Боги как боги

– С ребёнком сидишь? Да ты только и ждёшь, когда же он уснёт, чтобы поскорее сесть за свои каляки-маляки. Для благодарных поклонников рисуешь, для будущих поколений стараешься? Таких марателей бумаги, как ты, сотни и тысячи, притом и уровнем повыше. И они тоже никому не нужны, потому что настоящее искусство творят единицы: гении, новаторы и оригиналы. Ты не из таких. Твои рисунки – жалкие упражнения ученицы художественной школы. Усвой это наконец и займись своими прямыми обязанностями. Домом, ребёнком и мужем.

Цыганка тряхнула серьгами и бесследно исчезла в облачке золотистых искорок.

Олеся опустилась на пол и расплакалась. Потом вытерла слёзы, убрала подальше блокнотики и карандашики, акварель и тушь, уголь и акрил. И дальше была примерной мамашей и образцовой хозяюшкой, а никаким не оборотнем. Разве что выла иногда в подушку.

Через неделю муж спросил: «Ты чего такая пришибленная?» Через месяц Олеся стала сама себе противна. Злая, истеричная, вечно недовольная, зато примерная хозяюшка и образцовая мамаша.

А потом плюнула. И когда сын заснул, благоговейно достала любимые карандашики. Дорисовывала заброшенную хаски и думала: «Потому что жизнь не жизнь, если отказываешь себе в любимом занятии. Потому что готовить щи и мыть полы может любая дурочка, а рисовать могут пусть сотни, пусть тысячи, но никак не все дурочки на свете. Потому что жертвовать частью себя ради ребёнка и мужа – верный путь к тому, чтобы в итоге их возненавидеть: ведь из-за заботы о них ты перекрываешь себе кислород. Потому что нельзя ждать пятнадцать лет, пока чадо станет самостоятельным, чтобы заняться воплощением своих заветных и несбыточных мечт и хотелок. Через пятнадцать лет ты растеряешь все навыки, а хотелки и мечты у тебя будут материальные и приземлённые. Потому что замкнуться на делах домашних значит сделать из себя унылую простушку, от которой любой мужчина сбежит налево. Да и ребёнок вырастет скучным и ограниченным, если его воспитывает скучная и ограниченная мать».

Хасочка вышла просто загляденье. И когда сын проснулся, Олеся позвала его, обняла и предложила:

– Хочешь, покажу тебе картинку? Ты спал, а мама рисовала.

«Ну и пусть это ученические почеркушки. Кто-то ходит на маникюр и в бутики за шмотками. А я хожу в галереи и в магазины за красками. И упрекать себя не позволю. Потому что это часть меня, и своё скромное творчество я не отдам никому».

– Кто тут, на картинке?

Сын солнечно улыбнулся от удивления и узнавания.

– Сябатька.

«Большего признания мне и не нужно», – подумала мама-оборотень и поцеловала взъерошенную русую макушку.

Кружок по интересам

– Принёс!

В облачный особнячок мажористого студента ввалился его сокурсник, художественно растрёпанный, некрасивый, но при этом до крайности смазливый, с густыми чёрными бровями и непомерно широкой улыбкой.

– Отлично! Тащи!

Смазливый плюхнул на стол два туго набитых полиэтиленовых пакета. Присутствующие загалдели, расхватывая угощения. Здесь были двухлитровые баклажки с приторной бурой газировкой, разноцветные пакетики с чипсами и сухариками, брикеты сухой лапши, элегантно называемой бомж-пакетами, попкорн, луковые колечки, кукурузные палочки и прочий сухожуй по вкусу. Из ЛиМ-копий чипсики притащить было невозможно: они разваливались в труху через две минуты. Так что каждый раз воленс-ноленс посылали гонца за хавчиком в Новую галерею, ибо только миру-оригиналу даровано бытие.

– Эх, мне бы стартовый капитал! – мечтательно прохрустел угреватый молодой бог без особых заслуг и талантов, кроме, разве что, безграничного терпения и трудолюбия. – Вот на чём зарабатывать надо! Поставил бы ларёк у галереи, потом магазинчик открыл бы… А то пашешь на дядю!

Угреватый за смешную плату вкалывал в отделе по работе с клиентами фирмы «Отец и сын». Конечно, каждый бог может производить из эмоций облачные единицы, но если не хочешь перебиваться с нектара на воду, работу искать всё же придётся.

– Давайте уже к делу, други! – вытирая пальцы о тогу, предложил взъерошенный одутловатый бог с сизым носом. – Какую сегодня эпоху выберем?

Сегодня у этой компашки намечалась очередная битва со злом. Совсем недавно они приобрели долгожданные «МиниЛиМы» и теперь готовы были сидеть в них, почти не прерываясь на еду и сон. Не считать же едой чипсы и бомж-пакеты!

Четыре шарика размером с небольшое яблоко покоились в специальных подставках. Для входа в мирок требовалось взять шарик в руки и закрыть глаза. Графика была, конечно, похуже, чем в полноценных версиях 1.0 и 2.0, да и эффект присутствия не столь правдоподобный, зато очень дёшево, удобно для командных сеансов, множество готовых сценариев, широкий выбор способностей героя, оружия и амуниции. Ну и боль обозначена лишь условно: снижением подвижности, красной пеленой в глазах и пульсацией шкалы здоровья.

– Я бы Древнюю Русь заново прошёл! – заявил сизоносый.

– Да мы уже знаем, что ты на этих гриднях, рындах и детях боярских двинулся немного, – пробурчал хозяин особнячка. – Я голосую за что-нибудь новенькое. Но сначала надо опоздунов дождаться.

Ещё один бессменный участник их посиделок, бог лени, обещал привести знакомого, эксперта по истории «Лучшего из миров». Но как обычно, задерживался, а сигнала смартфона, похоже, не слышал.

– Давайте без них начнём, потом подтянутся.

Смазливому товарищу уже не терпелось рубить и крошить.

В этот момент дверь распахнулась, вошли двое: рыхлый, белобрысый и губошлёпый бог лени, а с ним великовозрастный оболтус с бородкой и нектарным пузцом.

– Так и знал: без нас все чипсы сожрали! – упрекнул бог лени с порога.

– Ничего подобного, у нас перекусона хватит дня на два, – обиделся смазло-добытчик.

– Ладно, ладно. Прошу любить и жаловать нового члена стаи! Социопсих… логист-социопат… специалист по «Лучшему из миров», короче.

Специалист безошибочно выбрал самые вкусные чипсы, удобно устроился на взбитом ортопедическом облачке.

– Я социолог-любитель. Всем здравствуйте, спасибо, что пригласили, – сказал он с улыбкой дружелюбного увальня. – Я, по правде сказать, соскучился по ЛиМу. Собственных средств хватило только на «МиниЛиМ», но и то хлеб. А вот это, – он покачал пакетиком с чипсами, – это не просто хлеб, а пища богов!

– Если скучаешь, что не эмигрируешь? – участливо спросил студент-мажорик в золотистых сандалиях до колен, откусывая уголок лапшичного брикета и с удовольствием жуя всухомятку.

– По личным обстоятельствам, – вздохнул пузатый оболтус. – Вы бы знали, как там интересно! Изучать общества ЛиМа можно бесконечно! Я видел только верхушку айсберга, так что не могу считать себя экспертом. Но кое-что я понял и этим немногим могу поделиться с желающими.

Он поочерёдно заглянул в глаза каждому из присутствующих, но те сделали вид, что намёка не заметили. Уткнулись в свои шуршащие пакетики, усердно захрустели. Никому не хотелось превращать вечер разнузданных холостяцких развлечений в курс лекций по истории и обществознанию.

– А давайте выберем сценарий, – нарушил тишину смазливый, проводя пятернёй по тщательно всклокоченной шевелюре. – Я бы в пиратов порезался!

Сизоносый одутловатый бог, понятно, настаивал на княжеской Руси. Бог лени предпочитал ковбоев Дикого Запада. Хозяин особнячка колебался между днепровскими казаками и ватагой Робина Гуда. Сотрудник фирмы «Отец и сын» не определился с выбором и готов был поддержать большинство.

– Мнения разошлись. Пусть тогда будет, как скажет наш новичок, – рассудил растрёпанный и бровастый покоритель дам.

– Может, самураи? – неуверенно спросил социолог-любитель.

В самураев они ещё не играли. Предложение было принято при одном (сизоносом) воздержавшемся. Собравшиеся уселись поудобнее. В левую руку, как державу, взяли свои «МиниЛиМы», а правую дружно запустили в сухарики и чипсы.

Закрыли глаза. Игра началась!

– Хорош чавкать! Я конского топота не слышу!

– Ребят, а у всех стрелы с трудом вынимаются? Что-то лагает у меня.

– Перезайди.

– Я мигом! Без меня, чур, никого на суши не крошить!

– Кто знает, как коня поворачивать? Я тяну, а он не реагирует.

– Сперва с автопилота снять надо.

– Благодарствуй, друже.

– Надо говорить «аригато». Вечно ты, балда, вступление пролистываешь!