Изгой

– Я думаю рвануть на юг, прямиком на море – вот там жизнь! Там и народ другой, который ближе мне по духу. Денег будет достаточно на первое время, чтобы освоиться, на то, на сё.

– Знаешь, я скажу: хороший выбор. Я думаю поступил бы также, но у меня есть некое стремление к оседлости. К такой, знаешь, умиротворённой оседлости. Я привык к такому образу жизни.

– Помнишь тех парней, которые были в сауне? Тощий такой и толстый. Мы же вчера с ними повздорили. Точнее Дима этот. Накинулся на толстяка, повалил его, начал что-то вопить несуразное. Мы их разняли, и вот тогда он убежал на улицу, где мы его уже поймали.

– Во его здорово понесло, – засмеялся я.

– И не говори. Ну, мы вчера посидели с этими ребятами. Вроде поладили. Дима этот конечно, подставил всех. Они какими-то шишками тут были в городе – таких видно. Один точно, который толстый.

Мы окончательно оделись. Барон отнёс наркотики в машину. Подняли всех на ноги и отмотали от стула Диму. Он начал извиняться, когда ему рассказали о вчерашних подвигах. Все постепенно пришли в максимально возможный порядок и мы оплатили солидный счёт.

9

Вызвали такси, которое приехало спустя двадцать минут. Таким же образом мы уселись по машинам и поехали. Все были вне вчерашнего состояния энтузиазма, возможно кроме меня, Дианы и Барона. Мы успели буквально отъехать метров двести от сауны, как нашу машину подрезал чёрный джип. Мне пришлось припарковаться на обочине. У всех затряслись коленки, Настя спросила:

– Кто это?

– Не знаю, – сказал я. – Сейчас узнаем.

Из джипа вышли двое, и подошли к нашей машине; вытащили из неё меня и Барона. Потом вышел ещё один, показал на Барона и сказал: «Этот». Это был тот самый толстяк из сауны, которого было трудно узнать в костюме и пальто. Один из мужиков ударил Барона в живот и тот упал на землю, мужик начал яростно бить его ногами, пока толстяк не сказал: «Хватит». Барон начал кашлять. Я хотел помочь ему, но мне по лицу ударил другой мужик и держал меня, чтобы я не рыпался.

– Как тебя зовут-то, дружок? – произнёс толстяк, подойдя к лежащему Барону.

Барон молчал. Тогда тот мужик пнул его ещё раз. Я уже не мог смотреть на это, и поделать с этим ничего не мог – против здорового мужика, который меня держал, у меня не было никаких шансов.

– Как фамилия твоя, парень?

– Барон.

Все дружно посмеялись. Толстяк продолжил:

– Да ты не Барон, ты сраный наркобарон. Знаешь, что у нас в городе делают с барыгами?

– Я не барыга… Я тут проездом.

– Да ничего с ними не делают, расслабься, – посмеялся толстяк, присел на корточки и хлопнул Барона по плечу. – Их полным-полно здесь. Важным здесь является вот что: тебе со своим коксом здесь не место. Хочешь, чтобы тебя зарыли сейчас в лесу? Мы всё ещё успешно практикуем этот метод, который использовался в далёких девяностых. А знаешь почему? А?

– Не знаю.

– Потому что девяностые здесь не закончились. Здесь всё по тем же правилам. – Он встал и показал на Барона пальцем. Мужик опять начал пинать Барона.

– Хватит! – крикнул Барон.

– Где наркота?

– В багажнике… в чемодане, – тихо проговорил Барон.

Один из мужиков – тот, который бил Барона – открыл багажник и забрал оттуда чемодан. Удивительно, что он не заметил мешок, по-прежнему набитый деньгами.

– Советую тебе убраться из города как можно скорее, иначе тебе будет плохо. Теперь ты здесь считай в чёрном списке, – сказал он Барону. – Всё, поехали, – сказал он мужиками. Они сели в машину и быстро удалились, тогда как я подбежал к Барону и помог ему встать. Из его прежней раны в плече шла кровь. Я довёл его до машины, где сидели перепуганные Настя и Диана.

– Возьми аптечку и обработай ему рану, – сказал я Насте, которая смотрела на нас вытаращенными глазами.

Настя успешно обработала рану Барона, от неожиданного страха и стресса немного поплакала. Барон был бледный и выглядел болезненно. Диана молчала и держала меня за руку.

– В больницу, Слава? – спросил я.

– Нет-нет, всё в порядке. Что это за херня на нас нечаянно свалилась? Мы вчера нормально с ним посидели, пообщались.

– Не знаю. Тогда я завезу Настю домой, а потом тебя Диана.

– Я поеду с тобой, – сказала Диана.

– Диан, ты слишком поспешлива, тебе не кажется? – Было не самое время для откровений, но я решил воспользоваться случаем.

– Что это значит? – спросила она.

– Нам нужно выбираться отсюда. Ты слышала, что сказал этот толстяк?

– Я всё обдумала, просто заедем ко мне, я заберу кое-какие вещи, и уедем. Куда угодно поедем, я всё решила. – Она сжала мою руку, и мы посмотрели друг другу в глаза.

10

Теперь мы с Дианой, уставшие, измождённые, бешенные от динамики жизни, сидим в баре, на окраине городка. Мои зубы мозолит мартини со льдом и лимоном. Диана сидит напротив с опрокинутой на окно головой и дремлет, может спит. Барон спит в машине. Кругом мертвецкое молчание. Время странное для гостей бара – утро, ближе к полудню. Хотя я думаю, что выпивают утром не только аристократы и дегенераты, но и просто люди, которые видят неправильность всего окружающего и стараются заглушить гул иронии человеческого существования. Да, это вполне понятно. Нет, для начала главное принять на грудь, а потом размышлять над положением дел. Нужно иметь правильное сознание, чтобы находиться в данном противоречивом мире.

Уже второй день нового года, а он начался с того, с чего собственно закончился – с проблем. Странно, что я хотел видеть этот год другим – каким-то совершенно иным и… правильным. Не знаю, что нам предстоит сделать, чтобы всё исправить и расставить на свои места, но нужно к этому стремиться.

Синдром Постоянного Чуда бывает нескольких типов. Пассивный – бездейственное ожидание момента. Маниакальный – бешеное преодоление преград бытия, где это самое чудо – результат деятельности человека. Пассивно-маниакальный – воззрение о том, что всё заведомо предрешено и действие из данного правила. Последнее я уже затрагивал и использовал, как и первое. Пришло время второму – погоней за счастьем. Оптимизм сменил мой жизненный пессимизм, но только в отношении к самой жизни; к людям, моё отвращение по-прежнему сильно.

Я знал, что хочу: уехать в село и основаться – Диана тому способствовала. Так, видимо, я и поступлю, но вот как же Барон? Стоит ли недооценивать его выбор поехать на юг, который мне кажется заведомо провальным? Он будет там один, без знакомых, без жилья, без всего, если даже считать деньги, которые мы поделим, всё равно этого недостаточно, чтобы начать новую жизнь. Один за тысячи километров от своих ближайших знакомых и друзей – не знаю, что из этого всего выйдет.

У меня сложилась привычка просчитывать всё наперёд – дурная привычка. Когда стараешься предугадать все ходы, то начинаешь осознавать, что верного варианта выбора нет, и тогда в действительности можно понять всю субъективность выбора, каким бы он не был. Позже привычка становится образом жизни, порядком вещей и воззрением и тогда можно совершенно рехнуться. Постепенно в жизнь человека входит паранойя, недоверчивость к людям и лёгкая шизофрения, становишься перфекционистом и пессимистом – ожидание чего-то плохого становится наиболее рациональным проявлением, и скрывать этого нет смысла. А вообще, это ли называется словом «рехнуться»? Может быть это совсем наоборот – обретение правильной жизненной позиции? А по мне это инстинкт самосохранения, который эволюционировал под воздействием интеллектуальной развитости. Этот инстинкт стал прогрессивней, человек учится планировать и решать многие будущие проблемы в настоящем, требующие взвешенного решения; но также могут отчётливо появиться такие проявления как эгоцентризм и ксенофобия. С умом человек получает неограниченные возможности, но парадокс всей ситуации в том, что человек начинает придумывать собственные ограничения, объяснить которые можно только дивной человеческой природой.

Я допил свой коктейль и потихоньку поднял Диану, которая пробудилась и сразу улыбнулась мне. Я взял в дорогу бутылку водки и сока, сел в машину и разбудил Барона.

– Что мы будем делать? – сказал я.

– Давай выбираться из этого города, – сказал пробудившийся Барон и взял протянутую ему мною бутылку водки.

– Куда ехать? – иронично спросил я. – Нам везде теперь небезопасно.

– Тогда нам нужно расходиться и поступать так, как мы обговорили будучи в сауне.

– Что ж, придётся, – сказал я и выпил водки из протянутой бутылки. – Ты в порядке? Рулить сможешь?

– Вроде как да. Эх… кокаин жалко, мать его дери.

– Тогда мы направимся сегодня в гостиницу и там что-нибудь решим. Тебе бы тоже не мешало отдохнуть, выспаться и со спокойной душой выдвигаться.