Изгой

– Думаю около часа-двух – не больше, – глухо проговорил Барон. – Мне уже позвонил Вася и сказал, что мы можем приехать пораньше.

Мы подготовились и выехали к Васе. Новогоднего настроения я уже много лет не чувствовал, но на данный момент я чувствовал другое, более важное для меня – свою необходимость в этом мире. Мы мчали по дороге, кругом всё говорило о праздничном настроении и как мы это могли не заметить, когда разъезжали по городу? Барон улыбался и курил.

Мы вновь подъехали к дому Васи и зашли в квартиру. По дороге мы купили две бутылки шампанского, чтобы прийти в гости не с пустыми руками.

– Славка! – с порога сказал Вася, встретив нас доброжелательнее, чем в первый раз.

– Представляешь, если бы ты нам не позвонил, то мы бы, наверное, не узнали, что сегодня Новый год, – сказал Барон.

Мы вошли в квартиру, где всё было иначе: везде были украшения, новогодние игрушки, пахло салатами, и ещё я уловил цитрусовый запах мандаринов; от Васи напахнуло водочным перегаром. Теперь уже чувствовался настоящий запах Нового года, и атмосфера уюта благоговейно опьяняла. Странно и то, что Настя глядела на нас тоже по-другому – без ненависти в глазах и с улыбкой на лице.

– Скоро прибудет Дианка, – закричала она с кухни, в адрес Васи.

– Вы ребята, холостые? Эх, Дианка ещё та девка! Только гляди, захомутает! – сказал Вася.

Спустя примерно час, послышался звонок в дверь. Всё это время нам наливал Вася – мы выпивали; мы глядели телевизор в гостиной, где шли новогодние фильмы, которые я, как ни странно, помнил с давних времён. Я уже успел порядочно опьянеть. По Барону я понял его заинтересованность Настей; она тоже не сильно стеснялась. Вася, с каждой выпитой рюмкой, становился всё веселей и безудержно болтал обо всём.

– Вась, открой! – послышалось с кухни.

– Сию секунду, Настенька! – закричал в ответ Вася и сказал нам шёпотом: – Забили уже, чья девка-то будет?

Мы промолчали и глупо улыбнулись.

– Привет! – послышался тонкий и приятый женский голосок в прихожей. – Это вам. – Она что-то подарила Васе и Насте, и они все приятно посмеялись.

Она зашла в комнату. Диана – красивая девушка, с потрясающими чертами лица. Она сразу произвела на меня впечатление, как и на Барона. Вася был прав: она оказалась «ещё той девкой». Как только я её увидел, тотчас же встал и сказал:

– Привет… я – Михаил.

– Привет, Диана. Я – Слава, – послышалось сзади.

– Приятно с вами познакомиться, – сказала Диана и приятно улыбнулась.

– Нам тоже, – сказал Барон, и уселся в кресло.

Забежал Вася со словами:

– С дорожки выпить не пожелаешь?

– С радостью. Если можно вина или шампанского.

– Ну а вы ребята? Водка стынет – гляди, совсем остынет, – обратился Вася к нам и мы в очередной раз выпили.

Время близилось к вечеру. Настроение было просто потрясающим, и я думал, что ещё многое у меня сегодня впереди. Диана обсуждала что-то с Настей на кухне. Вася поставил весёлую музыку; поначалу он поставил шансон, но Настя сказала ему: «шансон иди слушать в машину, а нам включи что-нибудь весёленькое». Мы выпивали и болтали. В основном общались Барон с Васей – вспоминали прошлое, а я сидел и слушал. Мне было довольно интересно. Для полного веселья не хватало травки или кокаина.

Спустя час уже совсем стемнело, и все порядочно охмелели. Пришли ещё гости: две подруги Насти и Васи, одна пришла с мужем; пришёл сослуживец Васи со своей жёной, и квартира наполнилась разными представителями социума. Некоторые из вновь пришедших были уже подвыпившими. Вася вытащил Диану с кухни и танцевал с ней. За ним начали танцевать ещё люди, – постепенно гостиная стала небольшим танцполом.

Вася побежал выпивать, и Диана танцевала без партнёра, в одиночестве – и у неё здорово это выходило. Она поглядывала на меня, а я на неё. Я понимал, что это всё значит, однако мой иммунитет к привязанности не позволял дать волю влюблённости. Она влекла меня к себе, чтобы я схватил её и утащил с собой, и ни секунды больше не размышлял. Но я размышлял – я ведь чёртов мыслитель. Я должен сейчас поддаться своим животным инстинктам и насладиться ей так, чтобы меня потянуло блевать от этого наслаждения. Где здесь подвох? Здесь подвоха нет и не должно быть – он реализуется в будущем, когда пройдёт страсть. Тогда мы будем мыслить трезво, без тумана чувств и эмоции – вот тогда-то я и заплачу за свою нерассудительность.

Хочется сказки, утопии – чего-то чудесного и насыщенного чем-то необычным. В детстве я именно этого ожидал от жизни. Видимо поэтому все с возрастом становятся серьёзнее и мало кто верит в те, детские сказки. Уже и Деда Мороза не существует – его существование зависит от возраста. Но все остаются детьми в любом возрасте, и всё по-прежнему верят в сказки. Только теперь эти сказки становятся другими и льются из других источников, один из которых так любит смотреть Барон. Надоело быть тем, кем я быть не хочу. Хочется исполнения своих заветных желаний, которые вполне реалистичные, при определённых обстоятельствах.

Моя душа разбилась на многочисленные осколки: слишком много моей душе пришлось принять на себя. Теперь в зависимости от случая, я подбираю нужный осколок и использую его за основу – это и называется применение опыта. Сейчас пришло время проявиться самому злосчастному осколку – влюблённости. После прошедших потрясений и всего неудачного опыта с противоположным полом, я уже не могу быть уверенным в чувстве – любви. Любовь представляет собой тяжёлую ношу и массу ответственности. Привязанность и доверие несут за собой заведомо невозможные без них поступки: измену, предательство, подлость.

«К чёрту, старый пень!» – сказал я сам себе и решился поддаться моменту вожделения.

Диана танцевала под музыку. Я подошёл к ней и сказал:

– Привет!

– Привет, – сказала она и кокетливо улыбнулась.

Она повернулась ко мне спиной и продолжала танцевать, теревшись об меня, немного толкая. Я тоже стал пританцовывать, хотя и не умел. «Мы подходим друг другу», – подумал я. Потом она повернулась, и мы продолжали танцевать лицом к лицу, смотря друг другу в глаза. Мы танцевали и смеялись. Я вновь нащупал момент, который предрасположен моему существованию.

Я положил руки на её талию, потом спустил на бёдра – она здорово ими виляла. «Для полного счастья не хватает чёртового кокаина», – думал я. Мы неслись в ритме танца и чувствовали друг друга через прикосновения, движения – наши ауры слились в единую субстанцию.

– Пойдем, выпьем? – сказал я.

Она утвердительно кивнула, и мы направились на кухню. Она схватила меня за руку и повела, лишь раз оглянувшись назад и кокетливо улыбнувшись. До кухни нам не удалось дойти – она принялась меня целовать в коридоре. О, этот поцелуй великолепен, как и сама Диана. Всё на?чало происходить так быстро: встреча, симпатия, и вот мы уже целуемся в коридоре. Всё хорошо и может это правильно, но я понимаю, что это всего лишь страсть – аффект любовного чувства, который может так же быстро испариться, как и возник. Происходят ли настоящие чувства так быстро или им нужно время, чтобы созреть? Трудно отличить чувство страсти от чувства влюблённости, тем не менее, я сам поддался своему искушению.

Спустя минут десять мы всё-таки дошли до кухни и выпили. Настя улыбалась нам – она понимала, что между мной и Дианой происходит. У женщин всегда есть предчувствие на этот счёт, даже без видимых причин, это что-то индивидуальное, присущее чисто женской расе; недоступное мужской.

– Я сейчас вернусь, – сказал я, захватил Барона, и пошёл в машину, чтобы принять кокаина, – душа нуждалась в нём.

Я воспарил духом после приёма порошка. Кайф происходит здесь и сейчас. «Я король этой долбаной земли!» – подумал я.

Когда мы вернулись, Диана сидела и вела беседу с Васей и Настей за столом полным новогодних блюд. «Она – прекрасна. Нельзя потерять её», – подумал я. Мы с Бароном тоже уселись за стол. Я сел рядом с Дианой, она взяла меня за руку, и я посмотрел ей в глаза, в эти чудесные милые глаза.

Все постепенно начали сходиться к столу. Время доходило до половины двенадцатого – скоро закончится этот год. Я поразмышлял и ознаменовал следующий год – годом перемен, в котором всё будет замечательно. Чего бы мне это не стоило, я должен, наконец, стать по-настоящему счастливым.

6

Время пришло – Новый год наступил. Новый – значит совершенный, чем прежний. Я особенно радовался наступившему году – ведь я пророчил себе новую жизнь. Все были рады и счастливы. Мы с Бароном не были лишними в этой компании – это было точно, мы скорее дополняли всех этих людей. Диана позвала меня отойти в коридор, и мы отошли.

– Давай это не останется между нами, и завтра мы будем чувствовать то же самое? – сказала она, держа меня за руку.

– Обещаю, – сказал я и поцеловал её в губы. «Видимо она в меня по уши втрескалась», – подумал я. Плохо это или хорошо предстоит узнать позже. Никакой уверенности в моём ответе не было – я сказал то, что она желала услышать. Она слишком доверчивая и, честно говоря, по-детски наивная. В другой момент я бы, наверное, объяснил ей о чувстве страсти, о времени, которое должно пройти, чтобы полюбить человека. Сейчас, не хотелось ей этого рассказывать.

Все веселились, на улице громыхали салюты, фейерверки. Все пили, ели и танцевали. Спустя два часа после наступления нового года Вася уже лежал на диване и сопел. Барон взял бокал шампанского, встал и начал говорить:

– Спасибо вам всем за то, что мы сегодня с вами в этот счастливый день. Я хочу поблагодарить Настю за её работу для нас с вами – она молодец. – Настя немного засмущалась и налилась девичьей краской. – Хочу поблагодарить ещё и Васю. – Барон повернулся и посмотрел на него – тот сопел. – Но не стану его беспокоить понапрасну. С Новым годом, ребята!

Все принялись чокаться и выпивать. А я подумал, что нужно вырваться из этого места: эта квартира, хоть и наполненная домашним уютом и новогодней атмосферой, но постепенно начинает меня угнетать. Стоило подойти к Барону и сказать «Слава, нужно валить отсюда», как он встал с дивана и громко сказал:

– Господа и дамы, я предлагаю нам поехать повеселиться в другое место. Всё за наш счёт. Право, эта прекрасная ночь заслуживает того, чтобы выжать из неё всё до последней капли.

Все были предельно пьяны и положительно восприняли предложение Барона.

– Куда мы поедем? – спросил я.