Изгой

3

Всю ночь я ворочался и душераздирающе кричал. Диана не спала, и Саша вставал множество раз. Мне снились ужасные сны. Там убивали, насиловали, извращались как могли. Всё это делали жуткие монстры в виде людей, только склизкие, покрытые чешуёй, с лицами Кристины и Софьи. Были Гена и Максим, Голодяев, Родион – только уже в качестве жертв. Их расчленяли, резали, пытали, бросали в костёр – всё делали эти монстры. Я кричал в настоящем, во сне я молчал, наблюдал и… получал удовольствие.

Утро оказалось вновь таким же. И вновь я сидел в ванной. Теперь я посмотрел в зеркало себе в глаза и заметил, что в них появился странный красный отблеск. Приняв холодный душ, я снова стал более-менее в порядке.

К обеду появился человек, который назвался Иваном Стромским. Он сказал, что приехал из отдела экологической безопасности и экспертизы объектов регионального уровня из Московска с целью проинспектировать сию ферму. Погуляв немного по ферме, осмотрев загоны, поля, он заключил: «Отличная ферма». Диана пригласила его в дом, и за обедом он начал рассказывать мне о перспективе моей фермы. Он говорил, поочерёдно вставляя такие слова как «модернизация», «прогресс», «технологии». Половина всех его слов полетела в моё личное мусорное ведро, где хранятся ненужные мысли. Я дослушал его до конца.

Я сказал:

– Вы нашли что-то неподобающее у меня на ферме?

– Нет, что вы. Это прекрасная ферма, вы – профессионал своего дела.

– Мне не о чем беспокоиться?

– Как сказать, – заявил он.

– Тогда в чём заключается проблема?

– Государство собирается вернуть эту землю себе. Собственно, вернуть и ферму, – проговорил он. – Я прибыл сюда именно для того, чтобы сообщить руководству об условиях на этой ферме. Говоря прямо, у вас отберут эту ферму с лёгкостью. Я советую вам, как специалист, так сказать, эксперт, не вести войну с властью, ради всего святого.

– Как это понимать вообще?

– Это просто. Законодательство Российской Федерации предусматривает исключение из частной собственности некоторые виды имущества, которые в соответствии с законом не могут принадлежать гражданам или юридическим лицам.

– Разве так можно?

– Да, ведь эта земля федерального значения. Лучше думайте не об этом, а о будущем: что вы собираетесь делать и как поступите без своей фермы, – так будет выгоднее.

– Не собираюсь я ни о чём думать! С какой стати они вообще взяли, что могут вот так просто придти и нас отсюда выкинуть?

– Очень просто. Я вам это из чисто человеческого сожаления сказал. Помяните моё слово – оно дорогого стоит.

– А что если вы скажете им якобы на ферме не порядок?

– Тогда будет ещё хуже: приедут другие эксперты, с фиктивной внеплановой проверкой и обнаружат что я навыдумывал. Всё закончится тем же, но моя голова слетит, доверие ко мне пропадёт, вместе с моей карьерой. Мне этого никак нельзя допустить.

– Да это чушь собачья! – вспылил я.

– Мои глубочайшие соболезнования. Просто эта ферма приносит хорошие доходы. Кому-то наверху захотелось приручить этот бизнес, а обладая достаточной властью и юридической компетенцией, это сделать достаточно просто.

Он поблагодарил нас за обед, ещё раз сказал: «Соболезную вам». – И вышел из дома.

– Этого просто не может быть! – сказал я.

– Какой кошмар, – сказала Диана.

– Нужно нанять хорошего адвоката, – пришла мне в голову идея.

– Стой. Ты думаешь, стоит вести с ними войну? – начала Диана. – Подумай, у нас достаточно денег, как ты называешь «на чёрный день», давай возьмём их и купим квартиру. На всё хватит.

– Диана, ты о чём говоришь? Это наш дом. У нас всё так замечательно и прекрасно, и если кому-то почудилось, что он может отнять у нас это, то он ошибается.

– А может вправду, а? Не стоит воевать с ними. У них этих адвокатов – сотни и все первосортные, бесплатные, то есть государственные – что тоже важно.

– Прорвёмся, главное не переживай. Я хочу здесь старость встретить и обязательно с тобой. Чтобы Сашка ещё от этой фермы кормился. Всё будет в порядке.

– Миша, мне хочется тебе верить, так сильно, что я практически поверила тебе. Но не могу… Кстати, ты себя вообще как чувствуешь?

– Вроде нормально.

– Побереги себя, свои нервы, меня, Сашку, в конце концов…

– Диан, я это и собираюсь сделать – сберечь ферму. Сколько мы в неё вложили сил, я уж не говорю о деньгах, скольким людям помогли – ведь работы попросту нет. Куда они пойдут? Половина сопьётся, другая половина будет сводить концы с концами, а мы жить-поживать в квартирке? Прости меня, но я буду на своём.

– Ты понимаешь, что все деньги уйдут на адвокатов? Если ты проиграешь дело, то у тебя не останется ни гроша!

– Да, я ставлю на всё.

4

Я дозвонился адвокату и тот сказал, что вскоре заедет, дабы ознакомиться с ещё не открытым делом. В этом деле хоть что-то играло на нас – время. Им нужно было воспользоваться.

Сам адвокат – Филатов Пётр Семёнович – можно сказать, предвидел данную ситуацию. Я встретился с ним в Московске в юридической конторе. Туда я приехал по поводу расширения, уже с готовым бизнес-планом, чтобы согласовать некоторые юридические аспекты. Когда он проходил мимо меня, то случайно обронил свой телефон, я его поднял и отдал ему. Тот сказал:

– Вы, я вижу, солидный человек. Время от времени солидным людям нужна помощь адвоката – их всегда окружают проблемы.

– У меня своя ферма, – сказал, было, я.

– Ферма – это здорово. Меня зовут Пётр Филатов – я адвокат, говорят хороший, – сказал он и протянул мне визитку.

– Я думаю, мне не нужна помощь адвоката – всё идёт наладом. Я сейчас как раз думаю расширяться.

– Это для страховки. А вообще, мне знаком такой парадокс: когда бизнес начинает приносить хорошую прибыль, стабильную прибыль, да ещё и расширяется – то это плохо. Бывают такие ситуации, что человек попросту становится банкротом с ровного места, а его бизнес продают за бесценок. Просто, если что-то пойдёт не так – звоните мне. – Он улыбнулся и подал мне руку. Я пожал ему руку, и он ушёл.

Он приехал к вечеру, и я ему рассказал обо всём.

– М-да, придётся попотеть, – сказал он. – Нужно для начала выстроить грамотную защиту. Иметь дело с государством – требует приноровиться. Они ведь и создают все эти законы, по которым все живут. Благодаря им же они могут проворачивать подобные дела и заведомо знать расклад всего дела, поэтому с ними необходимо бороться ни так как правильно по закону, ни так как они борются, а совсем иначе.

– Как это тогда? – спросил я.

– Вот над этим нам и стоит поработать. Скажу прямо – шансов мало, очень мало.

Время было позднее, и я предложил Петру остаться у нас, а с утра благополучно уехать. Он было отпирался, проявляя этику, но согласился. Я налил Петру виски со льдом, а себе сделал свежевыжатого сока и мы сели у камина. Тусклый свет освещал гостиную, Диана с Сашей спали, а мы сидели и говорили по-дружески, словно знакомы не первый день. Почему-то стало легко на душе, и нависшие проблемы оказались неважны. Моя психика умиротворилась вместе с состоянием.

– Почему же нам не дают выбор как жить? Почему всегда нужно манипулировать людьми, создавать марионеточные лагеря из городов? – сказал я.

– Им так проще, – сказал Пётр и показал пальцем вверх. – Они и рвутся-то туда. – Он опять указал вверх. – Чтобы из марионетки стать кукловодом.