Фаина Федоровна

И кандидатская мне тоже практически не пригодилась. Врачам в больницах за степень доплачивали мизер, а со временем вообще платить перестали. Но по большому счёту учёба в аспирантуре была для меня счастливым временем. Я на какое-то время отошла от больных, познакомилась с другими людьми, ввернулась в их круг, научилась фильтровать зерна от плевел и уже совсем не думала возвращаться к лечебной работе. Но началась перестройка, и наука как-то сама собой свернулась. Пришли совершенно новые времена, а мне, независимо от перестроечных процессов, перед защитой диссертации вдруг начали сниться мои больные. Но теперь я хотела идти работать только в стационар. Мне это удалось. Я поступила ещё и в ординатуру. Моя новая больница была от той, старой поликлиники далеко, на другом конце города. Я много оперировала, много принимала, я купалась в признательности своих больных, я составляла свой нынешний больничный мир, в котором провела всю мою настоящую жизнь. И ни разу за всё это время мне не пришло в голову съездить в ту, мою первую поликлинику и узнать, что было дальше с Фаиной Фёдоровной.

После десятого, пятнадцатого набора номер Олега взорвался напряжённым женским голосом.

–Да! Алло!

В бэкграунде слышались детские голоса и бубнящий голос старой женщины. Я сказала как можно спокойнее.

–Олега Сергеевича можно к телефону?

–Нельзя. – Сказал очень твёрдо женский голос. Но тут же женщина поинтересовалась. – А кто его спрашивает?

–Это с работы. Вернее из пятой больницы. Попросите его срочно перезвонить по тому номеру, который высветился. Это касается устройства на работу.

–С ночными дежурствами? – В голосе женщины теперь была нескрываемая ирония.

–Не знаю. Но это то, что он искал.

–Он уже нашёл, то, что искал. – Раздались гудки.

Я почувствовала двусмысленность этого ответа, и странно, но почему-то мне стало от этого даже приятно. Но дело было не в том, приятно мне или нет. Растерянно опустила я телефон на колени. Где теперь искать Олега? Я так и сидела в своей машине во дворе пятой больницы. Парковка вокруг меня стремительно пустела, и только «скорые», как крупные белые муравьи, въезжали и выезжали за ворота.

Вдруг раздался телефонный звонок. Я вздрогнула. Телефон лежал у меня на коленях. Вместе со звонком бесился зуммер. Телефон подрагивал яростно, требуя ответа.

Номер был незнаком. Господи, сделай так, чтобы это был Олег!

–Ольга Леонардовна!? – Женский голос был глух и чуть хрипловат.

–Да.

–Я с таким трудом разыскала ваш телефон. Я вас уже несколько дней беспрерывно ищу.

–Кто это?

–Это Бочкарёва.

–Кто?

–Ну, я та самая женщина, к которой вы подходили перед операцией. Бочкарёва… Нос у меня не дышал. Да и сейчас не дышит.

Я её вспомнила. Велюровый брючный костюм и болтающийся помпон на комнатной туфле.

–Меня несколько дней назад перевели в пятую больницу. Я после операции была в реанимации, а теперь…

Смешно. Я как раз сейчас сидела у входа в эту самую пятую больницу.

–Я хочу с вами заранее договориться, Ольга Леонардовна! Пожалуйста, вы не бросайте меня. Я всё оплачу, любые услуги, любые консультации… Только возьмите меня к себе на лечение…

–Я забыла, как вас зовут?

–Бочкарёва. Татьяна. Можно попросту, Таня.

–Знаете, Татьяна, я ведь пока нигде не работаю.

–Я знаю. Но ведь я могу к вам куда угодно, куда только скажете…

Я молчала. Наверное, ради этого я и работала всю свою жизнь. «Куда угодно, только бы к вам». А если главный возьмёт только Олега?

–Алло, Ольга Леонардовна… Алло! Вы меня слышите?

–Я здесь.

–Ольга Леонардовна, я такая дура была, что вас не послушала тогда. Мне так сейчас плохо! – Она замолчала, и мне показалось, что она заплакала. Мне стало её очень жалко.

–Ладно, Таня, мы что-нибудь придумаем. Перезвоните мне через несколько дней.

Я отключилась первая, потому что на линии возник новый номер.

Я нажала «ответить» и тут же услышала одновременно с соединением.

–Оля! Ты меня слышишь? Оля, это я.

У меня вдруг так забилось сердце, что я даже забыла, зачем так яростно искала Олега несколько минут назад.

–Оля, у меня теперь другой телефон. Я не мог сразу восстановить твой номер.

Я всё молчала. Я слушала его тусклый голос, и он казался мне самым чудесным голосом в мире.

–Согласен, глупо, – сказал Олег, хотя я ничего ещё не сказала. – Но суть не в этом… Оля, ты приезжай срочно в аэропорт. Сможешь? Я через час улетаю.

О чём это он? Какая чепуха!

–Олег, тебе завтра надо быть в пятой. Я договорилась с главным врачом, чтобы…

Его голос звучал теперь глухо, но непреклонно, со страстью. Со мной никто ещё не говорил таким голосом, никогда.

–Оля, я улетаю. Рейс на Москву. Но я обязательно должен тебя увидеть перед отлётом. Обязательно! Я уже прошёл регистрацию, но посадка через час. Почему-то отложили. Говорят, идёт гроза. Хоть на пять минут, Оля! Хоть на две минуты…

У меня как-то сразу всё встало на свои места. В аэропорт? Конечно. На Северный полюс? Естественно. Какая Москва? Завтра утром Олег должен быть в пятой. Я быстро выехала с парковки и помчалась в аэропорт. В голове у меня была каша.

Дорога в аэропорт была не длинной и прямой. Когда я свернула, чтобы подъехать к зданию аэровокзала, началась гроза. Вылезая из машины я тут же ступила в мгновенно образовавшуюся в углублении асфальта лужу. Зонта, как и плаща, у меня не было. Когда я вбежала в здание аэровокзала, одновременно у трёх стоек регистрации на табло погасло короткое и ясное слово «Москва». Две девушки и парень в аэропортовской форме собрали бумаги и пошли от стоек.

–Где выход на посадку? -Крикнула я в их спины. Они не обернулись. Какая-то женщина, стоявшая неподалёку с чемоданчиком на колёсиках, махнула мне рукой.

–Туда!

Заплетаясь в слишком узкой по последней моде юбке, прихрамывая на подвернувшуюся в намокшей туфле ногу, я побежала в ту сторону, куда она мне указала.

У входа на эскалатор, рядом с парнем, шлёпающим печати на отрывные части посадочных талонов, стоял Олег. За спиной у него почему-то был спортивный рюкзак. Увидев меня, он что-то сказал парню, шагнул ко мне и поднял меня обеими руками.