– Твой разум все также ясен и проницателен, – сказал варвар. Он прищурился и посмотрел на Кэрин, – знаешь, что, моя воительница, сдается мне, что мы не пойдем по тому тайному лазу, о котором ты говорила.
– О чем ты, Радагас?
Варвар взглянул на Вайверна.
– Нет! – взмолился дракон, – я только поел!
– Ха… не забыл ли ты, друг мой, что ты мой должник…
Дракон потоптался на месте, а потом обреченно вздохнул.
– Ах, раздерите меня семеро чертей Ада!
– Мы что полетим на драконе? – Кэрин была в небольшом ступоре – Нас же увидят!
– Только не с Вайверном, Кэрин. На нем мы долетим до замка, и нам не придется пробираться по улицам города, а ночь скроет наш полет от глаз врага.
– Видать, и в самом деле боги на твоей стороне, человек. Хорошо, что вы не в тяжелых доспехах. Давайте, садитесь быстрее. Еще нужно выбрать место для разбега.
Вайверн присел на землю, согнув свои задние лапы, и Радагас с Кэрин взобрались к нему на спину – король-воин сзади, а воительница спереди.
– Держитесь, и не давите на шею, – сказал дракон и затопал к краю поляны для разбега.
Когда Вайверн мощными взмахами крыльев набирал высоту и бубнил себе под нос какие-то странные слова, Кэрин стало любопытно. Она хотела окликнуть Радагаса и спросить, что же там говорит дракон, но не стала, а вместо этого сказала:
– Радагас, ты лучше меня знаешь замок и его окрестности, куда нам лучше приземлиться.
– Да, это я тоже бы хотел знать, – вставил свою реплику дракон, закончивший бубнить.
– За главной башней есть небольшой горный выступ шириной в десяток локтей. Под этим выступом есть небольшой грот с ручьем, вот туда нам и надо. Поэтому, Вайверн, не пролетай над рыночной площадью, а сразу уходи налево, вверх, ближе к горам. Так мы меньше рискуем попасть под обстрел, но сразу выйдем к замку.
– Ты все рассчитал, варвар. Будь по-твоему, – ответил сквозь шум ветра дракон, – держитесь крепче, полет будет короткий, скоро будем снижаться.
Он снова начал что-то бурчать себе под нос, но сейчас Кэрин точно была уверена, что Вайверн напевает какую-то песнь.
Завтра мы взлетим с тобою в небо,
Там парят лишь божества и мы,
Нам вернуться б к низу до рассвета,
Чтоб не случилось никакой беды
– Зачем дракону петь трактирные песни? – спросила Кэрин.
– О, нет, моя леди, это вовсе не песнь бардов, а на самом деле «Легенда о Силвен», драконихе, в которую я был когда-то влюблен.
– Драконихе?
– Да, она была чудо как хороша! – Вайверн говорил на распев, и не смотря на завывания ветра, и Кэрин, и Радагас хорошо слышали его.
– Силвен была из неогненных драконов Южных Строг, мы тайно от ее отца летали по ночам к вершинам Краурдора и там предавались драконьей любви…
– Это как? – удивленно спросила Кэрин.
– Я тебе потом объясню, – вмешался Радагас.
А Вайверн продолжал.
– Мы любили друг друга, но война с гномами, а потом и с вардоками, разлучила нас. Силвен умерла. А я сложил эту песнь о ней, соткав слова из печали и горести.
– Печально это слышать, – откликнулась Кэрин.
Дракон ничего не ответил. Казалось, он погрузился в свои раздумья. Но через некоторое время крылатый ящер произнес.
– Держитесь, друзья, мы почти на месте.
И действительно, они быстро пролетели лес у подножья гор, облетели с севера Танград, «зацепив» лишь крайний квартал, и уже поднимались вверх, к замку короля. До него оставалась еще сотня локтей, когда Вайверн начал снижаться.
Как и говорил Радагс, пещера спряталась под навесом скалы. Вайверн тихо опустился на голые камни. Уступ примыкал к замковой стене – в этом месте сложенной не из точенных камней, а из гранитных булыжников.
С края уступа открывался вид на небольшое ущелье, падать в которое было добрых две сотни локтей.
Охраны в этом месте не было, так как со стороны ущелья на замок Танграда никто не осмеливался когда-либо нападать – риск быть сброшенным вниз был крайне высок. Да и вряд ли сейчас остались в живых те, кто помнил о крохотном лазе, образовавшемся по воли случая: во времена первых королей в замке рядом с этим уступом располагалась кухня, снабженная хитрым воздухоотводом. Спустя годы кухню переместили ближе к тронному залу, а в том помещении соорудили погреб. Сырость и ветер сделали свое дело, и воздухоотвод превратился в узкий лаз.
Радагас обнаружил его, когда в очередной раз прятался от пьяного отца и его стражи.
С тех пор проход не стал больше – варвар понял это, когда они с Кэрин спустились по тросу под уступ и попробовали в подвешенном состоянии выломать несколько камней. Камни не поддавались. Тогда Радагас рубанул по ним своим мечом. Волшебная сталь, закаленная в кузницах Ада, легко рассекла горную породу – проход увеличился, и спутники легко вошли в него.
Вайверн остался на уступе. Перед спуском Радагас немного поговорил с ним. Дракон молча выслушал и только кивнул в ответ. Затем он лег у стены и стал сторожить.
Дракон чувствовал, что этот участок замка не охраняется. Об этом думал и варвар – обостренные чувства не улавливали признаков темных существ, а разум подсказывал, что у врага слишком мало слуг для патрулирования и замка, и города.
* * *
Впотьмах узкого тоннеля Радагас успел коротко поведать супруге о своих обостренных чувствах и о том, как получил этот дар. Кэрин внимательно слушала. А первый вопрос задала, когда они из лаза попали в такой же темный погреб.
– Выходит так, что ты сейчас можешь видеть в темноте?
– Да, – ответил Радагас, – но не так хорошо, как хотелось бы.
– Что ты имеешь в виду?
Они начали пробираться сквозь горы бочек, домашнего скарба, утвари и прочего хлама. Впереди, пригнувшись, крался Рагадас, за ним Кэрин.
Варвар, не оборачиваясь, говорил.
– Представь себе, Кэрин, будто ты пробираешься через лес при свете солнца, но с повязкой на глазах – мир еле различим, ты видишь лишь смутные очертания деревьев, кустов вокруг и тропы под ногами. Но иногда сквозь листву прорываются яркие лучи, которые рассеивают тьму даже сквозь повязку. И благодаря им ты можешь видеть лес более ясно… Так вот мои глаза сейчас видят также.
– Я понимаю, – услышал варвар шепот своей возлюбленной. – Остальное: слух, нюх действуют также?
– Да.