Зачем учить математику

Тихонов с Массажиным тоже уселись, с трудом втиснувшись на короткой скамейке.

– Да, неплохая, – со знанием дела подтвердил Тихонов. – Даже не сблевал никто. Парни, а вы когда-нибудь задумывались, в чём смысл жизни?

Вечное возвращение

Когда вторая бутылка была выпита уже наполовину, Серёгин с Массажиным куда-то пропали. Не было ясности куда – то ли они собирались вернуться, то ли нет. Они вдруг исчезли, как будто их унесло отливом, смыло в океан городских просторов. Тихонов помнил только, что Массажин, перед тем как пропасть, сидел очень тихий и бледный. А Серёгин наоборот шумел и всё повторял:

– Не дело, что мы тут без девушек! Не дело!

А потом их не стало.

– Я думаю, их похитили инопланетяне, – сказал пьяный Денисов. – В прошлом году на озере в Карелии я видел НЛО.

– Если Серёгина, то инопланетянки.

Радостный вдохновенный хмель прошёл, уступив место тяжелому опьянению. Не то чтобы у Тихонова испортилось настроение, но бодрости и лёгкости больше не было. Ему уже не хотелось беззаботно летать в облаках и блаженно смотреть на простых смертных. Теперь он как будто спустился в Аид и узрел оборотную сторону жизни, её негативные стороны.

– Денисов, а ты когда-нибудь задумывался о тщете бытия?

– Нет, – тяжко ответил Денисов. Он сидел осовелый, безуспешно пытаясь сфокусировать взгляд в одной точке.

Тихонов понял, что его друг не в форме и надо его возвращать к жизни. Он по опыту знал, что если хочешь расшевелить пьяного человека, нет ничего лучше увлекательной беседы. Разговоры о тщете явно были не самым удачным вариантом. И тут ему пришла в голову неплохая мысль. Не так давно он вычитал у Ницше одну идею, которая основательно его потрясла.

– Дэн, а ты никогда не думал, что эта наша жизнь будет повторяться вечно вновь и вновь? Мы уже проживали её бесконечное количество раз в прошлом и будем проживать в будущем.

– В смысле? – чуть оживился Денисов. – Это как?

– А вот так. Во всех деталях, во всех подробностях, опять и опять, всё то же самое. Так же, как и сейчас, мы с тобой сидели уже на этой скамейке, говорили о том же самом, делали то же самое! И будем снова. Вечно.

– Ужас. Это плохая тема.

– Почему?

– Ну а ты сам прикинь. Сколько мы всякой фигни сделали? И теперь не поправишь, каждый раз будешь делать то же самое. Скажем, пригласила меня в гости Маша Петрова, когда у неё родителей не было. А я отказался, как дурак. И вот теперь у меня никогда в вечности не будет шанса попасть к ней домой!

– Тебя приглашала Петрова? – воскликнул Тихонов немного с завистью.

– Было дело… Так, по-твоему, из-за того, что я отказался в самый первый раз в начале вечности, я всегда буду отказываться?

– Тут все сложнее. У вечности нет начала. Поэтому не было первого раза, когда ты отказался. Ты отказывался бесконечное число раз в прошлом.

– Нет, Тихон, мне не нравится этот сюжет. Слишком мрачно, – Денисов оперся локтями на колени и низко свесил голову.

– Но есть и плюсы! – Тихонов почувствовал, то надо срочно его взбодрить. – Это стимул всегда поступать правильно. Если все повторяется, надо вести себя так, чтобы потом не жалеть об оставленных в вечности плохих делах!

– Не, не работает, – возразил Денисов. – Раз уж всё повторяется, то от тебя ничего не зависит. Чтобы ты ни выбрал, всё предопределено твоим выбором в прошлых жизнях.

А он прав, – подумал Тихонов. – Похоже, фигню придумал Ницше.

– Знаешь, Дэн, но всё же иногда так бывает, когда что-то происходит, а тебе кажется, что это уже было, и даже, что ты знаешь, что вот-вот прямо через секунду произойдёт. Ну вот у меня сейчас так. Такое ощущение как будто мы с тобой уже в точности так сидели, и то, что я говорю, уже говорил.

– Дежавю это называется.

– Да, точно. Значит, может, и правда, было уже всё?

– Может, – кивнул Денисов. – А что, тебе кажется, сейчас произойдёт?

– Ты всё-таки пойдёшь к Петровой в гости.

Тихонов ухмыльнулся и поднял с земли бутылку водки. Мир вокруг погрузился в зыбкий туман: вроде и видно хорошо, но только в пределах фокуса, а всё остальное расплывается и тает.

– Будешь, Дэн?

– Нет, попозже.

– А я буду, – и Тихонов опрокинул в себя бутылку.

Выпито было слишком много, и нарастало смутное опасение, что это может закончиться плохо. Он закурил и уставился на детскую площадку. Там появились дети, девочка, мальчик и мама. Дети бегали по городку, скатывались с горок, гнались друг за другом и о чём-то таком своём разговаривали, на языке, слабо доступном для взрослых.

Денисов издал странный утробный звук вроде стона. Тихонов заторможено перевел взор на друга – тот совсем погрустнел.

– Дэн, ты чего?

Денисов что-то невнятно пробурчал, и вдруг его вырвало прямо под ноги. Потом ещё раз.

– Перепили, – сказал Тихонов.

– Ой, да что это вы! – послышался рядом знакомый голос. Тихонов поднял голову и увидел Машу Петрову. Она взволновано смотрела на Денисова. – Что ты с ним сделал, Алексей?

Таким она тоном произнесла это «Алексей», что ясно было – она уже обвинила его во всем и считает конченым подонком.

– Я ничего с ним не делал, он просто выпил лишнего.

Она села на корточки напротив Денисова и заглянула ему в глаза:

– Дэнчик, ну как ты? Зачем столько пить?

– Ну, нам весело было, – ответил за него Тихонов.

– Я не с тобой разговариваю! Споил бедного мальчика!

Денисов игриво хмыкнул.

– Ты идти можешь? – продолжала Петрова. – Пойдём ко мне, я тебя отмою хоть!

– А родители твои не против будут, если ты пьяного заблёванного мужика домой приведёшь? – спросил Тихонов.

– Они уехали в гости до вечера.