Pro-life

Святослав улыбнулся, кивнул в ответ и продолжил:

– Этот разговор не про препарат, не про старость на самом деле. И не про смерть. Он про всё, что нас окружает! Вспомните профили друг друга в соцсетях. О чём ваши посты и фотографии? О проблемах, работе и болезнях? Нет же! Они об отдыхе, успехе, деньгах, бизнесе и стайле! О том, как мало работать, много зарабатывать, классно выглядеть, круто одеваться и постоянно развиваться. Никто не постит свои морщины, прыщи и старость. Мы хотим быть красивыми и молодыми. И впервые у нас появилась такая возможность! А нас её лишают! Впервые у человечества появилась возможность стать самими собой, теми, кем мы созданы. Принять себя и зажить в комфорте!

Студия зашумела. Отдельные реплики и голоса утонули в общем потоке звуков.

– Хрень, конечно, несёт, но правду же! – зааплодировал Винд.

– Не, он идиот! Хайпится на важной теме… – недовольно проворчала Марго. – Тема серьёзная. Мы за свободу и права боремся, а он всё сливает в шоу и треш. Придурок накрахмаленный! Смотрите, он уже селфи делает! Хештег – серьёзный разговор. Хештег – правда жизни. Хештег – такие времена. Хэштег – популярность… – передразнила она блогера.

– И такие – тоже наша аудитория… – философски заметил Каст. – И с ними нам тоже надо работать. Сначала их проще привлечь на моду, на популярность, на лайки в конце концов, но постепенно их можно взращивать, прививать какие-то адекватные мысли, формировать в них гражданские принципы, учить выбирать.

– Если это ещё возможно… – заметил Алекс.

– Возможно, конечно. Главное – правильно это делать и постепенно. Как с детьми… – улыбнулась Дорис.

– Конечно! Как с детьми! – подал голос Сашка.

Но в этот момент камера выхватила серое кресло и худую тёмную фигуру. На госте была полностью чёрная одежда – толстовка, джинсы, перчатки и кеды, а лицо закрыла алая маска.

– Это он! – едва слышно шепнула Марго. Ребята уставились на экран. В телестудии стояла оглушительная тишина.

– Кхм… – прокашлялся ведущий. – Гость, представьтесь, пожалуйста!

Из глубины толстовки зазвучал ровный, почти механический голос. Он говорил тихо и размеренно, чтобы каждый услышал.

– Добрый вечер… Зрители, студия, Владимир. Я признателен вам за то, что дали мне слово. Знаю, что это может иметь серьёзные последствия для всех, кто принял это решение. Отдельное спасибо за то, что разрешили мне появиться в маске. Иначе я был бы в серьёзной опасности… – Гость сделал паузу. – Я представляю достаточно известное объединение молодых людей, которые борются за свои права и права граждан и отстаивают самое базовое из них – право выбора. Мы считаем, что у каждого человека есть право выбирать свою судьбу и жизнь. Но наше правительство незаконно лишает нас этого права. Мы не террористы. Мы не хотим никому причинять зло. Мы придерживаемся только мирных способов протеста и выражения своего мнения. Но правительство отняло у нас и эти методы борьбы. Мы вынуждены скрывать лица, личность и организацию. И не можем в полной мере выйти в медийное пространство – нам просто не дают!

Раздался недовольный гул зрителей.

– Но мы боролись и будем бороться! На данный момент наша основная цель – это проведение референдума о судьбе препарата…

– Вау! – произнесла Марго. Мэри посмотрела на её восторженное лицо и вновь обратилась к экрану.

– Мы считаем, что у правительства есть причины не разрешать препарат. И они сделают всё, чтобы лишить нас его.

– А какие это причины? – уточнил ведущий.

– В ближайшее время мы выпустим фильм-расследование об этом. Пока я не могу ничего сказать. Но причины как всегда просты – деньги, выгода и власть.

– Сколько членов в вашей организации?

– Я не могу пока назвать точное число. Но их тысячи…

Зрители ахнули.

– Тысячи активных и неравнодушных людей, готовых заменить прогнившую власть, помочь ей наконец уйти с престола, который подпирает наша мнимая демократия.

– Вы добиваетесь смены власти?

Повисла пауза. Гость медлил.

– Мы хотим решить всё максимально мирным путём. С наименьшим числом жертв и пострадавших. Мы верим, что ещё не всё потеряно. И многое можно исправить. Прежде всего – спросить у народа, чего хотят они… Мы обращаемся к правительству и требуем в течение двух лет провести государственный референдум о судьбе Теломеразина. Если этого не случится, мы будем вынуждены искать другие методы воздействия на власть…

– Почему вы не создаёте партию и не участвуете в выборах? – поинтересовался Святослав.

– Таких попыток было десять. По формальным признакам нам отказывали. Власть не готова к конкуренции. Партия «Свобода» попала в правительство, свергнув предыдущий режим. Сейчас они боятся честной и открытой борьбы. Мы вынуждены бояться за свою жизнь, близких и родных, скрывать лица. Поверьте, мы хотим действовать открыто. Приход в эту передачу – это в том числе попытка поговорить с властью и напомнить ей о другом мнении. Мы – лишь результат коррумпированности, глухоты и равнодушия политиков. Теперь мы пытаемся до них достучаться! Вы с нами?!

Повисла тишина. Кажется, зрители не понимали, как реагировать. Но вдруг раздались несколько глухих хлопков. Камера выхватила растерянного старичка. Он замер в нерешительности. Но постепенно аплодисменты усилились и захватили всю студию.

– Тогда вместе мы сможем всё!

Ребята тоже захлопали. Мэри ощутила невероятный душевный подъем. В эту секунду она верила, что они действительно смогут всё. Мир лежал у их ног, а преграды рассыпались на пути. Удача всегда помогает тем, кто борется за правое дело. А значит – удача на их стороне.

Глава 25

Мэри застыла на месте с отвисшей челюстью. Она вглядывалась в лицо Каста в поисках хотя бы лёгкого намёка на иронию или насмешку. Но Каст был серьёзен как бетонная стенка.

– Ты шутишь?! – На всякий случай Мэри оглядела всех присутствующих. Но лица ребят были столь же непроницаемыми.

– Да, мы давно это планировали, – равнодушным тоном отозвался глава ячейки. – Честно говоря, план предполагал, что мы перейдём к радикальным мерам ближе к выборам. Но, кажется, время пришло. Арс никогда не ошибается.

– У него невероятное чутьё на те самые моменты, – восхищённо заметила Марго.

– Но это же самоубийство! – не унималась Мэри.

– Нет. Всё спланировано. Наше дело – правое, – весело сообщил Сашка.

Мэри всё ещё ошарашено уставилась в чёрный экран. Трансляция выступления Арса закончилась десять минут назад, а она никак не могла прийти в себя. Только что лидер их организации объявил, что одна из ячеек через две недели соберётся на Красной площади вместе и примет двойную дозу голубики прямо на главной площади страны. Акцию решили назвать «Dead end» или «Смертельный тупик». Мэри просто не могла поверить, что кто-то на такое решится. Она повернула голову к Касту, чтобы уточнить подробности, и по его торжествующему горделивому лицу с пунцовыми ушами сразу поняла, какая ячейка будет проводить эту акцию.

– Мы очень давно к этому шли. Это огромная честь. Мы должны гордиться! – с присущей ему стойкостью заметил Алекс.

– Но препарат-то мы где возьмём?!

– Нам всё предоставят. Об этом можно не думать. Главное – не подвести команду и проявить себя с лучшей стороны и во время акции и после неё, – отрешённо напутствовал Каст.

– Но мы же отравимся! А если нет – нас посадят! Это же всю жизнь перечеркнёт!

Марго встала и, повернувшись спиной, подчёркнуто медленно разлила заварившийся чай по чашкам.

– Зависит от цели твоей жизни, – ледяным тоном заговорила она. – Если главное для тебя – это деньги, тёплый унитаз и пузатый муж с выводком детишек, то, безусловно, твоя жизнь будет кончена. Если же тебе важно сделать что-то важное, существенное и повлиять на несправедливость этого мира, то вот он – единственный шанс на миллион. Возможно, это наш первый и последний настоящий поступок в жизни. И перед ним всё остальное меркнет.

– Это действительно поступок! – только и смогла выдавить Мэри.

– Да! Поступок! – Сашка хлопнул её по плечу.

– А почему вы раньше не говорили?

– Это был приказ сверху. Мы должны были получить последнее подтверждение.