Бытие как возникновение новизны посредством создания идей

Попытаемся прокомментировать каждое из этих высказываний.

По пункту 75. Во-первых, конечно же, под «домашним хозяйством» имеется в виду не столько та домашняя утварь, которая находится в нашем личном владении, сколько все то, чем живет общество. А оно живет и условиями существования, и стилем общения, – как между людьми, так и между народами, – и нравственными принципами, и искусством, и много еще чем другим – всего не перечислишь.

Во-вторых, я надеюсь, в тексте статьи мы достаточно подробно показали, и какова «длительность» «роста вещей» (см. Рис. 2. Онтологический круг), и в чем заключается «потаенность» этого «роста». Что касается «длительности», то мы можем достаточно точно зафиксировать конец этого «роста», но можем ли мы указать, когда этот «рост» начался? Не при Ньютоне же, положим, начался «рост» закона тяготения, а тогда, когда впервые было замечено, что все тела падают в направлении центра Земли (Аристотель)? А может ли кто определить, когда «началась» идея самолета: не при Леонардо ли или при мифологическом Дедале, приделавшем крылья Икару? А вот «потаенность» «роста вещей» скрыта от нас не только в том, что мы до конца так и не знаем, как же все-таки возникает идея, но и, в первую очередь, в том, как, когда и почему зарождается в соци-уме Необходимость в новизне того или иного вида.

По пункту 70. То, что «творящая сила еще пребывает во мраке» – это действительно так. Потому что мы не знаем ни того, как осуществляется взаимодействие внове создаваемой новизны с тем Хаосом, который – в виде готовых к употреблению исходных сущих – находится в наличии у соци-ума, ни того, что является причиной, как мы полагаем, самоорганизации «ткани» социальной «материи», той самоорганизации, которая, в конечном счете, приводит к возникновению Необходимости в новизне вполне определенного вида.

А если всего этого мы не знаем, значит, мы не знаем, в чем заключается «закон первоначала». А, не зная его, мы не знаем, к чему нам надо «приспосабливаться» и тем самым встраиваться «в структуру почвы выросшего на ней существа». Правда, из текста выше мы уже знаем, что бытие человека должно в обязательном порядке находиться в гармонии с Бытием соци-ума. А это означает, что, находясь в тандеме с обществом, человек должен непременным образом, во-первых, улавливать возникающие потребности соци-ума в новизне какого-либо вида, а во-вторых, исполнять «заказ» соци-ума на производство именно этого вида новизны, а не какого-либо другого: положим, того вида, который определяется эгоистическими, конъюктурными, ресентиментными, престижными или какими-либо другими интересами человека.

Ведь не задаром же Природа наделила человека способностью создавать идеи и тем самым быть Подручным Средством у соци-ума, а не у самого себя. Исполнение только своих потребностей, – удовлетворяемых техническим прогрессом, – и забвение потребностей общества – это путь в тупик. Потому что соци-ум живет притоком той новизны, которая ему необходима, а отсутствие последнего приводит сначала к его (соци-ума) деградации, а затем и к гибели. А гибель соци-ума – это вырождение человека из социально-разумного существа в существо стадное, в то существо, которое находится уже не во владении (Подручности) у Бытия соци-ума, а во владении Бытия самой Природы. А здесь уже более жесткие условия выживания-существования. Здесь, что называется, не «разбежишься»: человек здесь как разумное существо – существо конченное; перспектива у него одна – животное существование.

Так что не оказались бы наши слишком сильные упования на один только научно-технический прогресс круизом в один конец на комфортабельном лайнере под печально известным названием «Титаник». Именно об этом было беспокойство Хайдеггера в средний и поздний период его «бытийно-исторического мышления».

Вот и получается, что единственная и достойная человека перспектива – это перспектива разгадать «закон первоначала», а уже затем либо «встроиться» в него, либо попытаться, на худой конец, «приспособиться» к нему.

По пункту 157. Делая ставку на то, что справедливо наше предположение о том, что основой Бытия соци-ума (то есть Бытия самого по себе) является самоорганизация «ткани» социальной «материи» общества, нам ничего не остается, как согласиться с Хайдеггером в том, что «Случайность в сущности бытия должна принадлежать его истине». Ведь основой процесса самоорганизации является спонтанное и случайное возникновение относительно устойчивых комплексных «диссипативных структур» (по Пригожину). И эти «структуры» возникают в состояниях крайне неравновесных процессов флуктуаций и бифуркаций системы, следствия которых никоим образом не могут быть нами ни созданы, ни предусмотрены, ни предсказаны. Так что, действительно, случайность процесса развития соци-ума, его непредсказуемость «принадлежит его истине», то есть относится к самой «сущности бытия» соци-ума.

А теперь переходим к ключевому фрагменту из тех же «Черных тетрадей» – Размышления У1, 130 – где, как мне представляется, выражена не только сама суть Истины, но и то последствие, которым сопровождается ее возникновение из сокрытости в не-сокрытость.

Приведем этот фрагмент полностью.

130

«Истина никогда не является ни целью, ни «идеалом», но всегда только себя-скрывающим началом, без-донной основой (ad-grundiger Grund). Вот почему опасность отдаления от истины остается столь непреодолимой, ведь человек стремится держать ее перед собой как цель, а сам все же абсолютно не понимает и забывает ее сущность. Но если истина – начало, тогда она есть только в редкие моменты больших решений, да она есть только заброс (Vorwurf) прилаживающегося пространства самих решений. А что с ними? Они простираются в пространстве принадлежности человека к Бытию – способен ли человек дать пристанище Бытию – или удовлетворится сущим». (Там же, стр. 540).

Что нам хотел сказать Хайдеггер этим фрагментом? «Истина» в его понимании потому не является ни целью, ни «идеалом», что она спонтанна и не предсказуема, поскольку относится, – как мы уже показали ранее, – не к социальной сфере, и, тем более, не к человеческой сфере, а к сфере Бытия Природы. Сама Природа с ее спонтанностью находится в начале, в истоке, в фундаменте соци-ума. На этом фундаменте, фундаменте самоорганизации, находится все то, что происходит в обществе и что свершается человеком (и продуктивно мыслящим и просто существующим).

Более того, эта «истина» является «себя-скрывающим началом». Поскольку от человека «всегда» скрыто то направление, в котором пойдет развитие общества. И в этой сокрытости, спонтанности и непредсказуемости заключена «без-донность» этой основы.

Следуем далее: заблуждение человека, по Хайдеггеру, в том, что он принимает за истину не то, что она собой представляет, а то, что он видит перед собой как «цель». А происходит это потому, что он ее, «истину» «абсолютно не понимает и забывает ее сущность». Но, с нашей точки зрения, человек потому не понимает сущность «истины», что он ее просто не знает, как он не знает ни «закон первоначала», ни того, как осуществляется спонтанная самоорганизация социальной «материи». Вот здесь – опять же с нашей точки зрения – вряд ли уместно употребление слова «забывает», поскольку забвения сущности «истины» нет, так как нет – и никогда не было – знания того, что есть «истина» в понимании Хайдеггера. Забыть можно только то, что ранее было предметом знания. И об этом речь у нас уже шла выше.

Продолжим далее. Что означает у Хайдеггера, казалось бы, совсем непонятное: «истина – начало» … «есть только заброс (Vorwurf) прилаживающегося пространства самих решений»? Но нас эта витиеватая фраза не должна ни смутить, ни сбить с толку. Поскольку мы уже знаем из нами ранее изложенного текста, что «в редкие моменты больших решений», то есть после того как зародилась и созрела в соци-уме Необходимость в какой-либо новизне (конец События-1), она (Необходимость), – будучи обнаруженной продуктивно чувствующим и мыслящим человеком, – может быть передана (а может быть и не передана – и в этом весь драматизм взаимоотношений соци-ума с человеком!), как по эстафете, из «рук» соци-ума в «руки» этого человека. Иначе говоря, созревшее в соци-уме без ведома человека «решение» «забрасывается» в пространство «принадлежности человека к Бытию», то есть на уровень бытия человека (Событие-11). И здесь уже все решается креативно мыслящим человеком: «способен ли человек дать пристанище Бытию – или удовлетворится сущим».

Смысл только что изложенного нами в том, в какой степени человек способен – и готов – воспринять эту эстафету. У меня такое подозрение, что чем более человек увлечен осуществлением научно-технического прогресса и получением через него – для себя самого! – различного рода благ, тем менее он способен уловить и удовлетворить (осуществить) те Необходимости (потребности) в новизне, что зарождаются и созревают в самом соци-уме. Другими словами, эгоизм человека находит свое проявление не только на онтогенетическом уровне, но и на уровне филогенетическом. И в этом главная проблема взаимоотношений человека с обществом. Тем более что эта проблема, как и любая другая фундаментальная проблема, скрыта от человека под покрывалом – в данном случае – необходимости научно-технического прогресса.

А теперь совсем ненадолго вернемся к последнему предложению приведенной нами цитаты (130) из «Черных тетрадей». Вот здесь, в последней фразе кое-что нам совсем не понятно. Если, положим, человек «дал пристанище Бытию» (соци-ума), то об удовлетворении каким сущим идет речь? Ведь принятая от соци-ума эстафета бытия (конец События-1) автоматически находит свое продолжение в разработке человеком механизма (идеи) разрешения проблемы и создания необходимой для соци-ума Продукции с помощью внове изготовленного им подручного средства (События-11 и -111). В противном случае нет никакого смысла в том, чтобы «забрасывать» «решения» в сферу бытия человека.

Спрашивается, о чем свидетельствуют приведенные мною цитаты? Как артиллерия во время артподготовки – с дальнего расстояния – бьет вокруг да около, но иногда попадает точно в цель, так и Хайдеггер, преследуя не четко видимую им, – но все же видимую – цель, в данном случае, как мне представляется, точно зафиксировал

– и потаенную длительность «роста вещей»,

– и пребывающую «во мраке» «творящую силу» в виде «закона первоначала»,

– и «случайность в сущность бытия», которая принадлежит самой «истине» развития общества,

– и спонтанность возникновения самой «истины», явленной как бы из небытия (из сокрытости),

– и преемственность между бытием истины и бытием человека.

Так что после наших разъяснений мы еще более утвердились в том, что эти тексты вполне укладываются в контекст того, что было нами – надеюсь, в достаточно подробном виде – рассмотрено как Онтологический круг в части тех процессов, которые происходят на этапах Событий-1, -11 и -111 (см. Разделы 1, 5, 6 и данный раздел).

7.9. В чем Dasein-аналитика Хайдеггера может быть согласована с бытием как возникновением новизны и почему она есть аналитика «тела без души»?

Из текста предыдущих разделов мы уже знаем, если можно так выразиться, аналитику идеи. Знаем, что она собой представляет и как (и почему) возникает; знаем, каким образом раскрывается ее смысл-Истина и как формируется внове создаваемое нами искомое сущее; знаем, что по идеальному образцу последнего изготавливается материальная его форма в виде подручного средства; знаем, что при непосредственной помощи последнего человеком осуществляется в соци-уме новый род деятельности по производству нового вида Продукции, той Продукции, которая ранее была затребована («заказана») соци-умом.

Более того, мы знаем, что искомые сущие, утеряв со временем всю свою новизну, переходят в разряд исходных сущих, то есть тех сущих, которые в любое время могут быть использованы для комплектации все новых и новых идей. (Вот такое, постоянно пополняемое хранилище этих готовых к употреблению исходных сущих мы и назвали Хаосом). Кроме всего этого мы предполагаем, что внове образуемая новизна взаимодействует с тем, что уже имеется и накоплено в соци-уме. И это взаимодействие приводит к зарождению и созреванию все новых и новых Необходимостей в новизне самого разного вида. И эти Необходимости – в форме лишенностей, недостаточностей, неудобств и т. д. – будучи обнаруженными продуктивно чувствующим и мыслящим человеком, запускают в действие новый Онтологический круг создания новой идеи и всех последующих – нами уже упомянутых выше – действий.

Это и есть аналитикаидеи и того, что является результатом ее создания. Как видим, эта аналитика есть аналитика возникновения новизны, той новизны, которая затребывается обществом, и без притока которой соци-ум – как открытая живая система – существовать не может. Поскольку новизна – это тот «продукт», которым этот соци-ум «питается».

Далее переходим к Dasein-аналитике Хайдеггера, изложенной им как в «Бытии и времени», так и в произведениях, примыкающих – по времени – к нему, и, в первую очередь, в «Пролегоменах к истории понятия времени». Итак, для того чтобы попытаться ответить на поставленный в данном подразделе вопрос нам надо знать, в чем именно заключается Dasein-аналитика, иначе говоря, чем, согласно Хайдеггеру, озабочен человек. Поскольку экзистенциал «забота» является главенствующим среди всех остальных экзистенциалов, характеризующих Dasein (как вот-бытие, как присутствие, как присутствие присутствующего, как мыслящее присутствие и т. д.). Но мы разберем его только с одной стороны, со стороны озабоченности человека структурным составом окружающего мира. Это позволит нам выйти к тем сущим, которыми оперировали и мы при нашем анализе бытия как возникновения новизны в виде идеи.

Начнем с «Пролегоменов», а затем приведем цитаты из работы А. Дугина «Мартин Хайдеггер. Метаполитика. Эсхатология бытия» (2016 г.), где достаточно подробно и проницательно изложена сама суть того, как этот вопрос понимал и излагал сам Хайдеггер.

В «Пролегоменах» (в параграфе 23) Хайдеггер, описывая мир озабоченности человека – как «мир труда», присутствующий в окружающем мире, – следующим образом характеризует «полный структурный состав окружающего мира»

.

«Мы утверждаем, что мир в целом предстает перед нами, выступая именно из специфического мира озабоченности, что мир в его мировости не состоит ни из первоначально данных вещей, не говоря уже о чувственных данных, ни тем более из того, что всегда уже наличие в природе, существующей, как принято говорить, в себе. Напротив, мировость мира коренится в специфическом мире труда. Теперь мы должны подтвердить это положение феноменами окружающего мира.

Проследив каким образом мир труда аппрезентирует ближайший и отдаленный окружающий мир, мы обнаруживаем два характера реальности, характеризующих общую структуру окружающего мира: подручное бытие, точнее, подручность – подручное, как то, что ближайшим образом находится в нашем распоряжении, – и наличное, то, что уже-всегда-есть-вот». (Там же, стр. 202-203).

Далее Хайдеггер разъясняет два этих термина: «подручное» и «наличное».

«Подручность же есть присутствие ближайшим образом доступной вещи, а именно такое, что озабоченное обхождение пребывает в отсылках пригодности, и т. п. именно в качестве прибегающего к чему-то, подготавливающего что-то к использованию». (Там же, стр. 204).

«Поэтому отсылки, раскрывающие и удостоверяющие всегда уже наличное в качестве наличного, – отсылки к тому, чем мы всегда озабоченно располагаем, но не схватываем отчетливо, и что устроено не по мерке того или иного отдельного вот-бытия как такового, но так, что может одинаково использоваться кем угодно (находиться в распоряжении «всех» равным образом), ибо присутствует для «каждого» – эти отсылки имеют особое конститутивное значение в общественном окружающем мире. Это уже-присутствующее и есть то сущее окружающего мира, которое мы называем наличным в противоположность подручному». (Там же, стр. 207-208).

Оставляя на потом наш комментарий к этому тексту, сразу же приведем разъяснение А. Дугиным двух предложенных Хайдеггером терминов: подручного и наличного. В Главе 5 Части 2 уже упомянутой выше книги он пишет следующее:

«Dasein есть в окружении небезразличных вещей, которые наполняют место, в котором Dasein обретает свое da (вот) – вот-здесь, вот-там, вот-там-между… Эти вещи могут присутствовать в двух наклонениях. Это очень важный момент для всей Dasein-философии. Хайдеггер описывает «бытие-с» в двух ракурсах, различающихся в зависимости от того, как это «бытие-с…» наклонено к окружающим вещам, т. е. какое это «с…». Пара противоположных модусов отношения Dasein*а к окружающим вещам суммируется двумя случаями – «наличные вещи» и «обещающие вещи». На немецком это передано непереводимой игрой слов Vor-handen-sein и Zu-handen-sein. Первое означает дословно «быть под рукой», «нечто подручное (vor – «перед», Hand – рука). Второе в обыденной речи означает почти то же самое с небольшим нюансом замены vor на zu, что подчеркивает во втором случае, что вещи, находящиеся под рукой, не просто наличествуют, но пригодны для чего-то. Можно назвать их совершенно условно «обещающими вещами», так как смысл выражения Zu-handen-sein подчеркивает то, что данные «подручные» вещи, предназначены для чего-то, инструментальны. И те и те имеются в наличии, но первые имеются просто, а вторые указывают на какое-то применение, т. е. несут в себе явную отсылку на что-то, чем они не являются. Поэтому вторые содержат в себе обещание, отсылку. … Подручные вещи (das Vorhandene) ничего не сообщают о себе, кроме своего обеспеченного присутствия, ни к чему не подталкивают, ничего не обещают. Они принадлежат к горизонту прошлого, они уже здесь, причем так, что имеют все основания здесь и оставаться на неопределенно долгий срок. …

То, что вещи являются подручными или обещающими, зависит не от них самих, но от модуса Dasein*а. …

Обещающие вещи открываются в ином режиме экзистенции, где акцент становится на отношении к чему-то другому, на переходе от… (vor) к… (zu). В этом режиме Dasein так ориентирует конституирующую его заботу (Sorge), что она обращается на сам Dasein… Вещи … начинают… указывать на что-то еще не данное … на нехватку. Хайдеггер говорит по этому поводу, что не знаки указывают на вещи, но вещи указывают на нечто еще, на нечто дополнительное, прибавленное к ним самим. Это и есть Zuhandene, обещающие вещи, зовущие, манящие, подталкивающие. … Такие вещи открыты, они указывают не на самих себя, а на нечто иное. Из обещающих вещей конституируется собственно «мир» (Welt). «Мир», по Хайдеггеру, состоит из совокупности сущего, но из совокупности того, на что указывает сущее. И в этом смысле он противоположен природе, которая представляет собой область падения сущего в уже наличествующее вместо возможного рывка к тому, обещанием чего оно является.

«Обещающая вещь», по Хайдеггеру, есть знак. Знак предполагает возможность значения. Отсюда особое измерение самого экзистирования Dasein*а – поиск значения, смысла. Этот поиск есть главная отличительная черта собственно человеческого сознания, которое ориентировано в сторону поиска смысла как чего-то, что не тождественно прямому и непосредственному восприятию. Подручные вещи просто фиксируются как наличествующие, они утрачивают свое значение знаков, указывающих на смысл. … Лишь переходя в пробужденный режим экзистирования, Dasein начинает интенсивно искать смысла в сущем, значения вещей. … Мир (Welt, космос) состоит не из вещей, а из тех смыслов, значений, на которые они указывают. Поэтому «мир» рождается в интенсивном опыте экзистенциального пробуждения. Он напрямую сопряжен с особым режимом экзистирования Dasein*а, поэтому Dasein может пребывать в мире (Welt). А может и в природе (Natur), т. е. его da может качественно меняться параллельно тому, как сконфигурировано его «бытие-с…», т. е. в окружении каких вещей Dasein экзистирует, конституируя сам эти вещи в том или ином модусе»

.

А теперь переходим к комментированию приведенных текстов. Самым неожиданным для меня было то, что, не будучи еще знакомым с «Пролегоменами» Хайдеггера, но ознакомившись с приведенным выше текстом из книги Дугина, я обнаружил удивительное сходство описания подручной «наличной вещи» (vor-handen-sein) и подручной «обещающей вещи» (zu-handen-sein) с тем, что ранее в нашем тексте было раскрыто, во-первых, как исходное сущее, сущее из хранилища-Хаоса, а во-вторых, как искомое сущее в своей уже опредмеченной форме подручного средства, с помощью которого может быть получена Продукция нового вида. Поразило меня в Хайдеггере больше всего то, как удивительно точно на интуитивном уровне можно было описать некоторые детали процесса, – а вернее, результатов этого процесса – которые, имея иррациональное происхождение (идея), могут быть описаны вполне рациональным способом.

Переходим непосредственно к деталям. И чтобы не путаться в терминологии, обратимся сначала к цитатам из «Пролегоменов». Как видим, «окружающий мир», рассмотренный через призму «мира труда», имеет в своем составе два вида сущих: подручные (zu-handen-sein) и наличные (vor-handen-sein). Первые из них «ближайшим образом находится в нашем распоряжении», вторые же – «наличное, то, что уже-всегда-есть-вот».

Не напоминает ли это нам, соответственно, искомые сущие, по образцам которых изготавливаются подручные средства (в своей материальной форме) и исходные сущие из сферы Хаоса, которые всегда, в своем готовом виде (в наличии) могут быть использованы в комплектации идеи (в качестве «пьедестала»)? Конечно же, напоминает. Причем, Хайдеггер отмечает за первым сущим (zu-handen-sein) такое его свойства как подготавливание чего-то «к использованию». И действительно, подручное средство подготавливает изготовление Продукции, которая без помощи этого средства не может быть произведена.

Далее, характеризуя второе, «уже-присутствующее», наличное сущее (vor-handen-sein) Хайдеггер отмечает – правда, довольно-таки путаным образом (возможно, из-за трудностей перевода) – и то, что мы его «не схватываем отчетливо», и то, что оно «может одинаково использоваться кем угодно (находиться в распоряжении «всех» равным образом), ибо присутствует для «каждого»». Да, действительно, мы как-то с трудам замечаем исходные сущие из сферы Хаоса, используемые нами для изначальной комплектации идеи в процессе рефлексии-1, но мы вполне согласны с Хайдеггером в том, что этими сущими каждый из нас можем воспользоваться в любой момент, поскольку они всегда готовы для применения, как в повседневной жизни, так и для создания какой-либо новой идеи. Так письменность всегда готова – как подручное средство – для написания текстов, но в то же время она может быть применена – как исходное сущее из сферы Хаоса – для комплектации какой-либо новой идеи, как она была использована, положим, для комплектации идеи книгопечатания или идеи компьютера.

А теперь переходим к достаточно прозрачному изложению мысли Хайдеггера А. Дугиным. Первым делом бросается в глаза то, что те подручные сущие, которые, по Хайдеггеру, «ближайшим образом находится в нашем распоряжении» (zu-handen-sein), во-первых, «предназначены для чего-то, инструментальны», а во вторых, они названы автором, на наш взгляд, довольно удачным словосочетанием «обещающие вещи». И действительно, подручные средства «инструментальны», поскольку служат тем инструментом, посредством которого в соци-уме осуществляется новый род деятельности по изготовлению нового вида Продукции. Это, во-первых. А во-вторых, они – «обещающие», потому что конечная цель создания идеи состоит не в том, чтобы просто изготавливать подручные средства (кусочек мела, телескоп, нравственные принципы и т. д.), а в том, чтобы с их помощью производить новую Продукцию (массовое распространение знания, познание просторов Вселенной, уравновешивание взаимоотношений в обществе и т. д.).