Pro-life

– Добрый вечер! – уже бодрее отозвался Виктор. – Что-то вы поздно. Два часа ночи…

– Потерял счёт времени. Бессонница.

– Бывает…

– Ты уже дома?

– Да, давно, – зевнул министр.

– Зачем ты так, Витя?

Молчание.

– Всё должно меняться, Александр Владимирович. Мир уже изменился, а вы не успеваете, – сухо отозвался Виктор.

– А людей за что? Ты же всё понимаешь.

– Люди сами делают выбор. Они получают только то, что хотят и что заслужили. Они хотят новую власть, они хотят препарат. Я им это дам.

– А если ты их убьёшь?

– Это будет их выбор и их право.

– Но можно же было по-другому? Мы могли всё обсудить.

Виктор усмехнулся:

– Зачем обсуждать что-то с тем, кого можно проигнорировать?

– Какой же ты урод!

– Я избавился от иллюзий и перестал думать, что люди лучше, чем есть. И что их судьба – моя ответственность. Я даю им их же мечту. Моя ли вина, что они мечтают не о том? Вдруг побочку устранят? Всякое бывает.

– А если нет?

– А если нет, то мы продумаем новую демографическую стратегию.

– Но ты мог подождать! До результатов эксперимента осталось чуть-чуть!

Виктор усмехнулся.

– Никому не выгодно, чтобы эксперимент завершился неудачей. Проигрыш не нужен. Вероятнее всего – в дизайне эксперимента найдут ошибки, и он будет продлён, либо стартует заново. Препарат же запустят в серийное производство. Его разрешат в Союзе при следующем президенте. От вас уже ничего не зависит.

– Витя, ты сильно ошибаешься. Власть ещё никому ничего не давала.

– Может быть. Но её отсутствие даёт ещё меньше. Вы сами во всём виноваты. Вы занимались женой, отвергали силовые меры, долго не принимали решения. Не поддержали программу по постепенному вводу препарата. Вам всегда было не до того и некогда. В таких случаях всегда находятся люди, которым есть дело.

– И это ты?

– Да, я это, я! Мне есть дело до руководства страной, создания правильной стратегии развития и улучшения имиджа страны на международном уровне. Я хочу, чтобы мы были современной европейской державой, а не страной третьего мира.

– Какой же ты дурак, Витя. Ты так ничего и не понял…

– Время покажет. Но мне завтра рано надо вставать. Так что спокойной ночи, Александр Владимирович, спокойной ночи!

– Прощай, Витя.

В трубке раздались гудки. Александр ещё несколько минут сидел и слушал их одинокое мычание.

Глава 28

Александр надвинул кепку на брови, поднял воротник пальто и свернул в тёмный переулок. Тихий зловонный московский закуток, пахнущий канализацией и сыростью. Президент вдохнул полной грудью и поспешил к пятну света вдалеке. Даже такой запах кажется приятным, если последний раз был на свободе почти два года назад.

Президенты не гуляют по улицам. Президенты не ходят в бары. Президенты на сидят в парке на скамейке. По крайней мере в одиночестве без плотного кольца охраны. Александру не часто удавалось сбегать от собственных телохранителей и на несколько часов превращаться в обычного человека. Слишком высока была опасность. Слишком высоки риски. Слишком большая ответственность. Но сегодня был особый случай. Наврав начальнику охраны, жене, Алексею, прислуге и водителю, он-таки смог залезть в чужое пальто и незаметно покинуть резиденцию. Александр понимал, что термин «незаметно» носит в этом случае условный характер. Наверняка, сейчас за ним следовала вереница спецагентов, а в небе завис отряд беспилотников. Но пока он их не видел, можно было представить, что их нет. Он достал электронную сигарету и с наслаждением закурил. Пар осел сладковатой плёнкой на языке.

Яркое пятно приближалось, а с ним и ворчание города: сигналы машин, пощёлкивание рекламных проекций, голоса людей и едва различимое жужжание энергетических полей. Александр любил мегаполисы и их невротический пульс. У него ушло три часа на то, чтобы добраться до центра города, и теперь он спешно пытался вспомнить дорогу. Без карты или навигатора, которым он за ненадобностью не пользовался уже много лет, это оказалось нетривиальной задачей. Президент попытался воскресить в памяти мрачный захламлённый зал китайской забегаловки, в которой его ждал Михаил. И откуда у него такая любовь к странным заведениям? Не мог выбрать другое место.

Переулок закончился. Александр на несколько секунд застыл на месте, пытаясь вспомнить. Но город изменился до неузнаваемости. Кажется, цепь остроносых небоскрёбов выросла ещё больше, на самом высоком из них горела кроваво-красная надпись «Фармитекс». На месте уютного скверика появилась парковка, а школу вытеснил сетевой магазин гаджетов. Небо каждые две минуты озаряло улыбающееся лицо миловидной девушки лет восемнадцати, рекламировавшей средство от морщин. Город выглядел неуютным и чужим. Он не давал ощущения дома, семьи, родины – только холодного промозглого ветра и гулких шагов по мёртвым каменным плитам.

Александр вздохнул и повернул налево. Кажется, туда. В этой забегаловке последний раз он был несколько лет назад, когда Михаил во что бы то ни стало решил похвастаться новым пополнением в коллекции атмосферных и дешёвых заведений. У забегаловки был ряд неоспоримых достоинств: повара, не знающие русский, неприметный вход и малочисленные мрачные посетители. Странное место, чтобы обсудить дела государственной важности, но в этом л весь Михаил.

Министр был первым, кому позвонил президент после разговора с Виктором, и единственным, кому ещё можно было доверять во всей этой политической клоаке. При всех недостатках старый мент, как он сам себя называл, отличался звериной верностью и никогда бы не предал свою стаю. Эта мысль отзывалась в груди приятным теплом. Если уж суждено оказаться в бездне, приятнее оказаться там с кем-то.

Александр медленно шёл по тротуару. По бокам проплывали кислотные вывески ресторанов и баров, обещавшие приятную атмосферу, небывалые скидки, невероятные блюда и напитки, живую музыку и настоящий праздник. Только поверить в праздник мешали постные и серые лица посетителей, то и дело бросавших мрачные взгляды в окна.

Вдруг его внимание привлекла сценка в окне одного из самых дорогих ресторанов улицы. За длинным овальным столом сидели человек тридцать. Во главе спиной к улице на более высоком стуле разместился худенький ушастый парнишка лет семи в аккуратном деловом костюмчике. Насколько хватало обзора, парнишка был единственным ребёнком среди приглашённых. Вдруг свет погас и в зал вплыло облако света – огромный трёхэтажный торт со свечами. Торт пронесли вокруг стола, чтобы гости полюбовались, и поставили перед мальчиком. Именинник вскочил, изо всех сил надул щеки и с первого раза затушил свечи. Зал взорвался аплодисментами.

К малышу подошли счастливые родители –ухоженная хрупкая блондинка и серьёзный господин в одинаковом с сыном костюме. Мама принялась целовать малыша, утирая слёзы восторга, а отец пожал мальчику руку, сдержанным, но преисполненным гордостью рукопожатием. Затем он повернулся к гостям и что-то торжественно произнёс. Гости зааплодировали и обернулись к официанту, который торжественно внёс в зал золотую рамку с неким документом под стеклом. Раздались удивлённые возгласы. Официант сделал круг и с поклоном отдал рамку мальчику. Ребёнок пробежал глазами по документу и растерянно посмотрел на папу. Тот широко улыбнулся и обнял сына. Последовали и другие подарки, но Александр отвернулся и зашагал прочь.

Сцена вызвала неприятный холодок в области затылка. Стоило пройти мимо. За время политической карьеры Александру не раз приходилось присутствовать на подобных вручениях подарков. Обычно такой сертификат выдавался фирмой-посредником и подтверждал, что ребёнок в ближайшее время получит гражданство другой страны, билет в один конец и первую дозу препарата. Премиальный подарок, за который отцу пришлось продать не меньше половины собственного бизнеса.

Президент свернул с улицы в переулок, который привёл его к китайскому рынку, пользовавшемуся дурной славой. Александр зашагал между торговыми рядами. Справа под фонарём собралась подозрительная компания. Они курили и громко матерились. Под ноги бросился одноглазый уличный кот.

– Чёрт!

– Мяу! – сердито отозвалось животное и юркнуло в окно подвала.

Наконец, свет уличного фонаря высветил грязную табличку с россыпью китайских иероглифов. Александр поднялся по протёртым ступенькам. Запахло острым перцем и кошачьей мочой. Где-то наверху звучала азиатская музыка. Александр поднялся на второй этаж и оказался в маленьком помещении с единственным столом, за которым сидел тучный китаец, холодильником и множеством цветных изображений еды, развешанным по стенам. Он прошёл сквозь пластиковую занавеску и попал в обеденный зал с множеством различающихся столов.

– Привет, проходи. Я уже всё заказал! – Министр сидел в полном одиночестве в дальнем углу зала. Михаил был одет в дешёвую толстовку с капюшоном и настолько походил на обычного работягу, что президент даже не сразу его узнал.

– Привет! – Друзья обменялись рукопожатиями.

– Ну, чё как? – Министр протянул бутылку китайского пива.

– Опять дрянь какую-то пьёшь! – проворчал президент, но всё же открыл бутылку и сделал большой глоток. Было приятно выпить с другом пива, хоть и по такому поводу.

– Что есть, то и пью. Мы – люди не гордые. К народу, так сказать, поближе держимся.