Энциклопедия наших жизней: семейная сага. Истоки. Книга 2. Детство и юность Ираиды. Глава 1. Дневник бабуси

(Добавляет Ираида…

В переписанном тексте было мало ошибок, я их исправила и расставила знаки препинания, которых практически не было проставлено вообще).

23.10.42. Я по прежнему ходила в школу. Вдруг я заболела. Случилось это так: Один раз я очень, очень замёрзла. А я завязывать не умею, и в этот же самый день нас осматривали в нетопленом зале и велели нам раздеваться до самой рубашки. У меня, как говориться, зуб на зуб не попадал. Когда я шла домой, я капор не завязала. Ветер мне поддувал под шапку, и я простудила себе ухо. На следующий день я с мамой пошла к доктору Громову. Он нам сказал, что у меня воспаление среднего уха.

В выходной день у меня была температура нормальная и папа нам взял билеты в цирк. В цирке первый номер нам не очень понравился. Это был Борис Борисович – жонглёр. Второй номер – два акробата. Это уж нам совсем не понравилось. Одного звали Володя Бильдапол. Второго звали Петя Синицын. В представлении были два клоуна. Одного звали Биль, другого – Виль. После этого был антракт. После антракта были два наездника и две лошади. Потом ходили по проволоке. А потом лазали по столбам и по лестницам. Одна артистка залезла на лестницу и выстрелила, половина лестницы упало и артистка съехала по одной палке вниз. Потом были музыканты и музыкантши. Окончилось.

Когда мы вернулись домой, у меня опять заболела голова и я опять слегла в постель. Сегодня 23 октября. Мы собираемся опять идти к доктору. Что он скажет, не известно, можно или нет мне ходить в школу?… Мы ходили к доктору. Она сказала, что у меня ещё есть в ухе краснота и, что мне можно через два дня идти в школу. Как только я пришла, ко мне бросилась собака, только у этой собаки был пятачок и собака хрюкала, а не лаяла. Оказывается, папа без меня принес свинушку. Папа нас усадил к себе на колени и стал рассказывать нам придуманную им самим сказку.

Сказка о Пете Синицыне.

Жил был Петя Синицын с папой и мамой. Вот один раз и просит папу Петя: – "Принеси мне поросёнка. Принесёшь?" – "Принесу, принесу". Вот на другой день пошёл Петин папа на базар и купил там поросёнка. Петя очень обрадовался. Петя начал дрессировать свинку. Он научил её ходить прежде не под марш, а потом под марш и в ногу. Научил садиться на скамейку, как человек. Научил танцевать и ходить на передних, а потом и на задних ногах. Один раз он говорит маме: – "Мама, сшей для свиньи ошейник и шапочку". Мама ему сшила. – "Теперь выкраси и выглади, а я пойду гулять". А сам пошёл не гулять, а в цирк. Пришёл он в цирк, постучался к директору, ему открыли. Он сказал, можно ли ему выступать в цирке со своей учёной свинкой? – "У тебя не ученая свинка, а дура". Он начал уверять, что она умеет делать. Тогда директор сказал – "Приходи завтра утром и покажи все свои номера. На другой день Петя рано утром вскочил, поел, накормил свою свинку, одел её и пошел с ней в цирк. Пришёл. Всё показал директору. Директору это очень понравилось и он вышел написать вывеску:

Приехал Петя Синицын со своей свинкой Лелькой. 8 лет.

Директор сказал: – "Приходи со своей свинкой выступать в другое воскресенье. Петя взял с собой на другое воскресенье билеты. А сам ушёл раньше родителей и они увидели в цирке своего сына. После цирка Пете дали 100 рублей.

17.11.42. Недавно я пришла из школы. Бабуся спрашивает меня: – "Почему ты Дочка так поздно пришла?" – "Я долго в очереди в библиотеку стояла. Я была последней". – " Почему ты была последней?" – "Я стояла последней в очереди за хлебом". – "Почему и тут последней?" – "Я вышла последней из класса, так как не успела сложить книжки в сумку и одеться.»

Дальше дневник продолжает опять бабуся.

22.11.42. Вот разговор, приведённый Идой, характеризует её медлительность. О ней отзывается учительница, как об очень серьёзной ученице, но крайне застенчивой и медлительной. Идёт она пока одна из лучших в классе. Самая младшая по возрасту. Один мальчик по этому поводу назвал её «мухой». Исполнительна чрезвычайно. Сама говорит, что её страшно беспокоит, если что-нибудь не исполнено. Но грязно пишет – это её бич. Иначе всё было бы отлично.

Начала самостоятельно ходить в школу, а это далеко, а до этого её никуда одну не пускали.

Сейчас она вместе с Борей пошли к матери на службу, сказать, что сегодня в 4 часа – родительское собрание. Ида чрезвычайно рада, что она в звене санитаркой назначена. Давно ли она только играла в это, делая прививки куклам, а теперь уже не игра, а дело.

Боря завидует ей. Мечтает об учёбе. Ждёт, не дождётся её из школы. 8 ноября им в школе дали кусочек хлеба с вареньем. Она кусочек оставила Боре. Был сильный мороз. Она этот кусочек несла в руке, чтобы не размазать крошку варенья. Пришла и так плакала, а я никак не могла ей растереть пальчики.

20.12.42. Как только Ида перевалится через наш порог, приходя из школы, в нашу столовую, сейчас же заявляет: – "А у нас сегодня боец с фронта был! Как интересно рассказывал!… А Елена Николаевна Гришку из класса выгнала!… Ну, Боря, смотри, какой я тебе гостинец принесла!" – "Ну, какой, какой, покажи!" – Вытаскивает из её сумки кусочек булочки. – "Ну, какой маленький!"…

– «Будь доволен и этим. Она тебе от своей порции уделила. Спасибо и на этом" – говорю я. Ида сконфуженно: – "Нам давали кусочек "булочки сегодня, она была завёрнута в бумажку (несомненно её фантазия). Мне захотелось посмотреть, какая булочка, развернула. Потом… мне захотелось её попробовать. Я попробовала… и…". – "Ну и съела бы все" – говорю я. – "Да… мне хотелось Боричке принести гостинец". Прелестная детка! В этом отношении совсем в дядю Боричку, который всегда приносил из гимназии гостинец "папе Воле".

Раз рассказывает, как один дядя обнял её, когда она с Нонной шла из школы. Она убежала, а Нонну дядя поцеловал.

Стоят морозы и сильные. Вчера Иде в школе дали билет в кукольный театр на "Лёшку и кошку". Они уже в воскресенье были с отцом и видели. Пошла ещё раз. Вполне самостоятельно пошла. И намучилась я только за них. По возвращении сами ничего не сказали ("забыли"), а учительница говорила, что 4 раза оба упали, а Боря перед входом в ТЮЗ даже расплакался. Как результат – Боря кашляет. Снова горчичники и т. д. Боря любит слушать чтение Иды. Она дразнит его, не читая по его заказу. Он щиплется, она плачет, Милка поддерживает и… концерт начался! У нас поросёнок. Начинает похрюкивать и он…

Недавно Боря рассказывает сон. Сюжет: папа дал ему и Иде кусочек хлебца… Мальчик отнял. Боря заплакал. Папа отнял у мальчика и опять отдал его Боре с Идой. На другой день он спрашивает меня, рассказать ли ему сон и буду ли я слушать. Я ответила утвердительно. Сама мыла полы. Рассказа хватило на часы. Чего-чего только он не нафантазировал. Милка, сидевшая с ним на сундуке, убаюканная его рассказом, мирно уснула.

Летом, играя во дворе, он научился мастерски свистеть, с чувством плеваться и от души посылать кого-нибудь к чёрту. Теперь только свистит, остальное отпало.

Ида уходит в школу. Он без неё скучает, если не разыграется с Милкой. Он помогает в уходе за ней: сажает Милочку на горшочек, уложит её, убаюкивает, забавляет. Помогает в уходе за свинкой, чистит и убирает за ней, запрёт её в духовой шкаф, где она ночует. Чрезвычайно доволен, когда его хвалят. Ласков по прежнему: целует, обнимает меня. Покушать любит: поджариваю вываренную картошку. Уписывают с Милкой полную сковородку, а Идка только немножко попробует. Все очень любят хлеб. Почему-то его не стало хватать, хотя порция та же (норма). Дети помогают родителям пилить дрова, убирать их за печку. Боре ещё трудно пилить, а Ида серьёзная помощница.

Боря, сидя на сундуке (тепло возле печки), иногда импровизирует, громко напевая и, вдруг находит рифму: – "Бабуся, слушай, какая рифма: Я взял один (платок), Ида – другой и потом пошли домой".

Старается запоминать стихи. Но читать выразительно, как Ида, бывало, не может. Ну, я и этому рада.

Раз я сижу у печки. Растапливаю. Приходит Ида из школы. Раздевается. Спрашивает меня: – "А ты, бабуся, рада?" – "Чему? Тому, что печка не растапливается? В комнате, видишь сколько дыму? Все глаза у меня выело… А тут ещё свинья под ногами…" – "А я, бабуся, рада и сама не знаю, чему я рада… Рада и солнышку, рада и снегу и тому, что я сыта, а больше всего тому, что я хожу в школу!… Спасибо тебе, что ты воспитала нас!…" (Бросается на шею и обнимает меня). Для нас такая ласковость редкость…

Кормить детей становится все труднее. Картошки у нас нынешний год очень мало, а уходит на нашу семью чрезвычайно много. Цены на базаре кошмарные: кирпич хлеба – 200 руб., молоко – тоже, мясо от 400 руб., масло около тысячи, картофель – 40, овощи – не дешевле. Заработная плата не велика. Недавно я испекла лепёшку: намешала оставшейся Милкиной кашки (на воде, без масла, без сахара), прибавила оставшейся картошки и немного мучки. Дети как раз шли к матери на службу. – "Бабуся, а ты дашь и маме кусочек лепёшки?" – "Вот возьми, заверни в бумагу!" Мать не застали на работе. Вечером Нина приходит и спрашивает: – "Вы, кажется, мне лепёшку приносили? Давайте теперь, я её попробую". – "А мы её съели, ведь тебя же не было! – резонно отвечают оба.

Добавляет Ираида…

1942 – ой год запомнился мне тем, что я, наконец, пошла в школу. Мне было семь лет. Но приняли меня сразу во второй класс, так как я уже умела читать и писать. Немного владела немецким. Знала много стихотворений наизусть. Математика тоже давалась легко. В общем, благодаря бабусе, к школе я была подготовлена на отлично. Единственное, что мне не давалось, это – чистописание. В тетрадке ошибок нет, но кляксы, грязь.

В школе мне нравилось всё: ученики, учительница – моя первая учительница после бабуси – Елена Николаевна Бабинская, но больше всего мне нравились уроки физкультуры. Их проводили или в классе, если была плохая погода или на улице.

Был такой случай. Мы играли в такую игру: весь класс вставал в круг, а учительница – в центр круга. У неё в руках была верёвка с какой-то тряпкой, привязанной на конце. Учительница вращалась вокруг себя, а верёвка крутилась под нашими ногами. Мы по очереди подпрыгивали, чтобы верёвка не ударила нам по ногам. Я так волновалась, когда подходила моя очередь, что у меня сильно билось сердце. В один из таких моментов, от волнения я обсикалась. Меня проводили в класс. Я положила голову на парту и горько рыдала от стыда. Но, ведь мне было только шесть лет и я была во втором классе моложе всех.

Елена Николаевна жила недалеко от нас. Они с бабусей нашли общий язык по многим вопросам и поэтому частенько она заходила к нам. Помню, однажды, когда она пришла, я сидела на горшке. И мне опять было стыдно. Но туалетов в доме не было и что естественно, то не позор.

Но застенчивость была мне свойственна.

Зимы в Казани были суровые. Тем не менее, нас выпускали гулять во двор. Взяв санки, мы, естественно, без спроса выходили на улицу, перебегали на другую сторону, с тем, чтобы не проходить мимо наших окон и, чтобы нас не застукали. Затем мы шли до кремля, где катались с горы. Совсем недалеко от нашего дома находился старый Казанский кремль. Он стоял на горе, которая спускалась до нашей улицы, затем продолжалась дальше. А дальше были какие-то огороды и вдалеке – Волга. Смельчаки разгонялись на санках и летели на всей скорости от кремля через дорогу и дальше. А по дороге ездило много машин и ходил трамвай. Я не решалась выезжать на дорогу и овладела искусством резкого торможения на краю тротуара. Дома, конечно, о наших походах не знали.

Мы очень часто ходили в цирк. И вот однажды, мои родители доверили мне красную тридцатку и послали за билетами. Недалеко от нас находился пассаж. В конце центрального зала всегда сидел за небольшим столиком – продавец билетов. Я купила у него два билета, получила сдачу, но не уходила, а стала рассуждать на тему – а почему бы не пойти в цирк и бабусе и маме и папе и Милочке? Таким образом, подсчитав, я купила шесть билетов… Дома меня, конечно, отругали. Потом мама ходила к этому продавцу билетов и отругала его, как он мог всучить ребёнку билетов на все деньги? А он-то причём? Просто я была всегда очень доброй девочкой.

Часть 8

Дневник бабуси – 1943 год

Борис, Людмила и Ираида Степановы

Третий год шла война. Успешно развивалось наступление на Южном фронте, где удалось выгнать немцев с Северного Кавказа и большей части Донбасса. На центральном участке были освобождены Ржев, Воронеж, Курск.

Немцы сконцентрировали внимание на Курской дуге. Там сражались войска Центрального фронта под командованием генерала К. К. Рокоссовского, и Воронежского, под командованием генерала Н. Ф. Ватутина. Немцы хотели двумя мощными танковыми соединениями прорвать оборону советских войск, окружить их, и прорваться к Москве.

Красной Армии удалось с помощью разведки разгадать планы гитлеровцев. И, когда 5 июля 1943-го года немцы обрушили удар на Курскую дугу, Красная Армия не только выдержала его, но и пошла в наступление.

Наступил коренной перелом в ходе войны.

В августе 1943-го года были освобождены города: Орёл, Белгород, Харьков, в сентябре – Смоленск. Советские войска форсировали Днепр. В ноябре советские части вступили в Киев, а к концу года продвинулись далеко на запад.

В августе, в бою под Харьковым, погиб бабусин племянник, сын дяди Вити – Юра Мейстрик.

ДНЕВНИК БАБУСИ

1943 год

24.01.43. Суровые морозы. Ветер. Страшно за Идку. Бужу её 20 минут 7-го. Сорок минут вожусь с ней. Иногда всласть придётся и наругаться.

Не было случая, чтобы у неё не пропало что-нибудь: или валенок или ещё чего-нибудь. Ничего не могу поделать с её неряшеством. В данном случае надо следить за каждым её шагом, а что я могу сделать, когда к вечеру я уже даже говорить не могу от слабости.

В 7 часов она уходит. Когда её маленькая закутанная фигурка потонет в предрассветном сумраке, я захлопываю дверь, предварительно напутствуя её, чтобы она осторожно переходила дорогу и уже не перестаю волноваться до тех пор, пока её замороженный носик не покажется в дверь.

На новый год у них в школе была ёлка. Ида взяла Борю с собой. Очень были довольны: – "Нам дали вот такую булку! С вареньем!" – "Скушали?" – "Мы её разделили пополам. Очень вкусно". Перед этим им 4 дня не давали завтрак: копили к празднику. Показывая каких размеров булка, Ида развела руками чуть не в полтора метра. Хотелось показать, какое чудесное угощение было!

К седьмому закололи свинку. Прошло сравнительно спокойно, хотя Ида волновалась. Скрыть в нашей обстановке такое живодёрство, конечно, было нельзя, но опытная рука провела эту операцию мгновенно и из подвала не было слышно ни малейшего звука (да ничего и не было).