует своих Червей и Демонов, вполне возможно, что они могут выступить на нашей стороне, но риск определенно есть. Если в Москве вдруг появится несколько сотен зараженных, которые будут действовать самостоятельно, то справиться с последствиями будет очень сложно, – Трофим отрицательно покачал головой. – Не знаю.

– Да что там сотня, – махнул рукой Коваль. – Десяток-другой в центре, и все.

– Но Сагитая они не тронули, – напомнил Владимир.

– Может, дернем в Зону, пока не поздно, Док? – предложил Калмык. – Сомнительное дело назревает. Я себе за спину ни одного гнуса не пущу, а тут они предлагают вместе воевать. Не верю.

– Как они предлагают нам воевать вместе с ними? – подал голос Стальной. – Под «мухой»-то всего пару сотен наберется, в основном артиллерия работает. Людям на линии с гнусом не место, особенно когда они сплошняком прут.

– Вот это сейчас и обсуждает штаб, – сказал Владимир. – По сравнению с Европой у нас есть время на подготовку. Насколько я могу судить, первая линия, основная – заградительный артиллерийский, ракетный и минометный огонь. Вторая линия – роботы. У нас есть поисковые роботы, которые очень хорошо себя показали, есть новые, человекообразные боевые роботы. Очень эффективные против гнуса, ну а на третьей линии обычно ставился скот как индикатор, а за ними уже танки и снайперы, плюс авиация будет работать на всю глубину по скоплениям. Но третья линия держит только незначительное количество зомби. Поток в тысячу или несколько тысяч зомби ей не одолеть.